Город Бессмертных. Трилогия (СИ) - Дессан Даниэль - Страница 75

— Что это еще за зелье? — пробормотала девушка, осторожно принюхиваясь.

От отвара шел сильный, пряный, но не неприятный запах. Зали, не в силах ответить понятным языком, устроила целый спектакль. Сначала она показала человека, который сильно хочет спать и то и дело клюет носом. Затем — притворилась, что пьет из чашки, после чего радостно запрыгала по шатру.

Понятно, — с улыбкой остановила ее Лисси и залпом осушила посудину.

В голове тотчас прояснилось, почти как после Эннареонова снадобья, которое тот готовил давным-давно, еще в Велленхэме.

— Может, дать ему? — девушка жестом показала на чашечку, а затем на северянина, и вопросительно подняла брови.

Но Зали покачала головой и ткнула куда-то в низ живота пальцем.

— Не понимаю, — нахмурилась Лисси.

Юная целительница смущенно закусила губу, немного порозовев, и снова несколько раз указала на живот, добавив еще несколько жестов и слов на Общем. До Лисси дошло: Зали пытается объяснить, что это зелье оказывает свое действо лишь на женщин, и она хихикнула. Заулыбались и девушки.

— Проведите меня к Кайхему, пожалуйста, — попросила их Лисси. — Кайхем, понимаете?

Арра кивнула и сказала что-то на своем языке. Зали в ответ возразила, и между девушками начался спор, по-видимому, о чем-то важном. Лисси терпеливо ждала окончания, но, поняв, что просидеть так можно довольно долго, решительно встала и направилась к выходу. Целительницы переглянулись, разом вздохнули и вышли первыми, поманив Лисси за собой.

Снаружи уже вовсю кипела жизнь. Кочевники сноровисто собирали шатры, задавали корм лошадям, громко переговариваясь друг с другом. Лагерь готовился к новому переходу. Кайхема они нашли почти сразу, не пройдя и пары сотен шагов. Тот стоял, окруженный несколькими соплеменниками и вел ожесточенный спор.

— Лисси! — воскликнул он обрадованно, завидев девушку. — Ты провела всю ночь в шатре со своим другом и Зали с Аррой. Можешь подтвердить моим соплеменникам, что девушки не занимались с Далахаром ничем, что могло бы опорочить их честь? — Кайхем раздраженно махнул в сторону двух бородатых мужчин, выступавших громче остальных.

Юные целительницы боязливо сжались, точно хотели сделаться как можно незаметнее.

— Конечно, могу! — кивнула Лисси. — А что случилось?

— Это — мужья Зали и Арры, — пояснил Кайхем. — Они считают, что я недальновидно поступил, попросив девочек позаботиться о хвором. Кстати, как твой друг?

— Ему уже лучше, — ответила девушка, внимательно рассматривая лица бородачей. — Он не просыпался, но по лицу видно, что все будет в порядке.

— Я… не верить тебе, — вдруг проговорил один из них на Общем Слове. Произношение оставляло желать много лучшего, но сказанное вполне можно было разобрать. — Ты прийти из другой место, где женщина низкий! Такой ходить со многий мужчина в один время. Подлый женщина верить не можно!

— И сколько женщина из другой место ты видеть своя жалкая жизнь? — ехидно обратилась к нему Лисси.

Кайхем улыбнулся, но бородач не понял издевки:

— Уйди, я буду говорить с жена. С подлый женщина совсем не буду говорить.

— Не больно-то и хотелось, — буркнула девушка. Настроение, с утра — поднятое, начало медленно сходить на нет. — Я думала, ты у них главный, — проговорила она, повернувшись к Кайхему. Тот вздохнул:

— Ты не знаешь наших законов. В отношения между мужем и женой дозволено вмешиваться лишь богам. В целом, женщине полагается слушать, что говорит мужчина, и никак не наоборот.

Тем временем двое кочевников, что Кайхем назвал мужьями Зали и Арры, начали что-то сурово выговаривать девушкам. Те стояли молча, потупившись, глотая слезы.

— И что им теперь будет? — осторожно осведомилась Лисси.

— Поскольку доказательств измены нет, их накажут плетью и простят, — пожал плечами Кайхем.

Лисси задохнулась от возмущения:

— Сколь мудры и справедливы ваши дурацкие законы!

— Не тебе нас судить, — неожиданно жестко ответил предводитель кочевников. — Мы живем по этим законам много сотен лет.

— Это не подтверждение их правильности! Болотные крысы тоже веками живут в своей вонючей трясине, это не делает их уклад жизни — наилучшим! Одного я в толк не возьму, — Лисси раздраженно взмахнула рукой. — Если ты знал, что женщинам вашего племени нельзя оставаться наедине с чужим мужчиной, зачем пустил их к Далахару?!

— А надо было дать ему погибнуть? — в тон ей ответил Кайхем. — Я поступил так, как счел нужным. Девочек накажут, и в этом нет ничего страшного. Не впервой…

— Ну так и я тогда поступлю, как считаю нужным, — процедила Лисси сквозь зубы и шагнула в сторону целительниц.

Как раз вовремя, чтобы заметить, как один из кочевников собирается отвесить Арре оплеуху. Лисси стремительно скользнула вперед и оказалась между девушками и их мужьями.

— Слушайте меня внимательно, — с тихим бешенством в голосе проговорила она, обращаясь к последним, а затем высказала все, что думает про них, про законы их племени и способы решения семейных конфликтов, — на Общем Слове, не брезгуя самыми грязными ругательствами и не отказываясь вставить таковые на других, известных ей, наречиях.

Кочевники определенно не были толмачами или знатоками чужих языков, но не уловить общий смысл этого монолога они не могли. Именно поэтому оплеуху, предназначавшуюся Арре, ее муж решил отвесить Лисси.

Девушка легко уклонилась от удара и мягко сопроводила руку кочевника, слегка распрямляя ее в локте по ходу движения. Легкий поворот корпуса — и нападавший отлетел на несколько шагов, совершенно не понимая, как это произошло. Лисси недобро усмехнулась.

Второй кочевник попытался достать ее коротким, без замаха, ударом в грудь, но вместо этого захрипел и осел на песок, получив резкий тычок пальцами в горло. Мельком убедившись, что противник потерял к бою дальнейший интерес, Лисси обернулась к первому врагу. Тот уже доставал из ножен длинный кинжал, злобно ухмыляясь. Лучи солнца весело заиграли на клинке, отражаясь на его гранях.

Лисси самую малость отошла с линии удара, метившего ей в живот. Не встретив сопротивления плоти, кочевник просунулся вперед и сразу пропустил удар ладонью в переносицу. Из носа тут же брызнула алая кровь, заливая светлую одежду и стекая на песок. На удивление быстро собравшись, он попытался атаковать снова, но девушка оказалась стремительнее. Проворно перехватив его руку, она резко повела ее вверх, одновременно сгибая в локте и кисти. Нападавший, поняв, чем закончится это движение, закричал на Общем Слове, почти без акцента:

— Не-ет! Не надо!..

Лисси, не изменившись в лице, довела выполнение техники, что на эльфийском называлась “Горный ручей ломает сухое дерево”, почти до конца, не сделав лишь заключительное движение, разрывающее сустав.

— Если вы посмеете ударить своих жен, — проговорила она, глядя прямо в глаза скулящему от боли в сломанной руке противнику, — я убью вас. Переведи! — бросила она Кайхему.

Внезапно откуда-то сзади раздался тревожный окрик, и все, как по команде, повернулись в ту сторону, враз забыв о расправе над двумя соплеменниками, учиненной чужестранкой. Поднимая тучу песка, к лагерю стремительно приближался отряд вооруженных мечами людей. Порядка двух сотен, они бежали с клинками наголо, совершенно недвусмысленно выказывая намерения. Все, как один, были одеты в развевающиеся на ветру, просторные накидки светло-желтого цвета, что объясняло, почему их не заметили на дальних подступах.

Этому странному войску оставалось до лагеря кочевников каких-нибудь полторы-две лиги, когда те, наконец, подняли тревогу.

— Заннумы! — воскликнул Кайхем, бросаясь в свой шатер за оружием. — Заннумы наступают!

— Мой меч! — вторила Лисси, устремляясь вслед. — Отдай меч!

Из жилища предводителя кочевников они выскочили одновременно, чудом не запутавшись в пологе, прикрывающем вход. Вооруженные мужчины, а их было чуть меньше полусотни, ждали распоряжения Кайхема. Тот прокричал что-то на своем наречии, и обернулся к Лисси: