Возвращение (СИ) - Штиль Жанна - Страница 5

Обернулся на напольную вешалку, заглянул за ширму, трепещущими ноздрями втянул воздух, задержав в лёгких. Пройдя к окну, приоткрыл ставню, всматриваясь в темень.

Проделал всё быстро и бесшумно, напомнив девушке о его профессии.

— На окне решётка, — пояснила она. — Поэтому я не смогла убежать от графа фон Фальгахена, когда он…

— Не продолжайте. — Его влажные глаза, выделявшиеся кремовыми белками на лице цвета ночи, блуждали по потолку и стенам. — Начните с самого начала.

«Ищейка», — пфальцграфиня поставила абассинцу окончательный и безоговорочный диагноз.

— Вы сказали, что мы поговорим завтра. Я устала и хочу спать.

— Присядьте, — подвинул к ней стул, развернув к камину. — Чем быстрее вы мне всё расскажете, тем быстрее сможете лечь почивать. — Дождавшись, когда она устроилась на сиденье, присел на стул с другого края стола, отодвинул мешающий обзору кувшин с цветами, повернувшись так, чтобы видеть женщину.

Наташа, поняв, что от неё не отвяжутся, устало пролепетала:

— Что вы хотите знать, господин гехаймрат?

Он поморщился:

— Зовите меня Шамси, Вэлэри. Начните с детства. Всё, что помните.

Не спешила исполнить просьбу, прислушиваясь к своему состоянию. В районе живота ледяным сгустком свивался неконтролируемый страх. Подташнивало.

— Пригласите графа фон Бригахбурга, пожалуйста. Пусть он тоже послушает.

— Нет, — не уступал араб. — Ему об этом знать не следует.

— О чём «об этом»? — Прикрыла глаза, потирая переносицу. Поворот беседы не нравился. Да и что хорошего можно ожидать от темнокожего Бонда? — У меня нет от него секретов.

— Есть, Вэлэри, — уверенно кивнул, добавив: — Он о вас ничего не знает.

От его «ничего», произнесённого с нажимом, у пфальцграфини потемнело в глазах:

— Что вы имеете в виду? — От плохого предчувствия засосало под «ложечкой».

Тайный советник снял поясной ремень, положил его и джамбию на столешницу рядом с собой. Распахнул куртку, извлёк из внутреннего кармана небольшой предмет, бережно подвигая девушке.

Она скосила глаза на чёрную мраморную шкатулочку, инкрустированную золотом и эмалью. В центре крышки вспыхнули два крупных красновато-вишнёвых граната. Пустующее гнездо третьего каста (прим. авт., каст — оправа для одной вставки, например, камня) нарушало симметрию цветочного рисунка. Пфальцграфиня, слегка прикусив нижнюю губу, всмотрелась в мерцающие камни. Отметила безупречную их огранку и яркое многоцветье ювелирной эмали.

— Хотите посмотреть ближе? — придвинул вещицу.

Наташа напряжёнными пальцами, скрывая их дрожь, аккуратно взяла её. Легонько тряхнув, прислушалась и как можно безразличнее произнесла:

— Красивая.

— Вам ничего не кажется странным, Вэлэри? — Прищуренный взор, остановившийся на ней, вызвал головокружение.

Однажды она испытала подобное состояние, делая покупки на рынке и натолкнувшись на пристальный взгляд цыганки. И только от толчка прохожего, случайно её задевшего, очнулась от… Гипноз? Ещё этого ей не хватало!

— Нет. — Она лукавила, сосредоточив внимание на предмете в руках, избегая смотреть в глаза дознавателя.

Если история эмали-финифти уходит вглубь веков до нашей эры, то огранка драгоценных камней в XI веке просто невозможна. Тонкая инкрустация золотой вязью так же вызывала вопросы.

— Можете заглянуть внутрь, — благодушно позволил ищейка. — Аккуратнее, не рассыпьте содержимое.

Девушка сняла тугую крышечку, поглядывая на Шамси, в то время как он ответно следил за ней. Вид бурого слежавшегося порошка походил на… Она поднесла коробочку к лицу и как учили в школе на уроках химии, осторожно помахивая над ней ладонью, направила поток воздуха к носу… Табак? С ароматом фиалки? Нюхательный снафф? Метнула взгляд на притихшего абассинца, не спускающего с неё глаз. Мизинцем разбила влажный порошок. Отсырел или перед ней снафф для орального потребления?

Учитывая, что табак завезли из Америки в XV веке, а мода его нюхать появилась в XVI, то и табакерка могла появиться не раньше табака. Вот, табакерка! В её руках предмет не из этого времени. Мысли путались. По телу пробежал озноб.

— И что? — Спросила первое, что пришло в голову.

— Вы не знаете, что это такое?

— Нет.

— Вам сказать, откуда у меня это? — указал пальцем на вещицу, которую Наташа, закрыв, вернула на столик, подталкивая владельцу.

— Можете не утруждаться, господин гехаймрат. Мне неинтересно.

— Я её изъял у аптекаря в Алеме, когда он, пообещав вылечить моего сына, привёл его здоровье к ухудшению.

— Он этим его лечил? — Вот зачем она спрашивает?

— А говорите — не знаете, — укоризненно качнул головой.

— А вы зачем возите с собой то, о чём понятия не имеете? — прозвучало с вызовом.

Он не удивился её вопросу. Поглаживал пальцем крупные гранаты на крышке табакерки:

— Очень дорогая вещица с редкими альмандинами. Её содержимое должно быть не менее дорогим. Что это, если не ценное снадобье? Пытаюсь понять его действие.

— Подсыпаете в еду потенциальной жертве? — Не сдержалась от улыбки. — И как?

Он пожал плечами:

— Никак.

— А я здесь причём? Хотите испробовать на мне? — Представила себя в роли подопытного кролика.

Он окинул её задумчивым взглядом:

— Вы вылечили умирающего сына графа фон Бригахбурга, его бастарда и сына брата. Вы вылечили себя от отравления. Вы использовали необычные снадобья и порошки, на которые мне хочется посмотреть. — Подался к ней: — Вы должны вылечить моего сына.

«Должна вылечить?» — отшатнулась от него пфальцграфиня:

— Я не умею лечить людей, Шамси! Вице-графу я почистила рану, и Герард лично заново прижёг её. Сын барона кашлял. Я воспользовалась народным средством — редька с мёдом, — и потом ему давали травяные отвары. А Кристоф… Там тоже всё просто. А меня лечила ведунья. Спросите Герарда.

— Я говорил о вас с Бригахбургом, лекарем графини ди Терзи, другими людьми. Не тяните время, Вэлэри. Покажите мне то, что вы носите здесь, — опустил глаза на сумочку на её поясе.

Девушка не торопилась выполнить приказ, именно так расценив слова ищейки. Вспомнились ощущения, которые она испытала при их общении в замке Бригах. Неожиданная ночная встреча в кухне приятно удивила, и мужчина располагал к общению. Сейчас же всё иначе. Что стало тому причиной? То, что араб оказался не тем, за кого себя выдавал? Её насторожила его должность? Связываться с доверенным лицом короля попахивало самоубийством. Герард? Он рассказал о таблетках. Другие люди? Господин агент лукавит. Это так он называет подслушивание и подсматривание?

Дознаватель опытен и выбрал подходящее время для допроса. Подозреваемый устал и к тому же болен. В таком состоянии он теряет бдительность и может проговориться, что Наташа и делает, попав под гипнотическое воздействие, рискуя запутаться и сболтнуть лишнее. Судя по всему, ему о ней известно немало.

— Я больше не скажу вам ни слова, господин Лемма. Я устала. — Встала, шагнув к двери. Сейчас она избавится от него и покажет, кто в замке хозяин. Затем предстоит выяснить у Герарда, о чём он успел рассказать тайному советнику. — Уйдите, пожалуйста. — Невзначай коснулась кинжала на поясе.

Пфальцграфиня успела сделать только шаг.

Эксиленц молниеносно схватил её за руку, развернув и прижав к себе.

Не успела она моргнуть, как её сумочка очутилась у него, ремешок свился на столике, а маленький кинжал брякнулся рядом с джамбией. Её обезоружили в считанные секунды!

Неуловимым движением гехаймрат коснулся боков девушки, нащупав то, что находилось в карманах. Рядом с ремешком опустился фонарик, золотые монеты, которые спонсировал граф, зажигалка, лоскуток ткани, заменивший носовой платок.

Её никто никогда не обыскивал. До чего унизительно! Частое биение сердца сотрясло тело. Руки сжались в кулаки.

Шамси быстро присел, и Наташа ощутила, как поток воздуха обдал её икры, а руки мужчины проворно скользнули по щиколоткам вверх к моментально сомкнутым коленям. Она дёрнулась как от удара током. Кровь прилила к щекам. В глазах вспыхнули искры.