Отпустить не смогу (СИ) - Снегирева Ирина "Ири.С" - Страница 43

– Судя по имеющимся у меня сведениям, она погибла от рук разбойников.

– Вы нашли её тело? – подала голос баронесса.

– Нет. К сожалению. Но те, кто мне это рассказал, видел мёртвую Анну своими глазами. И сомнений в том, что её нет среди живых, у меня до недавнего времени просто не было.

Снова меня окатило волной безнадёги и горечи, идущей от оборотня. Я буквально кожей чувствовала, как страдает этот мужчина. Можно ли так сыграть? Если да, то все спектакли, что я видела в нашем местном театре, наивная подделка.

Мы молчали. И, похоже, герцогу наше общество было явно в тягость. А может быть, он не хотел смотреть на меня? Надеюсь, после всего, отвращения у него я не вызываю. Мужчина встал, с явным намерением уйти. На мой взгляд, даже плечи его поникли, не говоря уже о затаившейся в глубине карих глаз затяжной волчьей тоске. Словно он потерял тот последний призрачный шанс, за который выпало ухватиться.

– Барон, леди, благодарю за внимание. Рад был знакомству. И мне жаль, что я отобрал ваше время.

Видеть, как уходит герцог, было невыносимо. Я мельком бросила взгляд на отца, на маму… Возможно, когда-то об этом я пожалею, но сейчас поступить иначе просто не могла… Совесть, сердце или родственная кровь, что именно помешало мне дать уйти этому оборотню, я не знаю. Но едва Глостер, а за ним и папа покинули кабинет, я замерла. Затем бросила умоляющий взгляд на маму, заранее прося прощение за те последствия, что могут быть... Та всё поняла и без слов, моргнула, словно давая разрешение на мой поступок.

Я бросилась за мужчинами, которые очень быстро ушли. Прижалась к перилам и, глядя сверху вниз, спросила:

– Ваша светлость, вы любили свою сестру?

Произнесла тихо, хотя мне казалось, что слова, словно набат отдавались в ушах. А, может быть, это сердце готово было выпрыгнуть из груди? Но оборотень услышал. Обернулся, поднял голову и поймал мой взгляд.

– Очень. Не было и дня, чтобы я не вспомнил о ней.

– Тогда… – Я посмотрела на отца, словно ища у него поддержки. Но папа застыл, очевидно, сражённый моим поступком. На миг я пожалела, что сделала это, но в то же время не медлила. Побежала в свою комнату, туда, где на стеклянной полочке горки стояли портреты моих родителей... И тот, особый, спрятанный ото всех. Схватила его, прижала к груди, обернулась, чтобы поторопиться и показать нашему гостю. Только герцог и сам уже был неподалёку. Он застыл на пороге моей комнаты, словно не решаясь войти. Родители виднелись за спиной Ричарда Глостера, но не вмешивались.

– Вы позволите? – произнёс оборотень, протягивая руку.

На негнущихся ногах я подошла, безотрывно смотря в глаза мужчины. Он был напряжён, я тоже. Не решаясь отдать мамин портрет, повернула его в своих руках и спросила:

– Это… она?

– Анна, – прошептан оборотень на выдохе и вопросительно посмотрел на меня. – Её нет в живых?

– Нет. Мама умерла. Я её даже не помню.

– Где? – тихо, но чётко произнёс Глостер, оборачиваясь к моему отцу. У него перехватило горло, но и нам всем было нелегко.

– Неподалёку от города. В хорошем месте.

Папе тоже было непросто отвечать. Напряжение, оно витало, опутывая тонной тягучих воспоминаний всех нас.

– Я полагаю, ваша светлость, что нам следует вернуться в мой кабинет.

Герцог кивнул. Действительно, прислуга отбиралась очень тщательно и служила нам десятилетиями, но есть вещи, которые никто из посторонних не должен знать.

– Рассказывайте, – приказал Глостер, едва мы вернулись. Он осмотрелся и, ухватив меня за руку, потащил к тому дивану, на котором мы с мамой сидели. Потом, поняв, что я не в восторге от подобного обращения, немного смягчился. – Извини Лилиана. Никак не могу привыкнуть, что нашёл тебя,– тут он посмотрел на мамин портрет, – и её.

– Ваша светлость, коньяк, вино, виски, водка? – произнёс отец, стоя у шкафчика с алкоголем на все случаи.

– Коньяк, – отозвался оборотень, снова взяв меня за руку.

– Я распоряжусь насчёт закусок, – произнесла мама, и вышла, оставив нас одних.

Не знаю, что сейчас было в её душе. У меня промелькнула мысль, что она в любом смысле ревновала папу, даже к воспоминаниям. А после я выбросила это из головы. Это всё мои фантазии и они ошибочны. Баронесса вернулась очень быстро. И действительно спустя короткое время на отцовском столе оказался поднос со всевозможными бутербродами, паштет из птицы и сыр, фрукты. По сути, стоило пообедать, но обстановка совершенно не располагала.

– Рассказывайте, – повторил свой приказ герцог, стоило нам разобрать наполненные бокалы.

– Что вы хотите услышать? – поинтересовался папа, чуть прищурившись, глядя на янтарную жидкость.

– Всё. Как вы познакомились, где…Всё, что касается Анны.

Я бросила взгляд на маму, а потом на отца, словно пытаясь понять, о чём они думают. Этот оборотень ничего не знал. Но почему? Неужели герцогиня скрывала тайну от собственного мужа? Или боялась его реакции? Возможно.

– Вы хотите знать это? – задумчиво протянул отец. – Но почему? Неужели ваша жена, герцогиня Алиса, ничего не рассказала? Как так может быть?

Не знаю, что это был за ход. Но я уверена, папа продумал разные варианты.

– Моя жена? – потрясённо произнёс Глостер. Он сжал мою руку так сильно, что мне пришлось её выдернуть. После чего мужчина снова пришёл в себя. – Вы хотите сказать, что Алиса была в курсе, что Анна жива?

– Да, – подтвердил отец.

Возможно, папа сейчас что называется, подставлялся. Но трудно угодить всем. Или же он просто не хотел скрывать эту тайну? Герцогиня просила нас молчать, но теперь даже я сомневалась в её благих намерениях. Хотя предпочла бы вообще никогда не чувствовать себя её роднёй. Даже дальней.

– Герцогиня помогла ей сбежать. Я точно знаю, что она получила весточку насчёт нашей свадьбы. И после того как Анна умерла, я также оповестил вашу жену о случившемся. Добавлю, в тот день, когда ваше впервые семейство прибыло во дворец Норфолков, герцогиня была у нас и просила не афишировать родство никаким образом.

– Что? – Похоже, для Глостера настали просто дни открытий. То встреча с племянницей, то теперь новости о жене. Вот интересно, сегодня его чем-то ещё можно удивить или уже всё, лимит исчерпан. – Она была здесь?

Проговорили мы долго. До самого ужина. А после всей компанией посетили столовую. Стоило куда-то отойти, как герцог непременно спрашивал обо мне. Ему была предложена гостевая комната, но мужчина отказался, сославшись, что несколько верных людей ждут его в условном месте. Он прибыл тайно. Однако на другой день мы все вместе выехали с утра пораньше, чтобы попасть в поместье и навестить маму. Мы с папой покинули семейный склеп, чтобы дать возможность Глостеру остаться наедине с сестрой. Прочие родственники, покоившиеся тут же, были не в счёт. Они в беседу не вступали.

И лишь спустя час задумчивый и серьёзный оборотень вышел к нам.

– Ваша светлость, хотите, я покажу вам мамины портреты и вещи?

– Славная девочка, – оборотень протянул ко мне свою руку и слегка похлопал по плечу, – очень похожа на Анну. Хотя… почему ты не пахнешь как мы?

– Не знаю, – не моргнув, тут же отозвалась я. При всём моём хорошем расположении, делиться секретом я не желала. – У меня папа человек. Может быть, его кровь сильна?

– Не знаю, – повторил за мной Глостер. – Ладно. Веди, раз обещала. И, – тут оборотень замялся, что для меня видеть было весьма непривычно, – пожалуйста, зови меня дядей.

Я в ответ кивнула, потому что от нахлынувших чувств слова попросту пропали. А прослезиться, это, пожалуйста.

На чердаке пробыли мы совсем недолго, оно и понятно, мужчине женские тряпки не очень интересны. Однако дядя заявил, что почувствовал слабый знакомый аромат от вещей сестры. Пусть очень тонко, но, тем не менее, запах присутствовал. Но и это ещё не было концом нашего общения. Стоило спуститься в гостиную, куда мама уже приказала подать чай, как герцог вдруг решил рассказать свою часть истории. Неожиданно она оказалась очень интересной. Я бы даже сказала умопомрачительно необыкновенной и вводящей меня в стопор.