По краю Вечности (СИ) - Гущина Дарья - Страница 33

…или вор. А воры — ужасные трусы, и это часть их сущности, проклятье дара, как у искателя — неумное любопытство. Они боятся всего и всегда, и лишь в одном случае способны забыть о страхе — если услышат зов воровского ветра, который расскажет о новой задаче, укажет на цель и предложит ее стащить. И подхватит под руки, отключая мозг, унося на дело. И они способны совершить невозможное. А в остальном… жалкие существа.

Эраш поджал посиневшие от холода губы и расправил сутулые плечи, но вздрагивать не перестал. Я осуждающе покачала головой и первой пошла по извилистой, мощеной черным камнем дороге к центральной башне, обходя опустевшие хозяйственные постройки. Себя обитатели островов не уберегли, зато здания гильдии… Магия Девятого — во всем ее великолепии, ныне никому не нужном.

Дойдя до башни, я взбежала на высокое каменное крыльцо и, решительно распахнув входную дверь, едва ли не пинком втолкнула в помещение Эраша. Он задрожал еще заметнее, и я невольно огляделась и прислушалась к себе. Нет, ничего опасного и пугающего… Но трясется парень явно не от холода: его аура, красная от страха, шла багровыми пятнами настороженности. Хм… Не тьмы же он боится?..

Ладно. Посмотрим.

* * *

При нашем появлении на стенах вспыхнули факелы, но я и без их блеклого света прекрасно все видела. Из просторного пустого зала в разные стороны расходилось девять лестниц, ведущих как наверх, так и вниз. По плану башня имела девять этажей верхних и девять нижних. Наверху — жилые и учебные помещения, внизу — подвалы, хранилища и так называемые опытные комнаты с заговоренными стенами для особо опасных занятий.

Я тоскливо посмотрела на верхние лестницы — хотелось с головой закопаться в летописи и читать, читать, читать… Но желудок требовал немедленного спуска в подвал. И заодно пройдусь по хранилищам — Эраша надо одеть по сезону, да и в башне сыро и зябко.

Припомнив, какая лестница ведет в подвальные помещения, я оглянулась на своего спутника и устало вздохнула:

— Ну, что еще случилось?

На Эраше не было лица. Съежившись у двери, он с ужасом уставился на ближайший факел и не сводил с него глаз.

Я нахмурилась:

— Может, объяснишь, чего боишься? Почему лезть в одиночку в хранилище ты не побоялся, а здесь, рядом со мной, в безопасном месте, дрожишь и трясешься? В чем дело?

Парень судорожно сглотнул и выдохнул:

— Я… не знаю…

— Так, — мой желудок уже не ныл, а кричал о голоде, — с меня хватит. Или ты стоишь здесь, или идешь со мной. Решай сам, — и устремилась к лестнице.

Эраш, разумеется, поплелся следом. Мы молча спустились на первый подземный этаж и оказались в широком коридоре, в стенах которого виднелись многочисленные арочные проходы. Меня потянуло в третий слева, где по плану находилась кухня, и спустя мгновение я уже рылась в шкафах, мешках и коробочках. Эрашу, чтобы занять его и отвлечь, поручила разжечь огонь в очаге, с чем он справлялся из рук вон плохо. Дрова выпадали из дрожащих рук, не желая укладываться, а трясущиеся пальцы роняли кремень. Однако я в башне не чувствовала никакой опасности, мне здесь уютно и спокойно. Не понимаю…

Обшарив висящие на стене шкафы и стоящие на полу сундуки, я добыла относительно свежие овощи, вяленое мясо, приправы и сухари, которые между делом и сгрызла. В моего спутника от страха ничего не лезло. Огонь в итоге я тоже разжигала сама, как и готовила овощи для супа. Лишь оказавшись в небольшой кухне у натопленного очага, я поняла, как промокла, вывалившись в снегу, продрогла и замерзла. И смертельно устала.

Повесив плащ на спинку стула, а суп в котле — над огнем, я удалилась в соседнюю комнату и быстро переоделась в сухое. В комнате же, оказавшейся погребом, нашла бутылку неплохого вина и, вернувшись на кухню, разлила его по двум кружкам, подсунув одну под нос Эрашу:

— Пей.

Он послушно осушил кружку, и я налила ему еще, заставив выпить. Результат не заставил себя ждать: взгляд парня из затравленного стал настороженным, аура поблекла, сменив цвет с ярко-красного на тускло-багряный. Немного расслабившись, он подсел ближе к очагу, сбросив на пол нелепый «плащ» и протянув руки к огню.

Я кивнула самой себе. Так-то лучше. И, пока варился суп, обошла все подсобные помещения, нашла склад с ученической одеждой и подобрала Эрашу теплые штаны, рубаху, куртку и сапоги. Походит в форме ученика темных… и, может, перестанет глупить, отказываясь от истинного пути. О такой силе мечтает каждый ребенок тьмы, да не судьба, а этот, кому природой все дано…

Вернувшись, я удивилась, застав Эраша за делом: пошатываясь, он деловито помешивал суп. Кажется, приходит в себя. Наконец-то. Я вручила ему сверток с тряпками:

— Переодевайся.

— Здесь? — смутился он.

— Можешь уйти в соседнюю комнату, если стесняешься, — усмехнулась я и добавила: — или переодевайся здесь, а я отвернусь.

— Отвернись, — решил парень и скромно удалился в угол за шкаф.

Надо же, какой стыдливый…

Я тихо фыркнула, помешивая суп. Джаль мало чего стеснялся и уж, конечно, не был трусом… Да, находились мелкие различия, и мне становилось легче смотреть в глаза Эраша, а не Джаля, видеть за знакомыми чертами малознакомую личность и не вспоминать так часто ушедшего в Вечность друга. И пусть покоится с миром, незачем беспокоить его по пустякам… Вздохнув, я сняла котел с крючка, повесила кипятиться чайник и отнесла суп на стол.

На запах готовой еды из своего угла выбрался Эраш и смутился под моим внимательным взглядом.

— Что-то не так? — осведомился, краснея.

— Покрутись-ка, — скомандовала я, разливая суп по плошкам.

Он послушно потоптался на месте, позволяя рассмотреть себя со всех сторон. И штаны, и рубаха, стянутая у ворота шнуровкой, и короткая куртка сидели на нем как влитые. Даже сапоги, кажется, подошли. Я покачала головой и взялась за ложку. Случайная мысль не давала покоя. А не найти ли тряпки мага Старшего поколения?.. Кажется, только их и не хватает, чтобы ощутить себя частью мира, давно канувшего в Вечность…

Эраш, пододвинув стул, тоже взялся за ложку. Я глазом моргнуть не успела, как опустели и его плошка, и полкотла. Растущий молодой организм и пережитый страх требовали подкрепления, и, пока я доедала свой суп, парень порылся в шкафах, добыл краюху хлеба и без смущения ее сжевал, запивая чаем. Из голубых глаз почти ушла даже настороженность, а цвет ауры стал обычным серым.

— Жизнь продолжается? — улыбнулась я.

Эраш зябко повел плечами и тихо признался:

— Не особо. Мне все равно здесь… не по себе.

— То есть?

— Не знаю… Постоянно чувствую чье-то присутствие, чей-то взгляд… И в мысли что-то постороннее лезет…

— А-а-а, — я кивнула. — Понятно, — и посмотрела на потолочные факелы: — Схаали, хватит. Не прячься, я давно тебя заметила.

Один из факелов неуверенно мигнул и погас. Эраш разинул рот и затаил дыхание, а с потолка стекла дымчатая змейка, сверкая плошками желтых глаз. И парень прирос к стулу, боясь шевельнуться, когда змейка плавно обернулась воротником вокруг его плеч, заглядывая в лицо. Я усмехнулась. Схаали неплохо умела прятаться, но и ее непреодолимо тянуло к живому источнику силы тьмы.

— Не бойся, Эраш, она не причинит тебе вреда, — заметив отчаянный взгляд, объяснила я. — Схаали — это творение Девятого. Выходя из Вечности, он отдавал всю силу людям, не оставляя себе ни капли, и, не умея жить в нашем жестоком мире, являл собой отличную мишень для недовольных магов и прочих сумасшедших, — я глотнула чая и задумчиво посмотрела на дымчатую змейку. — И тогда для собственной защиты Девятый создал охранителя — чистую тьму, наделенную разумом, ощущениями и способностью к магии. После войны она осталась здесь, как и вся сила Девятого.

— Нет, не вся, — тихо прошуршала схаали. — Часть этой силы я вижу в тебе, мальчик.

Эраш вздрогнул:

— Я не темный!..

— Кого ты хочешь обмануть? — по дымчатым губам скользнула тонкая усмешка, и змейка приподняла кончиком хвоста подбородок парня. — Себя не обманешь, а меня — тем более. Путь вора — первый неумелый шаг молодого Перекрестка, но после него ты выберешь тьму. Раз и навсегда. Ибо она уже выбрала тебя.