Пробуждение цикады (СИ) - Кутузова Елена - Страница 35

Она прогнала от себя неуютную мысль. Не сейчас. Пусть даже подстроено, но рораги гибли по настоящему. И Хон…

Озарение, что она только у него увидела вторую боевую ипостась, вытеснила все неприятные думы. С этим следовало разобраться!

Анна выглянула наружу. Её верблюда взяли в кольцо рораги, Тайкан шел снаружи. Вид шагающего инкуба вернул вернул воспоминания. И боль: чего-чего, а такой подлости Анна от него не ожидала. Ведь просила же не смотреть!

Но сознание не желало принять, что и этот — предал. И Анна снова спряталась за занавеской, обдумывая случившееся.

Обида горела, словно хлесткая пощечина. Но Анна постаралась отключить эмоции. Для начала, она заставила себя вспомнить, что Тайкан — сын Эстрайи. Инкуб. Рораг, пусть и бывший. А значит, его поведение — естественное для этого мира. Но вот её просьба «не смотреть»…

— Тайкан!

Он тут же оказался рядом.

— Тайкан, объясни, пожалуйста… Почему ты это сделал?

— Что именно, Наири?

— Я… просила не смотреть.

— Ах, это. Простите. Я на самом деле не смотрел. Но тени… Знаете, они могут о многом рассказать.

— И о чем же поведали тебе тени?

— О том, что Наири вот-вот упадет на землю, вместе со своим избранником. Та поза… была немного опасной. А прерывать вас показалось мне неправильным.

Анна прикрыла глаза и попыталась убедить себя в том, что все именно так и было. Тайкан поступил, как настоящий инкуб и не видел в этом ничего странного.

— Но вы разгневались, — в голосе звучала и грусть, и недоумение.

— Да, — Анна не стала скрывать недовольства, — и очень сильно. В нашем мире то, что происходит между мужчиной и женщиной должно оставаться между ними.

— Вот как… Еще раз умоляю простить меня…

— Надеюсь, больше ты так не сделаешь.

Тайкан поклонился. Анна решила принять его молчание за согласие.

— Почему ты не рассказывал, что инкубы могут еще и в животных перекидываться? Эйр говорил, что в человеческом облике подстраиваетесь под вкусы партнера… А про звериный — ни слова.

— Потому что мы не умеем, Наири.

Анна опешила. Долго смотрела на Тайкана, на песок, потревоженный шагами. Потом перевела взгляд вдаль. По бархану, словно гонимая ветром бежевая лента, металась змея, торопясь убраться подальше от каравана.

— Значит, не умеете? — переспросила задумчиво, — А Хон?

— Хон, — протянул Тайкан, — мы сами не знаем, что произошло. Но пока не поймем, он к вам не приблизится. Не беспокойтесь, Наири.

— Как не приблизится? — опешила Анна, — Почему?

— Мы не знаем, чем это грозит.

— Ничем! Хон жизнью рисковал ради меня!

— И все же необходима полная проверка. Эти особенности…

— Ты как Эйр! — выплюнула Анна и задернула занавеску.

Тайкану показалось, что это далеко не комплимент. Он отстал от придворных и дождался, пока мимо не пойдут верблюды с ранеными. На одном из них сидел Хон. Парень вполне пришел в себя, но идти самому целители запретили.

— Эй, ты как?

Хон смерил наглого раба взглядом. Но Тайкан считался любимцем Наири, поэтому ответил:

— Хорошо. Но на будущее — изволь обращаться, как подобает!

— Как скажете, — чуть поклонился Тайкан, пряча усмешку, — Господин рораг, надеюсь, для вас не станет сюрпризом то, что какое-то время вы к Наири не подойдете? Её безопасность — прежде всего. А произошедшее недавно ставит госпожу под угрозу!

— Не твое дело! — отрезал Хон.

Разговаривать так с тем, кто успел стать легендой среди рорагов много лет назад, казалось юноше недопустимым, пусть даже собеседник и стал рабом. Но капитан Эйр сообщил о том же, и Хон не выдержал, сорвался.

Тайкан, как послушный слуга, знающий свое место, тут же отстал. Но от него не укрылось, какой болью плеснул взгляд юноши, направленный на верблюда Наири. И как разгладились напряженные черты лица, и улыбка, едва тронувшая губы…

Тайкан стоял, и не замечал, как мимо, один за другим, проходили груженые утварью верблюды и гарцевали рораги, охраняющие караван. Где-то в груди тепло смешивалось с холодом, и это чувство казалось таким непонятным. Но Тайкан уже понимал — у Эстрайи появился шанс.

Встречать Наири высыпали все обитатели Храма. Её пересадили с верблюда на носилки и в сопровождении музыкантов и танцовщиц понесли по извивающемуся над озером мосту. Разноцветные рыбки всплывали посмотреть, не кинут ли им чего съедобного. Анна хорошо рассмотрела пестрые спинки и плавники, иногда прорывающие поверхность воды.

К счастью, процессия миновала сам Храм и направилась вглубь комплекса, к личным покоям. А там, во дворе, Наири уже встречали новые фрейлины и служанки.

Анна оглядела склоненные спины и велела:

— Можете подняться.

Суккубы выпрямились, и Анна не сдержала вопль восторга:

— Рийта!

Фрейлина присела в поклоне:

— Милостью Наири я получила прощение за свой грех, и мне позволено и дальше служить Воплощению Лилит.

— Прости, — смутилась Анна, — я не думала, что все будет иметь такие серьезные последствия.

Вместо ответа Рийта подала знак, и фрейлины подхватили Наири под руки, помогая покинуть носилки.

— Вы устали, госпожа. Для отдыха все готово.

Анна вздохнула — похоже, ей придется снова налаживать отношение с Рийтой. Но это объяснимо — из-за неё суккубы лишились своих мест при дворе королевы. Кто знает, равноценно ли для них служить при Храме.

За раздумьями быстро прошла коридор, и опешила, когда распахнулись резные створки.

Её покои преобразились. Исчезла кричащая роскошь, уступив место сдержанной элегантности. Золото перестало господствовать, уступив место нежно-голубому и невесомому бежевому. Драгоценные камни остались редкими вкраплениями, лишь оттеняя интерьер. Единственное, что не стали менять — роскошные витражи, что так нравились Анне.

— Если Наири недовольна переменами…

— О, нет! — быстро обернулась Анна, боясь, что красота исчезнет, развеется дымкой грез, — Все прекрасно!

— Её Величество будет рада, госпожа.

Анна улыбнулась. Кхемара решила сделать подарок, и не ошиблась.

— Я обязательно поблагодарю её при встрече. Как у неё дела?

— Королева, милостью Наири, благополучна, — сообщила Рийта и жестом велела открыть двери купальни.

Здесь царил зеленый. Полупрозрачные чаши словно светились изнутри, и каскады прозрачной воды с шумом перетекали из одной в другую.

— Словно водопады на покрытых лесом склонах.

— Вам нравится? — Рийта улыбаась, словно с её души свалился тяжкий груз.

— Очень!

— Ювелирам пришлось потрудиться, прежде они не имели дела с изумрудами таких размеров.

— Изум… — не обращая внимания на промокший подол, Анна кинулась к купелям. — Что, на самом деле изумруды? Это не шутка?

— Как бы мы посмели лгать Наири? — изумление Рийты казалось неподдельным, — И мы все очень надеемся, что остальные подарки Её Величества тоже придутся к сердцу Воплощению Лилит.

— Если они такого же плана — то я просто уверена в этом!

Теплая вода расслабила, позволив ненадолго забыть все неприятности. Матрац приятно спружинил, когда Анна забралась под одеяло, а упавшие занавеси приглушили дневной свет. Усталость навалилась сразу, и обдумать перемены она не успела.

А когда проснулась, её ждал обед и обещанный сюрприз.

Носилки в сопровождении фрейлин, опахалоносцев и нескольких рабов унесли Наири вглубь храмовых построек и остановились на широкой площадке перед одним из зданий. Апельсиновые деревья в кадках чередовались с глицинией, что роняла белые кисти цветов до самых плит. По аллее Анне пришлось идти пешком, в сопровождении только Рийты и двух фрейлин. Но перед покрытыми резьбой створками массивных ворот суккубы остановились:

— Простите, Наири. Но туда нам нельзя.

Анна насторожилась: за все время пребывания в Эстрайе она ни на минуту не оставалась одна. По спине пробежал холодок. Но оставалась надежда, что в интересах нации оставить свою Наири в живых.