Алька - любовь моя (СИ) - Бондаренко Ольга - Страница 37

Жорка давно взрослый, стал архитектором. Не хочет заниматься делом отца и очень не любит незнакомую ему Алину, которую считает виноватой в неудавшейся семейной жизни приемного отца и матери. А Валентин богат, очень богат, наверно, ценности покойного брата Павла Ильича принесли ему удачу. И еще то, что цель у Валентина была совсем другая, жившая глубоко в подсознании - вернуть Алину, пусть с помощью денег, но вернуть. А теперь он страшно одинок. И несчастен.

Всю жизнь Валентин жил от встречи до встречи с Алиной. Это было смыслом его жизни. Сначала случайные встречи, а потом их долгая связь, длившаяся несколько лет. Но почему Алина не решилась уйти от Дмитрия? Что не так делал Валентин. Детей бы он помог забрать Алине от Дмитрия. Он хоть и не сказал этого вслух ни разу, но это и так было понятно. К тому времени Валентин был богат, у него работал целый штат хороших юристов. А Алька упорно возвращалась к мужу.

Мысли вернулись опять в далекое прошлое, в тот год, когда не стало сразу отца и матери у Валентина. Еще подростком был Жора, жива и здорова была Катя. Терпеливо сносила все отлучки мужа в Россию. Она жила большей частью с Жорой в Штатах, порой лишь летом навещала мать.

Валентин сначала пытался держать слово, данное Дмитрию - не искать встреч с Алей. Ни случайно, ни специально. Поэтому и свой дом планировал построить в другом месте, поэтому не приходил к старой школе, которую так любила Алька, родителей навещал в те дни, когда не было Алины и её детей на даче. К тому времени он знал, что Аля родила еще одну дочку. А старая Анна говорила про трех. Значит, еще родит. Что же, это её жизнь. Они сами выбрали её.

Да, Валентин первые годы не пытался нарушать слова, данного Дмитрию. Алька его сама нарушала. Эта женщина жила по своим, порой непонятным законам, но каждая встреча с ней наполняла жизнь Валентина радостью, смыслом. Она ухитрялась встретиться с Валентином в самый неожиданный момент. В эти моменты Валентину, как правило, бывало очень плохо. И его Алька с её нечеловеческой интуицией появлялась из ниоткуда.

В ту осень умерли родители Валентина. Допились. Кто знает, чего они выпили в тот вечер, только к утру не стало и отца, и матери, в одну ночь, может, и в один час. Алкогольное отравление. Они давно шли к этому, бежали прямо. Валентин и угрожал родителям, и кодировал, и в институт клал, чтобы произвести полное очищение организма. Но все ненадолго. И вот позвонила теща, мать Катюши, что жила в соседнем Греково, сказала, что не стало родителей, (ей соседи сообщили), что увезла уже милиция тела. Валентин, слава Богу, был в Москве, Катюша (она тогда еще была жива и здорова) с Жоркой в Штатах. Пришлось Валентину самому все похороны, все поминки организовывать. Хоть от родителей больше горестей, чем радостей было, но защемило сердце у мужчины. Вспомнил веселую свою мамку, её красивыё глаза. Она добрая была, ласковая. И батя, который всю жизнь любил мамку, прощал всех её мужиков. Угрожал, плакал пьяными слезами, но ни разу не тронул.

К тому времени уже вернулась Алина в Москву с семьей - с мужем и дочерьми. И что греха таить, встретились они уже с Алькой к тому времени уже не один раз. Тянуло их друг к другу.

Соседей не было уже на даче. Аля с детьми уехала в конце августа, девочкам было пора в школу, тетя Сонечка и Павел Ильич жили до середины сентября. Но и они уехали, не дождавшись похорон. С утра небо хмурилось, Павел Ильич чувствовал себя неважно, вот и поспешили в Москву.

Вся организация похорон свалилась на Валентина. Благо, деньги были уже к тому времени. Все сделал. С грустью думал, что далеко жена, а если бы и рядом была, ничего не изменилось, не было душевной близости между ними. Больше всего хотелось, чтобы Алина рядом была, при ней можно было погрустить, она бы обняла Валентина, всплакнула, это точно, она хорошо относилась к его родителям. А он бы положил свою голову на её худенькое плечо и с ней бы поговорил о мамке, о бате. Валентину во время похорон даже в один момент показалось, что мелькнула Алька со своим отцом Григорием за деревьями на кладбище, но закапал дождь, со стороны Москвы шли черные тучи, и процедуру похорон пришлось ускорить. Потом Валентин прошел туда, где, как ему показалось, видел Алю, её там не было.

После похорон, в два часа, дождь усилился. Полосы дождя застилали все вокруг, померк свет, казалось - не день стоит на дворе, а придвинувшиеся вплотную сумерки. По небу плыли низкие серые тучи, а еще ниже их грязные черные рваные облака. Машины шли с зажженными фарами, но и они часто останавливались, видимости за стеной дождя не было никакой практически никакой.

После недолгих поминок Валентин заехал в родной дом, закрыть хотел. Грязно, холодно, неуютно там было. Мужчина хотел поскорее уйти, но именно тогда такой поток хлынул с неба, такой ливень.... Не решился Валентин ехать.

-- Смоет, к чертовой матери, вместе с машиной, - подумал он. - Подожду в доме. Такой сильный дождь не может идти вечно.

Родной дом больше напоминал сарай. Старые ободранные обои, продавленная, полуразваленная мебель, давно не мытый пол, серые окна, на которых не было штор, да еще и крыша протекала. До чего мужчине там тошно было. Он прилег в одежде на диван, мысли опять убежали к Алине, только с ней ему бы стало лучше, и неожиданно для самого себя задремал. Устал за день. Проснулся вечером. Включил свет, еще неуютнее стало в доме от тусклого освещения. За окном по-прежнему хлестал дождь. Порывы ветра стали еще яростнее. В сердце поселилась какая-то неосознанная тревога.

-- Уеду, - решил мужчина, - не могу я тут находиться. Куда угодно, только прочь из этого сарая. Не удастся уехать, переночую лучше в машине. Там тепло и чисто. Господи, почему так плохо? Алька, Аленький мой, где ты? Почему не со мной?

Он собрался, пошел к машине, что оставил недалеко от старой огромной липы, которая росла около их домишка, наверно, больше ста лет. Глянул на соседнюю дачу, странно, там горел свет. Мужчина сел в свой джип и задумался. Как хочется видеть Алину! Около скрипящего под порывами ветра дерева что-то смутно белело. Там кто-то был, а может, показалось. Валентин включил фары. Под сенью тяжелых ветвей столетнего дерева, под проливным дождем стояла замерзшая, дрожащая Алька в тонкой, промокшей насквозь белой блузке. Женщину сотрясала крупная дрожь, губы дергались.

-- Она все-таки пришла, она не могла не прийти, - пронеслась в голове мысль. - Она поняла, что мне плохо. Алька, моя Алька.

Валентин бросился к ней, распахнул свою теплую кожаную куртку, прижал женщину к себе, целуя её холодное лицо, согревая её своим теплом.

-- Алька! Я знал, я чувствовал, что ты появишься. Но ты откуда? Ведь тебя не было на даче. Что ты тут делаешь? Ты вся промокла. Холодно ведь.

-- Валя, Валя, миленький, давай уйдем отсюда, - стуча зубами, пробормотала она. - Нельзя здесь оставаться! Валя! Слышишь, нельзя. Нельзя. Пойдем быстрее.

Валентин занес её в машину, Алька настолько замерзла, что не могла идти. Сняв свою куртку, он укутал женщину, обнял её и застыл, наслаждаясь её присутствием.

-- Валя, Валя, миленький, быстрее уезжай. Нельзя здесь оставаться. Случится что-то очень плохое, - повторяла женщина. - Я это знаю. Уезжай быстрее! Быстрее!

Она не отстала, пока он не завел машину.

-- Едем, быстрее едем, - твердила Аля.

-- Куда ехать? - спросил Валентин. - Что с тобой случилось? Почему ты здесь? Раздетая. Простудишься. Заболеешь.

-- Н... не з...з... заболею, - заикаясь, отвечала Алька, которая никак не могла согреться. - П...п... поезжай к нам , в...в... ворота не заперты. Там поставишь м... м... машину в гараж.

Она не успокоилась до тех пор, пока Валентин не сделал, как она сказала. Он загнал свой джип в просторный гараж, где уже стояла Алькина машина. Только тогда женщина немного успокоилась.

-- П-п-пойдем в дом, - все еще слегка заикаясь от холода, сказала женщина. - Здесь нет никого, я одна на даче. Там тепло.