Ловушка (СИ) - Штиль Жанна - Страница 30

— Так, да?.. Есть подношение! — Наташа, злясь на упрямство отца, сорвалась с места, распахивая дверь кабинета и натыкаясь на отпрянувших от створки прислужников. — Подслушиваете, сладкая парочка? — Побежала в свою комнату.

Остановившись на площадке, свернула к лестнице, сбегая на первый этаж.

Ворвавшись в кухню, уставилась на сидящих за столом незнакомых мужчин, уже заранее их ненавидя:

— Вы прибыли от графа фон Фальгахена? — На их утвердительные осторожные кивки, не скрывая возбуждения, крикнула: — Сидеть и ждать! Без моего ведома с места не сходить!

Пиксида с жемчужным ожерельем аккуратно опустилась на стол перед Манфредом.

— Вот… — Наташа переводила дух, стараясь выровнять дыхание, хватая с блюда кубок с чаем, делая глоток. — Это подарок графа фон Бригахбурга, когда он объявлял перед своей семьёй о нашем намерении пожениться… Blin! Как у вас тут говорят?!

Папенька, впрочем, уже не слушал, медленно извлекая золотистую жемчужную нить, дивясь её длине, заворожено бубня:

— Здесь не меньше пятидесяти перлов… Крупные… Отборные… — Его пальцы заметно подрагивали, глаза алчно горели. — Ты говоришь правду? — Косился на упрямицу.

— Зачем мне врать? — пожала плечами, усмиряя незатихающее биение сердца. — Приедет — спросите его сами. — Врала? Да! А что оставалось делать?

Честность прекрасна! Все это знают. Все слышат об этом с детства. Но жизнь такова, что человек вынужден чаще врать, чем говорить правду. Иначе на планете не утихали бы войны, и тюрем было бы больше, чем учреждений здравоохранения. Правда — не такая ценная вещь, чтобы делать из неё культ. Есть вещи гораздо важнее — хорошие отношения с людьми, успех в делах, от которого зависит твоё благополучие. Наконец, любовь и дружба! Они тоже невозможны без обмана. Человек хочет выглядеть лучше, чем он есть. Всегда и во всём! Думаете, обманывать легко? Для этого нужен талант — хорошая фантазия и артистический дар. Кто не обладает этим, проживает очень бедную, бесцветную и неинтересную жизнь.

Фон Россен отвернулся к сейфу, бережно ставя пиксиду на полку.

Наташа схватила шкатулку с подношением Карла, прижимая к груди:

— Ну что? — проводила взглядом округлый сундучок с жемчугом: «Обмен состоялся?»

Послышавшийся щелчок закрывшейся дверцы сейфа поставил точку в споре.

— Ах, Вэлэри, что ты делаешь? — фон Россен опустился в кресло, не спуская глаз с ларчика. — Тебе благоволит такой мужчина, а ты… Этот призрачный жених…

— Вы мне обещали…

Он махнул ей: «Ступай», глядя на ящичек в её руках, думая о том, что такие люди, как граф фон Фальгахен так просто не отступаются. Ах, как жаль, что он не обратил внимания на его младшую дочь. Эрмелинда хоть и очень молода, но в скором времени расцветёт и станет красавицей. Ум? Зачем он женщине? От него только неудобство и расстройство нервов. Глянул на закрытую дверь. Вот пример… Недоглядели за воспитанницей в монастыре, плохо разъяснили такие понятия, как послушание и покорность. Откуда в её хорошенькой головке такие бунтарские мысли? Приосанился. Его кровь. Ему докладывают о каждом её действе, каждом шаге… Пусть натешится. Скоро устанет и успокоится. Будет вместе с сестрой сидеть за рукоделием. Взор упал на книгу на столе. Вот, пусть грамоту учит. Тоже занятие. И кухня… Глянул на кубок с остывшим чаем. Вздохнул.

— Гензель, пора уходить. Холодно становится, — пфальцграфиня поёжилась, кутаясь в вязаную шаль, потирая плечи.

Ветер гонял по каменной дорожке высохшие листья. Низкие кучевые облака быстро двигались по небу, меняя очертания.

Графство Бригахбург

— Посмотри, кто пожаловал, — барон толкнул в бок недовольного брата. Они стояли на крыльце, встречая кавалькаду, о приближении которой сообщил стражник. — Я думал, что он не появится… Ба-а, Дирк тоже с ним.

Тяжёлый вздох стал ему ответом.

Гостеприимно распахнутые ворота замка Бригах встречали припозднившихся гостей. Увидев вслед проследовавшему отряду вплывающий конный паланкин, запряжённый тяжеловозами, идущими тёльтом, Герард удивился:

— Это ещё что такое? Фальгахен расщедрился на седан?

— Судя по тому, что Карл заявился с братом верхом, смею предположить, что там находится… Ева? — Хохотнул в своей манере, безжалостно хлопнув брата по плечу: — Держись, сиятельство! Белобрысое семейство северного соседа прибыло заполонить доблестного графа Бригахбурга с его неиссякаемой золотоносной жилой.

— Лучше бы услужил мне и взял на попечение прекрасную деву Еву, — огрызнулся сиятельный.

— Не-е-т… Не уговаривай. У меня другие планы, — проводил взором премиленькую дочь южного соседа, уцепившуюся в локоть матушки и скосившую на него карие глаза. — Глянь, как Лаура подросла. Какая она там дочь по счёту, не помнишь? Я ведь теперь завидный жених.

— Надо сообщить во всеуслышание, а то об этом мало кто знает, — мстительно пообещал недовольный граф.

— Не делай этого, прошу тебя, — Дитрих не на шутку обеспокоился. — Тогда мне прохода не станет, весь праздник придётся отбиваться и прятаться от назойливых матерей девиц на выданье. Смотри, сколько их тут… И все только для тебя. — Улыбнулся, показавшейся в дверях чьей-то служанке, уставившейся на него, приоткрыв хорошенький ротик. — А так как нельзя лучше проверяются чувства дев.

— Ты говоришь о чувствах? — усмехнулся неверяще.

— С некоторых пор… — вздохнул протяжно, картинно.

У Герарда мелькнула мысль: «И это после визита в поместье фон Россена. Приглянулась младшая дочь пфальцграфа?»

Хозяин замка сошёл с крыльца, приветствуя Карла и Дирка, направляясь к паланкину и моля Всевышнего, чтобы Ева оказалась без сопровождения вдовствующей графини Малвайн фон Фальгахен. К его удовольствию, великолепную гостью сопровождала служанка и прямая, как оглобля, высокая чопорная дама, выполняющая роль компаньонки.

— Рад встрече, Ева. — Заглянул в небесного цвета глаза белокурой красавицы, помогая сойти, придерживая под локоток и целуя руку.

— Герард, ты совсем забыл нас, — низкий грудной голос поднял в душе графа тёплую волну приятных воспоминаний. Широкое серое дорожное платье не скрывало соблазнительную грудь и плавные изгибы тела прелестницы. От прикрытых лёгкой накидкой волос исходил запах… Вдохнув, мужчина сузил глаза. Он помнил этот волнующий аромат чёрного винограда, прогретого жарким солнцем. — Прими мои соболезнования в связи с упокоением Агны. Хоть мы и не были с ней подругами, но баронесса была мне приятна.

— Надеюсь, ты не заскучаешь на празднике, — старательно уводил беседу в сторону, попутно давая указания прислужнику о размещении прибывших.

— Если ты будешь рядом. — Долгий взгляд проник в самое сердце сиятельного. Чувственные губы девы изогнулись в многообещающей улыбке, приоткрываясь. Странно, но он помнил их вкус — терпкий, чуть солоноватый, обжигающий. Её поцелуи всегда были ответными. Независимо от того, были ли они ожидаемо длительными и чувственными или торопливыми, скользяще-дразнящими.

— Сожалею, у меня много дел, — задержал её руку, ощущая подрагивание прохладных пальцев.

— Я скучала. — Шепнула, коротко вздохнув, пряча взор, посматривая на компаньонку. Та, задрав голову, рассматривала высокие этажи замка с переплётами оконных рам и сидящими на карнизах голубями, с любопытством взирающих на громкоголосых суетящихся людей.

— Ева, всё в прошлом… — Сердце ударило в рёбра, вызывая другой образ. Захотелось услышать голос Птахи, произносящий такие же слова, видеть искрящиеся счастьем глаза цвета лета, глядящие на него с любовью и обожанием. Как тогда, когда прижимал доверчиво прильнувшую девчонку к своему нагому телу, покрывая поцелуями лицо, шею, грудь… Нет, лучше не думать об этом. По крайней мере, сейчас. Ослабил тугой ворот рубахи, удушливо впившийся в шею.

— Герард, в том, что случилось, нет моей вины. Ты же знаешь Карла… — Тихий голос выражал покорность и смирение.