Возвращение (СИ) - Штиль Жанна - Страница 20

— Какую причину? — Шамси следил за её ртом, как она, прожевав, чуть облизала блестящие губы и приложила к уголкам рта лоскут ткани. Было в этом что-то необъяснимо приятное, от чего по его телу разлилось тепло.

— Господи, — девушка выпрямила спину, уставившись на ищейку, — я тоже держала эту гадость в руках и после этого у меня воспалились лимфатические узлы. — Отложив кинжал, провела ладонью у основания шеи. — А у вас что с лимфоузлами, господин гехаймрат? — Остановила взгляд на его шее.

От её наполовину непонятных слов и пристального взора у него похолодело внутри:

— Дьявол вас возьми, Вэлэри, — в руке дрогнул кинжал, — какие узлы? О какой гадости вы говорите?

— Ваша табакерка… Мраморная шкатулка… Она ведь там? — качнула указательным пальцем в сторону его груди.

Он ощупал место, где находилось его сокровище:

— Да.

— Уберите оттуда её немедленно, — наклонившись к нему, возбуждённо зашептала пфальцграфиня. — Помните, я говорила вам о пропитанных ядом вещах? Так вот, мне кажется, это как раз тот случай. Я вас нечаянно оцарапала её ребром. Так? Рана не заживает. Яд проник в кровь. После контакта с ней мне тоже стало значительно хуже. Мало того, что вы сами травитесь, травите сына, так и мне уготована смерть благодаря вам?.. Впрочем, — вздохнула она, — думаю, вы успеете убить меня раньше, чем я…

— Ерунда какая-то, — перебил её мужчина, теряясь под внимательным взором зелёных глаз. — Откуда вы знаете, что она…м-м…натёрта?

— Не знаю, но так подумала. Что вам стоит завернуть её в ткань и убрать в мешок? Ваша любимая дорогая игрушка останется при вас. Может, хотите поспорить, что через неделю вы… того? — неторопливо закрестилась, поднимая глаза к потолку.

— Что? Вэлэри, это смешно. — Хмык получился натянутым. Женщина так непринуждённо говорит о смерти?

— Почему же? — Посерьёзнела она. — Вы — охотник за нечистью. Тех, кто не похожи на людей, вы убиваете. Ваш охранник, — наклонила голову в сторону Ингваза, — имеет на коже ожог, явно полученный от такого пришельца. — Ей не нужны были подтверждения своим словам. По тому, как напрягся Шамси и прищурился, она поняла, что на верном пути. — При растерзанных иномирянах были непонятные и от того привлекательные вещи. Вы их несли домой. Возможно, с ними играет ваш сын. Вспомните, случайно у мальчика не ухудшились слух и речь, состояние кожи? А вам известно, что есть эти вещицы на самом деле? — Напирала на ищейку, во все глаза глядящего на неё. — Инопланетное радиоактивное оружие или безобидное украшение? А табакерка? Её намеренно смазали ядом, предположив частый контакт с владельцем? В вашем доме живёт предатель, господин дознаватель.

— Вы думаете?..

— Не знаю, — вздохнула Наташа, — я предложила вам два сценария развития событий. — Ваше дело — прислушаться ко мне или проигнорировать. Но заявляю вам: я не собираюсь умирать ни от инопланетной пыли в вашем доме, ни от мышьяка.

— Хотите сказать, что сможете сбежать от меня? Не выйдет, госпожа Вэлэри, — он наклонился к ней через стол, — я всегда буду рядом. Запомните: или вы останетесь здесь и вылечите моего сына, или мы уйдём за лекарем вместе.

— Угу, — усмехнулась девушка, лишний раз убеждаясь в серьёзности его намерений. — Велите проводить меня на отдых. Я устала. — Не успела она встать, как за её спиной появился Ингваз. Кивнула ему, направившись в проход между столами: — Дам вам мазь. Сначала обработаете рану своего господина крепким вином, затем смажете. Понаблюдаем ещё немного. Не поможет, отрежем голову.

Услышала за спиной, как поперхнулся и закашлялся эксиленц. Так ему и надо.

Камора оказалась вовсе не каморой, а небольшой, но довольно уютной комнатой с двуспальной кроватью и низким столиком у изголовья. У большого кресла, развёрнутого к горящему камину, находился сундук, исполняя роль то ли шкафа, то ли стола. Сейчас на нём стоял «чемодан» путешественницы. Стопка полотенец и кувшин с водой нашлись в углу на скамье. Из-под неё торчала округлая низкая бадейка. Свеча скупо освещала угол неверным светом.

Оценка древнему приюту путников в глазах пфальцграфини поднялась до 2*.

Нащупав в сумочке абсорбент, вспомнила, что его следует принимать за час до еды. А Шамси можно рекомендовать попить молока. Оно нейтрализует и выводит из организма мышьяк.

Упомянутая служанка появилась тотчас. Старательно изобразив книксен и притащив по просьбе госпожи ведро тёплой воды, помогла ей разоблачиться и обмыться.

Забрав одеяние и обувь в чистку, авансом получив серебряную монету, выпорхнула из каморы.

Наташа, выглянув за дверь и обнаружив там стражника, со спокойной совестью развалилась на чистой постели и наконец-то расслабилась. Мысли, сбившись в дружную стаю, мигрировали.

Сквозь дрёму услышала стук закрывшейся двери.

Ворвавшийся с потоком воздуха запах подгоревшего мяса и чеснока прогнал остатки сна.

Как взведённая пружина, девушка подскочила, всматриваясь в неясный крупный силуэт.

Затухающий огонь в камине осветил осунувшееся лицо абассинца, и Наташа услышала глухое:

— Не спится?..

На столешницу опустился поясной ремень и кривая джамбия. На пол с характерным стуком упала табакерка.

Какое «не спится»? Разбудил и перепугал! Голос пропал, в горле пересохло. Как назло не могла вспомнить, где оставила сумочку и кинжал «от Руди»: на сундуке или в кресле? Девушка, прижав к груди одеяло, отползла на противоположную сторону кровати.

Шамси, присев на край ложа и наклонившись, шарил по полу в поисках шкатулки. Нащупав, небрежно бросил на столик.

Пфальцграфиня безмолвствовала, наблюдая за мужчиной.

Сняв куртку, он бросил её на сундук. Тяжело вздохнув, принялся стягивать сапоги.

— Не поняла. — Хрипло прошептала Наташа. Кашлянула, прочищая горло. — Вы собираетесь здесь спать?

— Я же вам сказал, что всегда буду рядом, — ответил он неохотно.

— Вы с ума сошли! — возмущённо простонала пленница, скользнув с кровати и пятясь в угол, волоча одеяло за собой. — Господин гехаймрат, выйдите из комнаты, пожалуйста!

Он, подбив подушку, которая ещё хранила тепло женского тела, невозмутимо опустился на ложе и, вытянувшись, удовлетворённо произнёс:

— Ложитесь спать, Вэлэри. Если вы беспокоитесь за свою честь, то напрасно.

— Вы нетрадиционной ориентации, господин ищейка? — с надеждой в голосе поинтересовалась она. — Голубой?

— Голубой? — лениво протянул он.

— Ну… Предпочитаете мужчин? — С интересом рассматривала дознавателя. Чёрт его поймёт! Наличие сына ни о чём не говорит. Вкусы меняются.

— Я похож на содомита? — усмехнулся он, засыпая. — Мне нравятся женщины другого сложения и нрава.

Он не кривил душой. Низкорослая худощавая пфальцграфиня совершенно не соответствовала его понятиям о женской красоте. Недавний всплеск похоти он списал на её дерзкое поведение и желание подчинить непокорную строптивицу. Он признавал, что она не лишена привлекательности. К ней манит, как к диковинке. Необычная внешность вызывает интерес потрогать живую иноземную игрушку. Ко всему прочему, она неглупа и приятна в общении. И следует помнить, что она искусная лицедейка. В усталое, требующее отдыха сознание ворвался её дребезжащий раздражающий голос.

— Мне всё равно, кто вам нравится. Ваше присутствие в такое время компрометирует меня! Уходите!

А ведь только что он думал о её приятном обществе!

— Не беспокойтесь, всем решительно наплевать, что мы с вами… — он широко зевнул и, ухватившись за конец одеяла, оставшийся на ложе, потянул на себя. — Или не с вами…

Наташа дёрнулась, успев вырвать его из руки абассинца:

— Наглец!

Он недовольно качнул головой:

— Дьявол… Всё, хватит болтать! Ложитесь и без ваших всяких штучек… Я сплю чутко.

— Идите к чёрту, господин ищейка! — выпалила она, демонстративно захватив одеяло. Шагнув к креслу, закопошилась, устраиваясь на сиденье.

На неё не обращали внимание. Шамси заложил руки под голову, глубоко вздохнул и затих.