По краю Вечности (СИ) - Гущина Дарья - Страница 62

— И все же я хотел тебе это сказать.

— Я услышала. Теперь уходи. Я устала, у меня куча дел, а ты мне даже поесть не даешь.

— Хорошо. Извини, что побеспокоил, — и Джаль, вздохнув, вышел из палатки, хлопнув пологом.

Я вздрогнула. Из долины дохнуло липким холодом. Я отставила плошку в сторону и подмигнула Молчуну. Тот, фыркнув, вышел из палатки и улегся у входа. Я невидяще посмотрела на летописи, сжимая в кулаках скользкие нити паутины и чувствуя себя малодушной скотиной. Что стоило все рассказать и объяснить, расставить по местам чувства, мысли и ощущения, поговорить по душам, как когда-то?.. Но — «когда-то» давно ушло в Вечность, а сейчас… Не то время. Не то место. Не тот… он. Новому Джалю я не готова ничего рассказывать и не хочу ничего объяснять. Особенно после его «нежелания» беспокоить меня по пустякам. Ложь за ложь, неискренность за неискренность, скрытность за скрытность. А память — Вечности. И Джаля — туда же, тьма его забери вместе с невестой и племянником…

Я залпом выпила остывший чай и склонилась над летописями. Не стоит ворошить горячие угли, из которых может разгореться опасное пламя… Проще оставить их тлеть. Пройдет время, и они погаснут, обратившись в пепел. А я дождусь. И дотерплю. Я сильная… я темная. Но отчего-то это не утешает… и не греет.

(8)

* * *

— Рейсан?

— А?.. Что?.. — я подскочила на лежаке, сонно протирая глаза. — Я проспала?..

— Таел пропал.

— Что?.. — я зевнула, ежась от холода и натягивая на плечо сползшую рубаху. — Кто?..

— Таел, Младший искатель. Понимаешь меня? Пропал бесследно!

Я удивленно моргнула, рухнула на лежак и простонала:

— Да? И из-за этого ты будишь меня в такую рань?

Молчун, виновато поджав хвост, тихо мяукнул с порога. Джаль, взъерошенный и встревоженный, раздраженно помянул свет… и мою черствую темную особу. Я натянула одеяло до носа, а он наклонился и рявкнул:

— Рейсан, ты меня услышала?

— Лучше, чем ты думаешь, и хватит орать, — поморщилась я, поворачиваясь к нему спиной. — Ничего удивительного ты мне не сказал. Все предсказуемо. Будь добр, выйди из палатки. Дай поспать, — я полночи писала сказки, да, а рассветные сумерки уже не за горами.

— Пропал человек, и мне нужна твоя…

— Нет.

— Но…

— Нет!

— Рейсан!

— Не кричи, — я зевнула в подушку и проворчала: — Я ведь предупреждала. Я говорила. А ты? Ты мечтал оказаться в долине теней, на пороге Вечности. И ты знал, куда шел. Чему теперь удивляешься? — я снова зевнула, прикрываясь одеялом: — Да, здесь будут пропадать люди. Сегодня — один, завтра — второй, а послезавтра — весь лагерь. Вечность не позволит людишкам безнаказанно бродить по своим владениям. Нам здесь не место, и никто отсюда не вернется. И этого, как его там… Таела можешь даже не искать — и следов не сыщешь. Иди спать, Джаль, и оставь меня в покое. Доброй ночи.

Я уткнулась носом в край одеяла и старательно засопела. На лежак взобрался Молчун и зашипел на незваного гостя, который, помедлив и пробормотав что-то нелицеприятное, быстро вышел. Громко и раздраженно хлопнула тряпичная «дверь». По палатке пронесся, перебирая лежащие на столе бумаги, мглисто-сырой сквозняк. Я открыла глаза и села, переглянувшись с псом. Молчун недоуменно прижал уши. Закутавшись в одеяло, я напряженно обхватила руками колени. Вот так вот. Представление начинается. Занавес. Громкие приветствия. Скоро на помосте появятся главные действующие лица.

И зачем нас сюда принесло…

— Молчун, проверь, — тихо попросила я.

Пес кивнул и бесшумной тенью выскользнул наружу. Я улеглась на бок, свернувшись под тяжелым одеялом в клубок и проваливаясь в усталую, беспокойно-зыбкую дремоту.

* * *

Наступал лишь второй день поисков, а группа уже являла собой жалкое зрелище. Невыспавшиеся, помятые, испуганные, люди разбились на кучки и шепотом обсуждали ночное происшествие. Джаль мрачнее тучи ходил вдоль границы защитного кольца и угрюмо косился в мою сторону. Я же, зевая, сидела у потухшего костра и без удовольствия ела подгоревшую кашу. Мои «хвостики» топтались рядом, грея дрожащие руки о чашки с горячим чаем. Естественно, и их зацепила всеобщая истерия, но держались они бодрее остальных, чем удивляли.

Из-за наметенных за ночь холмов черного песка вынырнула легкая тень и, пройдя сквозь кольцо, встряхнулась, приобретая очертания пса. Я отложила ложку и обменялась с ним взглядом. Кивнула, выслушав мысленные объяснения, и подошла к Джалю.

— Хочешь совет? — я подняла голову, встретив его мрачный взгляд. — Давай уйдем отсюда. Не упрямься. Ты же знаешь, я никогда не лезу с советами и нравоучениями без повода.

— Испугалась, темная? — поддела Сая.

— Я? — иронично хмыкнула. — Тьма с тобой, сумрак. Мне людей жалко. Нам-то, может, ничего не будет, а вот искатели один за другим уйдут в Вечность.

— Тише говори, — шикнул Джаль.

— А иглы в заднем кармане штанов не утаишь, — я пожала плечами. — Но раз ты глава похода — решать тебе. И нечего на меня так смотреть. Я сделала все, что смогла, и Молчун тоже ничего не нашел. Этот твой Младший, как его там, испарился, словно его никогда не существовало.

— То есть? — насторожился некий светлый маг, походя к нам.

— Молчун вообще никаких следов пропавшего не нашел, — повторила я. — Здесь нет даже его следов однодневного пребывания — ни в лагере, ни на периметре. Вечность вычеркнула человека из летописи мира. Младшего не стало так, будто он никогда не рождался.

Повисло долгое, вязкое и тяжелое молчание. Даже Сая прикусила свой глупый язык и, побледнев, смотрела то на меня, то на Джаля, то на светлого. И искатели перестали шептаться.

— Почему ты думаешь, что нам ничего не грозит? — наконец спросил Джаль.

— Я сказала, может быть, — уточнила я, и с моих пальцев соскользнула паутинка, закутывая нас двоих в невидимое покрывало тишины. Но на всякий случай я и голос понизила: — Мы с тобой — меченые Вечностью. Мы побывали на пороге и завязли по уши. Ей нет нужды приходить за нами — она отлично знает, что мы сами к ней придем. В оговоренное время. Ведь так?

Он кивнул. На смуглом лице не дрогнул ни один мускул, только взгляд стал темным и тяжелым. Понимающим. Значит, и у него — свой договор и свой срок…

— И еще такое «может быть» есть у Эраша — он тоже побывал в Вечности, когда мы возвращались с Забытых островов. Он рассказывал? Да? Не знаю, есть ли на нем метка, прихватила ли она его тогда… Но — может быть. Распусти группу, Джаль.

— Подумаю, — сухо проронил он.

— Ладно, — и кивнула. — Я не настаиваю, а советую, — и отошла, снимая полог.

Не нравится мне всё это… Что ты задумал?.. Зачем мы здесь?

— Рейсан, ну что? Что нам делать? — в один голос спросили практиканты, обступив меня.

— Что-что, — я зевнула в кулак и потянулась. — Руки в ноги — и на периметр. Солнце давно поднялось, пора за дело.

— А как же… — заикнулся Эраш.

— А никак, — отрезала я.

— Понял, — покладисто согласился парень. — На периметр — так на периметр.

Наш пример оказался заразительным. Вслед за нами, помявшись, потянулись и остальные группы, постепенно разбредясь по своим периметрам. Лишь Джаль, Сая и светлый маг остались у границы кольца, что-то обсуждая и строя планы по защите лагеря, один хуже другого. Проходя мимо, я ловила обрывки разговора, а Молчун, обладающий невероятно тонким слухом, постоянно их дополнял. Я внимательного его слушала, иронично фыркала и качала головой. Глупые люди… Неужели не понятно, что от Вечности не спрячет и не спасет ни одно заклятье?

Молчун, сидящий на моем плече, насмешливо кашлянул. Я невольно поморщилась. И не напоминай, дружище… Да, пока на собственной шкуре не проверишь — не поймешь и не убедишься. Любой опыт — это не только опыт, но и знания, которые, к сожалению, в опасный момент оказываются никому не нужными. Что ж. Не буду мешать другим приобретать столь необходимый жизненный опыт и наступать на те же грабли, от которых у меня до сих пор и лоб в синяках, и душа — в предчувствии Вечности.