Волшебное зеркало Тимеи (СИ) - Кроткова Изабелла - Страница 50

Во-вторых, все та же проклятая афиша — «Марина Обручева приглашает…» Разыскивая дом номер четырнадцать, мне пришлось бы увидеть ее еще раз. От одного предчувствия, что она вновь попадется мне на пути, начинало ныть где-то внутри, но все же пришлось, скрепя сердце, поехать с улицы Завода автонасосов на Матросова, при этом на дорогу ушло почти полтора часа.

Вот я и подошла к тому моменту, с которого начался мой рассказ.

Уже начало смеркаться, когда я подъехала к театру, и она сразу бросилась мне в глаза — счастливая и веселая, та, кем они заменили меня… Она стояла, подбоченясь и задорно глядя вперед, и по ветру развевались ее шикарные, черные как смоль волосы. Марина Обручева… Я питала иллюзию, что это имя больше не способно причинить мне боли, как тогда, в замке, когда при каждом невольном воспоминании оно наносило сердцу кровавые раны. Ведь теперь во мне прорастала надежда обрести его снова. Но оказалось, что мое имя уже занято кем-то, так же, как и вся моя жизнь.

Быстро отвернувшись и надвинув парик плотнее на голову, я еще крепче сжала в замерзающей руке ручки пакета и стремглав юркнула в узкую щель между театром и высоким забором, отделяющим его от территории шоколадной фабрики. Четырнадцатый дом я уже прошла, это и был пресловутый театр, и теперь мне предстояло найти сорок четвертый.

Улица Матросова нырнула куда-то вбок и из центральной превратилась в заброшенную и нехоженую. Тесный проход вывел меня к неровной, хлюпающей грязью, дороге, похожей на проселочную. Постепенно сужаясь под натиском кустов, она вскоре обернулась узенькой песчаной тропой, и я продолжала брести по ней, с тревогой поглядывая на небо, где снова собирались свинцовые дождевые тучи.

После дома номер сорок ряд строений вдруг резко оборвался, а потом продолжился вновь с пятьдесят восьмого, и мне пришлось растерянно признать, что с улицы Матросова загадочным образом исчезли семнадцать домов, в том числе нужный мне сорок четвертый.

Песчаная тропа расширилась, кусты кончились, и под ногами возникло вязкое болото.

Возле семьдесят четвертого дома — темного и полуразрушенного — я присела на бревнышко, не зная, куда идти дальше, и запела невольно пришедшую на ум песню.

— Мой принц, мой брат, мой рыцарь, мой раб,

Мы встретимся ль с Вами у царских врат?..

Мой принц, мой брат, секунды летят,

А сердце пылает, а звезды молчат…

Тьма продолжала сгущаться, налетел ветер, и вновь начал сеять мелкий холодный дождь. Внезапно из дома на обвалившееся крыльцо вышла старушка в фартуке с клубничками и, приложив руку козырьком ко лбу, стала внимательно меня рассматривать.

— Что вы здесь потеряли, бабушка? — спросила она, наконец.

— Мне нужен дом номер сорок четыре, — ответила я, удивившись, что она появилась из нежилого на вид строения. — Я не могу его найти.

— Он в другой стороне, — охотно указала она сухоньким пальчиком на траву на болоте. — Там они все, эти семнадцать домов. Их перенесли с болота. Не бойся, оно неглубокое, не засосет. Тут недалеко, минут семь ходьбы, сразу после водонапорной башни. Улица Матросова, район второй.

Напутствовав меня, она вытерла руки о фартук с клубничками и скрылась в доме, а я, раскрыв зонт и прижав к себе пакет, осторожно двинулась по болоту.

— Мой принц, мой брат, восход и закат,

Я знаю, знаю, где райский сад.

Мой принц, мой брат, но если судьба –

То с Вами, с Вами — хоть в рай, хоть в ад…

— пела я, испытывая странное ощущение, что Элемер незримо сопровождает меня.

Я шла и шла, вытягивая дешевые туфли из грязного месива и погружая их туда вновь, почти уже отчаявшись добраться куда-нибудь, как вдруг передо мной сверкнула огоньками серая водонапорная башня. А за ней, на просохшей земле, появились домики. Один, другой, третий…

И сердце мое обмерло.

Я сразу поняла, что один из них, возникший вдалеке — тот, что я ищу.

Потому что его синяя крыша сияла серебристыми звездами.

Я прибавила шагу, стараясь не оступиться в надвигающейся темноте, и через три минуты уже стояла возле его высокой железной двери.

Над дверью была вывеска со знакомыми словами The Justice International Agency, и я облегченно выдохнула.

Ну, наконец-то!

Теперь я спасена!

Я толкнула дверь агентства и неожиданно оказалась в просторном светлом помещении, напоминающем самый обычный офис. В глубине его за столом сидела молоденькая девушка и водила мышкой по коврику, сосредоточенно глядя на экран компьютера.

Я пересекла комнату и приблизилась к ней. Заметив, наконец, присутствие постороннего, сотрудница подняла на меня лучистые глаза.

Ни слова не говоря, я вынула из кармана визитку и протянула ей. Она внимательно рассмотрела ее и вернула обратно.

— Ваше имя? — прозвучал вопрос.

— Обручева Марина Валерьевна.

Сотрудница открыла стол, достала оттуда кипу папок и начала быстро их перебирать. Затем вытащила одну и раскрыла на первой странице.

— Вашим делом занимается наш сотрудник Юрий, — сообщила она.

— Тот, что работает в «Рио-Рите»? — осенило вдруг меня.

Девушка заглянула в папку.

— Да, место его официальной работы — ресторан «Рио-Рита».

Она перелистала какие-то бумаги.

— В конце декабря прошлого года некто Георгий Бурлаков передал ему ваше письмо.

Сотрудница показала мне подколотый к делу листок, и я узнала в нем письмо, отданное барабанщику Жоре.

— Это вы писали?

— Да… — пролепетала я.

— Юрий получил его. По всем вопросам обращайтесь к нему. Лично, — добавила она и улыбнулась. — Ресторан работает до нуля часов, и вы еще сможете его застать. Сейчас я укорочу ваш обратный путь.

Она расширила большой и указательный пальцы на руке и тут же резко сузила их.

— Всего доброго!

Я выскочила на улицу Матросова, второй район, и резво помчалась по болоту, неожиданно ставшему твердым. Возникло ощущение, что улица уменьшилась втрое — буквально за десять минут я уже добралась до прохода между театром и шоколадной фабрикой, а еще через две минуты стояла возле родной филармонии.

Значит, Юра!

Так я и думала!

С колотящимся сердцем я дошаркала до остановки автобуса и поехала в «Рио-Риту».

Юра Каверин. Мне надо было сразу идти к нему. И зачем я столько тянула?..

Из окна автобуса показались большие часы на рекламном экране. 23.37.

Только бы успеть!

Скорее. Скорее!..

Наконец, автобус остановился, и я побежала по пустынной аллее к сияющему окнами ресторану. Деревянный терем «Рио-Риты» вызвал в душе болезненный отзвук; вспомнилось, как Вадим водил меня по нему, показывая два больших зала, бар и собственный кабинет, отделанный беленым дубом.

«Это все наше, дорогая, наше с тобой! Ведь я так тебя люблю, моя красавица, моя певунья…»

На крыльце ресторана, прячась под козырьком, стояли двое. Рыжий отблеск огонька сигареты дрожал на сильном ветру. Приблизившись, я узнала тяжелую фигуру Вадима. В одной руке он держал любимый «Кент», а другой обнимал высокую блондинку в короткой юбке. До меня донесся знакомый тембр его голоса, потом девушка кокетливо рассмеялась, и он тоже расхохотался — счастливо, беззаботно, как смеются богатые и успешные люди, когда в их жизни все идет хорошо.

Что-то блеснуло на его руке. Я прищурилась и поняла — это было обручальное кольцо.

Внезапно стало трудно дышать, и я потерла шершавыми ладонями костлявую грудь, чтобы вернуть в нее поток воздуха.

Вадим докурил, обернулся и швырнул окурок через дорогу — он упал прямо мне под ноги, сверкнул и тут же погас, прибитый дождевой каплей.

Мой бывший жених по-хозяйски раскрыл дверь перед молодой женой, и она уверенно и горделиво прошла внутрь. Подозрительно окинув меня взглядом, Вадим сплюнул и исчез за дверью.