Окно в Полночь (СИ) - Гущина Дарья - Страница 56

— Помощь нужна будет — только скажи, — он снова тепло улыбнулся. — Ты — семья, Васек. И… маме привет.

— Но почему вы решили, что братья виноваты?.. — я все же решилась уточнить.

— Потому что мы по очереди ее охраняли, — двоюродный дед замкнулся, посуровел. — Потому что… она обезумела. Неделю бредила — на час приходила в себя. И садилась писать. И опять в безумие впадала. И Влад с Кешей… не досмотрели. Упустили. Она сбежала. И… все.

— За мной вы тоже… смотрите?

— Обязательно, — кивнул он и заразительно улыбнулся. И вновь стал серьезным: — Не только в семье может быть драка за писца. Среди семей писцов случается… раздел сфер влияния. Понимаешь?

— Нас так легко вычислить? — стало жарко, но уходить я не спешила. Уж больно предмет разговора волнующий.

— Ключ писца виден не только членам семьи. Но и «коллегам». Вычислить — трудно, а вот случайно заметить — просто. Ты конкурент, Васек. Конкурент другому писцу, который тоже хочет… власти над миром.

Я кивнула. Слона-то я и не приметил… Эта деталь от меня ускользнула. И деталь крайне неприятная.

— Ну, беги, Васек, — и Игнат Матвеевич чмокнул меня в макушку. — Визитку не выбросила? Звони, если что. И если ничего — тоже.

— Спасибо вам, — я улыбнулась.

— Увидимся! — подмигнул он. Вручил мне самолетик и открыл дверь.

Ауша посмотрела на Игната Матвеевича с подозрением, но промолчала, зато он ухмыльнулся саламандре нагло и довольно. Детский сад — штаны на лямках… Таки делят сферы влияния. На меня.

Двоюродный дед, весело насвистывая, закрыл дверь, а я иронично посмотрела на взъерошенную Аушу:

— Значит, присматриваешь?..

Она независимо вздернула подбородок:

— Что поделать, если я заметная? — и заискрила тьмой.

Строгий офисный прикид скрылся под короткой серебристой шубкой, туфли сменились замшевыми сапожками на километровой шпильке. Длинные распущенные волосы перехватил алый шарф, а скромный дневной макияж стал вечерне-ярким. Я невольно залюбовалась. Потрясающий типаж! Готовый образ. Яркий, броский и с легендой о саламандровой силе. Хоть сейчас главной героиней делай и за книгу садись… И главный герой уже есть, кстати.

— Идем, Васют? Провожу.

Я глянула на Аушу искоса и завистливо вздохнула про себя. Эх… И почему я такая мерзлявая — лишь бы укутаться, и никакой красоты? И не Прекрасная, и не Премудрая — ничего от сказочной тезки не досталось… Нечисть вредная, верно Гриша говорит… Но ничего-ничего, и у нас в Сибири весна иногда бывает. Только вот повода распускаться больше нет, но… В общем, да. Придумаю. Приведу в порядок новую жизнь и отпущу крышу в полет. Ей давно и не сидится, и не лежится, и не стоится. Да и мне тоже.

Я вышла из бизнес-центра и под присмотром Ауши потопала домой. Ничего, ничего… Мы, писатели, не ищем легких путей. Мы любим в гамаке и стоя. И раз выбрал такой путь, раз любишь… Наслаждайся.

Глава 3

«Выбор есть: забить или биться

И сделать следующий ход»

(«Слот»)

Мимо скандала на сей раз пронесло. Почти. Сайел увидел Аушу и возбудился так, что про меня забыл. С минуту саламандры гневно таращились друг на друга, а потом рвануло. И я сразу поспешила скрыться в спальне. Во-первых, они горели и плевались искрами. А во-вторых… Я очень люблю русский язык, но мои гости перещеголяли грузчиков и сапожников вместе взятых. А много хорошего — тоже плохо. М-да, не только таджики и китайцы первым делом осваивают богатый пласт инвективной лексики…

Пока они цапались, я переоделась, помыла руки, покормила кота и поужинала. Час прошел, а эти двое шипели и, похоже, замолкать не собирались. Я вооружилась чашкой чая и пошла наводить мосты. У меня еще дел куча, нефиг отвлекать.

— Так, заткнулись оба!

— Но эта!..

— Но этот!..

— Заткнулись, я сказала! Или идите ругаться на улицу!

— Она весь огонь выпила тогда!.. — возмутился Сайел. — И меня едва не выкачала, и силовые нити перебила! И как бы я тебя от серединного спасал, а, Васюта? Да если бы не эта, я бы раньше опасность учуял и быстрее его…

— Кушать всем хочется! А всех «если бы да кабы» не предусмотреть! Высказался и забыл!

— А он за тобой с рождения должен был присматривать! — «сдала» сородича Ауша. — За тобой и Алевтиной! А он удрал, как только Евдокия умерла и привязка ослабла! Бросил вас с сестрой! Удрал, и к кому? К Игнату под крылышко! — и презрительно глянула на Сайела сверху вниз: — А теперь надоело в грязи валяться, да? Или накосячил так, что только прятаться и остается?!

Ябеды.

— Ну, я бы к Игнату Матвеевичу под крылышко тоже удрала, — заметила я понимающе. — Он так обаятельно, искренне и доброжелательно охмуряет… Мне понравилось. Удрала бы, да. С удовольствием. Только вот принципы… — и сурово посмотрела на черную саламандру: — Высказалась и забыла!

— Но… — начали оба.

— Вон! — у меня лопнуло терпение. — Оба! Или из дома, или в спячку, или куда хотите! До полуночи — два часа, и я не собираюсь растаскивать вас по углам! И спать под ваши маты — тоже!

Рядом с пылающими сущностями я выглядела, прямо скажем, несолидно, но у меня было другое преимущество — своя территория. И кот. Баюн группой поддержки сидел рядом, задрав морду, и укоризненно шипел на саламандров. Те попыхтели, но заткнулись. Ауша, сухо попрощавшись, ушла сквозь дверь, а Сайел устремился к подсвечнику. А я — в постель. Нужно обдумать информацию… Но вместо размышлений, едва завернулась в одеяло, вырубилась. Чтобы проснуться от тихого шепота. Опять Валик?..

— Нет-нет, видно… нет… видно… а не должно… нет… не должно… — тихий женский смешок, и полубезумное: — Нет-нет-нет… — крадущиеся шаги по комнате и скрип передвигаемой мебели. — Нет, не то… Опять… Вот здесь… Да! Место!.. — и вновь довольный смешок: — Никто!.. Никто не поймет!.. Не увидит!.. Не узнает!.. Я там была!.. Но никто… Никто! — и снова тихий смех.

Я вздрогнула, съежившись. Из-под кровати раздался мерзкий царапающий скрежет, и подо мной задрожал матрас. Я перекатилась на бок, не удержалась и свалилась на пол. И проснулась, стукнувшись затылком об пол. Черт знает, что… Выпуталась из одеяла и потерла ушибленное. И удивленно прислушалась к бою часов. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Семь утра? Я проспала всю ночь — и никаких «героев»? Я снова посмотрела на кровать и содрогнулась, вспомнив скрежет. Будто там… царапали. Писали?.. «Квартира дусина многое бы объяснила, все ответы — там», — сказал Игнат Матвеевич.

Включив свет, я вооружилась зажигалкой и храбро полезла под кровать. Ведь хотела после подвальных находок проверить мебель в квартире… Под кроватью — темно и пыльно. И откуда она только берется, и чуть больше недели после уборки прошло… Фонарик на зажигалке был слабенький, но слова я разобрала — кривые угловатые буквы, нацарапанные ножом на досках. Ить, на чем я сплю… Неудивительно, что кошмары одолевают.

— Васют? — проснулся Сайел. — Ты где?

— Здесь, — отозвалась из-под кровати, помедлив. Хотя… — Сай, можешь посветить?

В полумраке рассыпались белые искры, и саламандр просочился ко мне. Лег рядом на спину, и тьма сменилась ровным теплым светом.

— Это еще что такое? — удивленно уставился на надпись и, запинаясь, прочитал: — «Я не был мертв, и жив я не был тоже…»

— Это, друг мой, Данте, — я перекинула через плечо косу и тоже улеглась, положив руки за голову. — Цитата из «Божественной комедии».

— И что?

— «Я не был мертв, и жив я не был тоже…», — повторила я задумчиво. Сколько же бабушка мучилась, пока писала… — Что-что… Межмирье это. Очевидное и невероятное. Где еще можно быть и не живым, и не мертвым, не умирать, но и не жить?

«Никто не увидит и не узнает…». Надо обследовать мебель. Сон явно в руку. Я выползла из-под кровати и ринулась изучать стулья, шкафы и столы.

— Надеюсь, ты паркет с обоями отдирать не собираешься?