По краю Вечности (СИ) - Гущина Дарья - Страница 72

На глаза опять навернулись слезы. Да. Два крыла… были.

— Он уже ушел, — фразы, такие простые, давались ему с трудом, Девятый будто выталкивал их из себя. — Его нет. Ушел. Там — только одна из нас. Ты не бросаешь. Я дал время закончить дела. И проститься. Пора.

Я отвернулась. Да. Пора. И, не оглядываясь, последовала за легендой. Значит, «всегда»?.. Хорошо спрятался, я ни сном, ни духом… Щель разорванной стены сомкнулась за нами. Прощай, Джаль… Тьма клубилась вокруг, точно живая, обнимая за плечи, холодком пробегая по позвоночнику, путаясь в ногах.

— Здесь, — Девятый остановился, словно увидев некую незримую грань между «еще тут» и «уже там». — Здесь разойдемся. Тебе — туда, — и показал вперед, — а мне…

— …обратно?

— Рано, — сказал он просто. — Ты же знаешь. Хочешь, чтобы вернулся, как должно. Но рано. Посмотрю за вами.

— А зачем все это? — я неопределенно махнула рукой в обратном направлении и неожиданно добавила: — А Эраша я увела.

— И правильно, — в сухом голосе прозвучало одобрение: — Он был сделан для меня. Но слишком поздно нашел. С тобой, — и бесплотная, но тяжелая рука легла на мое плечо, — правильнее. Я наблюдал. Через тебя и за тобой. И за другими. За тьмой внутри и за тьмой снаружи. Вы поняли. И идете верным путем — к себе. И ко мне.

— Но Эраш… — мне не давал покоя этот вопрос.

— Он — приманка и должен был остаться здесь. В Вечности. Затем сюда и привели. Твой источник и человек-источник — сила для мира, и мои маги продержатся. Дождутся, поднимаясь постепенно. Быстрый подъем головокружителен. Одного раза хватило, — и показалось, что Девятый скривился. — Меня давно хотят вернуть. Они переполненные силой, а это разрывает. Им пора к людям. И без источников я вернулся бы, иначе вы погибните. Вымрет ветвь темных: чем меньше мрака в мире, тем меньше вас. Перестанете рождаться. Но мне войны больше не нужны, — и почудилось, что улыбнулся. — С моими людьми — не нужны. Лишь плавный подъем. Наверх.

— С твоими? — эхом повторила я, вспоминая об изумительной способности Эраша создавать проблемы.

Да-да, он не только живой источник мрака — он ходячий источник неприятностей. А я ему сказала, где искать знания о людях-источниках и… А я ли ему сказала?..

— Моих людей это не коснется. Только тех, кто поднялся на наших знаниях. Многое сохранили, но многое и упустили. Это надо вернуть. И заставить забыть.

— Но раз тебя нашли… со мной, — и заодно создали ловушку из самого дорогого… — то снова обнаружат. И опять… западня.

— Я хорошо прячусь, — снова теневая «улыбка». — Знаешь, как меня нашли? В тот день мало смертей было. На целый мир — всего три. Двоих заняли. И обнаружили, что третий занят. Иначе бы еще долго искали.

— А тот день?.. — да, эти знания мне не нужны. И не пригодятся. Но…

— День смены эпох. Только раз в эпоху Изнанка, — и Девятый обвел руками пространство, — грань между миром и Вечностью, открывается. Выпускает нас. Это наш момент ожидания мира — когда мы ему нужны. Времени было мало, и так совпало. Остальные ждали здесь, за пределы долины им не уйти. Вот-вот вернутся сюда. За мной, — и опять «усмешка». — А я давно знаю, как пройти сквозь Изнанку. В любое время, — и посмотрел на меня, кажется, выжидательно.

— Тьма, — я улыбнулась. — Ты становишься ею. И проходишь сквозь Изнанку, раз она состоит из твоего мрака.

— Верно. Спрашивай. Любопытна, искатель. Не уйдешь, пока не поймешь.

— Небесный храм… — я запнулась. И все равно больно вспоминать, даже здесь… — И Забытые острова…

— Неслучайны. Я привел. Твой срок выходил, и я нашел путь. Быстрый. Через долину. Мне нельзя умирать с человеком — Вечность засосет так, что не вырваться. Застрял бы. И путь к островам подсказал — за знаниями для моих людей. Сам дверь делал. Не за артефактом бы пришла — нашел бы повод. Я не управляю. Я направляю. Шепотом внутреннего голоса. Снами. Как создала схаали-Молчуна из пламени, помнишь? Нет. Я подсказал. Во сне. Скрытно. Если явно, то убиваю душу, и люди понимают. Видят и узнают. И Восьмая так советовала своему. Давила на больное. И сложилось.

— И ты знал о западне? И пошел? — я почти успокоилась, поняв суть.

Я — это я, а Девятый — это Девятый. Он сидел во мне, как червяк в яблоке, питался, изучал… прогрызал проходы и готовил двери. А Джаль и после смерти остался собой, только давили на него больше, чем на меня.

— Выбора не было. Но они неповоротливы в чужих телах, — насмешка. — Надо долго идти рядом, нужна та же сила. Они первый раз пробовали, а я давно так делаю. От человека к человеку. Да, знал. Но у тебя оставалось время. Не имею права вмешиваться в судьбу. И ждал. А они бы не успели. Ждали, когда в долину сползет Вечность. И призывали ее, чтобы набраться сил. Мы пустыми приходим, если скрытно. Иначе людям видно. Но я привык. Всё рассчитал. Всё правильно.

Я кивнула. Да, пожалуй. Всё рассчитал и всё правильно.

— А теперь иди, — и Девятый снова указал куда-то в никуда. — Туда. Вечность — неприятное место. Тьма коридоров — не выпутаешься. И проклятье схватишь, если заплутаешь. Когда-то ты схватила, и с тех пор уже несколько жизней у тебя одна судьба — скрытая тьма и чистые руки. А пройдешь здесь — снимешь. Пройдешь прямо, быстро и выйдешь с судьбой. В старый мир и в новую жизнь. Моя благодарность. За тебя, — и вдруг… «подмигнул». — Удачи.

И ушел. Растворился во мраке, точно его и не было. А я поняла, что мне уже не холодно. И не страшно. Почти. Из незримого коридора, на который указал Девятый — из единственного, — тянуло теплом. И пахло… солнцем. И светом.

— Рейсан, — меня знакомо обняли за плечи. — Идем.

Я обхватила руками его ладони и улыбнулась. Два крыла. Всегда вместе. И по краю Вечности, и за краем.

Эпилог: Время выбирать судьбу

— Итак, снова женщина.

В озерной воде отражалось знакомое создание. Невысокая, хрупкая, невзрачная, с бледным блеклым личиком, острым носиком, тонкой светлой косой и мечтательными серыми глазами — яркий пример хранилищной мышки. Иола. Полное имя внятному произношению не подлежит. Должна была повзрослеть — много лунных сезонов прошло, а она ничуть не изменилась. Внезапное исчезновение судьбы и чистые руки порой странно влияют на человеческую оболочку.

— Неужели не нашлось более подходящего тела?

— Ну, извини, — Молчун развел руками. — Ты сам ее выбрал, когда позволил найти свой оберег. И Вечность там, в долине, коснулась ее, сделав человеком без судьбы и стерев прежние пути. А мое дело — повертеться рядом, утешить, объяснить, подсказать, договориться с Эри — ей как раз пришло время отдавать долги жизни и… Вот. Не парня же к тебе тащить. Хлосс за него горой.

— Да и парень — не промах, верно? Что ж, и за это благодарю.

— Не за что, Девятый, — и Молчун расплылся в довольной улыбке. — Кстати, с возвращением!

— И тебя, друг мой.

Человеческий облик Молчуну был к лицу. Напившись сил у источника, он быстро сбросил старую шкурку. Хрюкающий черный ворон превратился в невысокого молодого человека, темноволосого и смуглого, как сам мрак, и лишь глаза остались прежними, искрящимися насмешкой и янтарным задором. Сидя рядом, он с интересом рассматривал отражения.

— Кстати, а со мной сейчас Девятый разговаривает или все же Иола? — с любопытством уточнил Молчун.

— Сейчас — Девятый, но вскоре я спрячусь во мраке, уступив место другой личности. В ней будет что-то от Иолы, что-то от меня, но больше от новой жизни — ее опыта и даров. А я останусь наблюдателем, тенью — изучающей, исследующей, узнающей и иногда подсказывающей. Сегодня ты разговариваешь со мной в первый и последний раз. Мне нельзя проявляться, и вскоре мы попрощаемся.

— А Рейсан… ушла?..

— Ненадолго. Скучаешь по ней?

— Очень, — признался Молчун.

— Чудные вы существа — схаали. Не люди — не смертные… но вашей душе позавидовал бы любой человек. Удивляюсь вам, сколько знаю, — и тебе, и Хлоссу.