Волшебное зеркало Тимеи (СИ) - Кроткова Изабелла - Страница 23

Один маленький треугольный осколок оказался возле моей ноги, как раз со стороны, противоположной оркестру, где никто не мог его заметить. Я быстро укрыла его подолом платья.

Увидев зеркальце, маэстро пришел в настоящее бешенство.

— Зеркало Тимеи!.. Откуда оно у тебя?! — он схватил меня за грудки, и кипящие яростью глаза засверкали перед моим лицом.

— Какой Тимеи?.. Я не знаю никакой Тимеи! — закричала я, отчаянно вырываясь.

— Вот зеркало, господин, — перед нами возникла услужливая Мишель.

Рене в исступлении отшвырнул пустую оправу в сторону.

— Зачем мне ЭТО?!

Мишель отскочила от него как ужаленная. Музыканты оркестра стояли и сидели, разинув рты.

Рене вновь громко обратился ко мне, словно мы были на суде, а вокруг находились присяжные:

— Я прекрасно знаю, что это за зеркало, и осведомлен о его свойствах. Изволь сообщить, как оно к тебе попало?

— Я… Я нашла его, — прошептала я.

— Нашла?! — заревел он. — Где?

— В парке… — прошептала я еще тише.

Во время моей экзекуции Яков тайком откусил кусок бутерброда с колбасой. Крупная альтистка Даная, похожая на цыганку, басовито прыснула.

Полупьяный Поль Вергелен, вытерев губы салфеткой, достал скрипку и прошелся смычком по струнам.

Рене не заметил мелких движений в оркестре.

— Ну, допустим… А что было записано на нем?

Я попыталась было сделать непонимающий вид, но маэстро пресек мою еще не высказанную ложь.

— Осколки сияли… Значит, зеркало не было пустым, оно успело что-то уловить… Что?

Я заметила, что лицо Календи, по-прежнему недвижно стоящей у рояля, стало белее мела.

— Что?! — старый грозный муж схватил меня за руку.

Я вырвала руку, чувствуя, что тоже начинаю приходить в неистовство.

— В отличие от вас, мой господин, я не знаю свойств этого зеркала. Я просто положила его в сумочку и забыла о нем. В замке достаточно зеркал, но и в нем, и за его пределами мне не очень-то хочется смотреться в зеркала!.. А теперь позвольте мне удалиться!

Рене немного растерянно замер на месте.

Я демонстративно повернулась к ерзающим на стульях гостям.

— Продолжайте веселиться, господа!

С этими словами я поправила низ платья и, незаметно зажав в руке осколок зеркальца, быстрым шагом направилась к выходу.

В тот же миг мне в спину грянула бравурная музыка, и раздался гомерический хохот нескольких пьяных голосов.

Сорвав с вешалки плащ, небрежно повешенный Таналью, я неловко накинула его на себя и выбежала в парк. Мне хотелось убежать как можно дальше отсюда, из этой удушливой атмосферы, от этого человека и его гостей.

Я прибежала к пруду и села возле берега прямо на землю, еще кое-где покрытую снегом. Лебеди тут же подплыли ко мне и облепили, захлопав крыльями и словно пытаясь что-то сказать… Их было семь…

Как и предыдущих жен всемогущего Рене Валлина.

«Наша госпожа не дурочка. Она и так уже все понимает!..»

Аурунтам был прав. Я уже давно понимала, кто эти лебеди и почему пруд не замерзал даже зимой, в самый лютый мороз…

Анна, Доротея… Эти имена называла Роза… Теперь я могла добавить к нему еще одно имя — Тимея.

— Анна… Тимея… Доротея… — зашептала я, и три нежные шеи протянулись ко мне. Я снова увидела полные невыразимой печали и боли глаза.

Внезапно мне показалось, что кто-то наблюдает за этой картиной. Лебеди резко вспорхнули и метнулись к середине пруда.

Я обернулась. Со стороны замка ко мне приближалась белая тень.

Это была Календи.

— У меня очень мало времени, Мари, — проговорила флейтистка, приблизившись ко мне почти вплотную. — Слушай внимательно и не перебивай. Я видела тебя тогда в магазине. Спасибо за то, что не выдала меня!.. Если бы он снова уличил меня в клептомании, то выгнал бы из оркестра с такой рекомендацией, что я больше нигде не нашла бы работу. Он и так постоянно шантажирует меня, потому что знает мою слабую сторону… Но и я кое-что знаю о нем.

Я молча внимала ее словам.

— Эти лебеди — не лебеди вовсе, а несчастные жены безумного старика, — продолжала говорить Календи. — Но несколько раз в год они принимают свой истинный облик. На четвертом этаже замка есть библиотека. Дождись, когда ночь с субботы на воскресенье придется на сырую и ветреную погоду. В эту ночь зал библиотеки заполнится водой, и они поплывут по ней. Ты должна плыть за ними. Выйдя на берег, они превратятся в женщин. Тебе нужно будет поменяться одеждой с одной из них, оставить ту, с кем поменяешься, за дверью и выйти на улицу вместо нее. Потом — запоминай все крепко-накрепко! — отыщи конюшню, а в ней коня по имени Дивный. Выдерни у него из гривы несколько волосков. Они не простые, а волшебные! Стоит обвязать этим волоском волосы, как ты станешь невидимой. Но помни, что одним и тем же волоском можно воспользоваться только раз. Надеюсь, это когда-нибудь пригодится тебе… Потом снова переоденься и немедленно возвращайся в свою комнату. И сразу же забудь про пруд и про все, что видела. Ни в коем случае не делай больше ничего, как бы тебя ни разжигало любопытство! Оно никогда не доводило до добра! Если ты еще раз провинишься перед Рене, он отправит тебя в санаторий «Сосновый рай», а оттуда ты вернешься лишь в образе бессловесного лебедя…

От услышанного у меня захватило дух.

— А где находится этот «Сосновый рай»? — спросила я пересохшими губами.

Календи покачала головой.

— Это никому не известно… Рене лишь раз обмолвился, что непослушных жен хорошо лечат в одном укромном местечке Германии. Точное место знает только Гриент. Но он и под страхом смерти не выдаст его. Лучше бы тебе не попадать туда, Мари… Это самое ужасное и непоправимое, что может случиться с тобой.

Я, как зачарованная, слушала страшные откровения флейтистки-клептоманки.

«…Время от времени я лечу ее в санатории в одном уютном местечке Германии…» — вспомнилось вдруг, как рассказывал Рене о своей несуществующей сестре Агнессе.

— Мне пора, — сказала Календи. — Надеюсь, ты будешь умницей.

Не успела я произнести ни слова, как молодая женщина повернулась и растворилась в гуще деревьев.

Так вот оно что!.. Когда ночь с субботы на воскресенье придется на сырую и ветреную погоду!.. Вот почему мне не удавалось обнаружить этого бассейна, впрочем, Календи назвала его прудом.

Я вспомнила его вязкую воду…

Новые надежды начали оживать в душе. Улыбаясь сама себе, я представила, как становлюсь невидимкой и бесшумно выхожу в раскрытые ворота… и вдруг запела. Маленькие хрустальные колокольчики зазвенели в холодном воздухе.

— Ты простудишься, дорогая, — ласково произнес за спиной знакомый голос.

Песня оборвалась на полуслове. Я обернулась.

— Гости уже разошлись, — произнес Рене печально, — а ведь они так хотели услышать твой великолепный голос… Не замечаешь ли ты, что он звучит уже не так, как у старухи? Что он стал таким же сладким и нежным, как раньше?..

Я застыла. Неужели он знает?.. Но тогда на моей руке еще не было обручального кольца…

— Это иллюзия, милая. Просто ты привыкаешь к своему новому облику. Даже мне показалось, что он настоящий… Что он божественен по своей природе, а не по воле моего колдовства… Но ведь этого не может быть, Мари. Этого просто не может быть. И перестань сновать глазами туда-сюда. Иначе я могу подумать, что однажды осенним вечером ты попыталась ограбить Аурунтама и обмануть меня…

Под ногами качнулась земля. Лебеди позади возбужденно захлопали крыльями.

Он шутит или все знает и просто издевается надо мной?..

Карие глаза супруга-дьявола заискрились у моего лица.

— Впрочем, ты вернулась, и у меня сегодня праздник. В честь этого праздника я могу сделать вид, что ничего не замечаю…

Я, наконец, поняла, в чем дело. От Рене несло спиртным. Он был пьян, как извозчик!

— А коль уж у нас праздник, ты должна выпить со мной!