Иллюзия Выбора (СИ) - Павлова Александра Юрьевна - Страница 13

— Но я ведь не остался, — мягко с улыбкой прошептал Хасин, пытаясь утихомирить ее гнев, который так его удивил, и даже в приятном понимании этого слова.

— Ты смотрел на нее! — обвиняющее выдохнула Анна, а демон снова тихо рассмеялся, чуть наклоняясь к ней с явным намерением прервать ее возмущение определенным образом. — Даже не думай! — прошипела принцесса, отворачивая лицо и пронзая Хасина предупреждающим взглядом.

— Ты разве не хотела этого? — соблазняюще прошептал Хасин, наклонившись к ее ушку, обдавая его своим горячим дыханием. — Разве не за этим пришла ко мне сегодня?

Его губы мягко прижались к местечку за ушком, отчего Анна судорожно вздохнула, а веки невольно затрепетали в желании опуститься. Она резко повернулась к Хасину лицом, когда почувствовала на своей щиколотке его хвост. Демон хитро улыбался ей, а глаза были полны предвкушения.

— Что…что ты делаешь? — выдохнула Анна, когда ощутила, как хвост двинулся выше, оплетая ее ножку до самого колена.

— Ты разве не на это напрашивалась? — делано удивленно вскинул брови демон.

— Нет! — в праведном негодовании воскликнула Анна, краснея еще больше, когда кончик хвоста демона зацепил край ее чулка и потянут его вниз с колена, обнажая его.

— Знаешь, милая, — вдруг растерял всю свою нежность во взгляде демон, неожиданно прищурившись, — мне ведь в куда большей степени стоит ревновать тебя. Ты ревнуешь? — насмешливо хмыкнул Хасин. — А представь, каково мне, — сверкнув глазами, процедил демон, нависая над ее лицом. — Каково смотреть на тебя и Кассиана? Как он прикасается к тебе. Как ты улыбаешься ему. Как он целует тебя!

Руки мужчины почти до боли сжались на ее запястьях у головы под силой его эмоций. А хвост принялся за второй чулок.

— Едва ли ты чувствуешь то, что чувствую я, когда ты видела меня, как я смотрел на ту Розу.

— Ты сам толкал меня к нему! — обвиняющее и зло воскликнула Анна, подсознательно принимая правоту и справедливость его укора. — И разве не станешь ликовать, если я сосредоточу все свое внимание на Кассиане, если все свои чувства стану отдавать ему?! Не будешь рад этому?!

— Нет! Не буду! — рыкнул Хасин ей в лицо.

Глаза снова заалели, рога засветились ярче, а хвост настойчиво скользил по ее ножкам, поднимаясь уже выше коленок.

— Никогда меня не будет радовать мысль, что ты принадлежишь ему! Никогда я не смогу радоваться, что вы счастливы без меня! Что ты счастлива без меня! Не теперь, когда я попробовал, что такое любить тебя! Не тогда, когда ты ответила мне взаимностью! Я узнал, что такое целовать тебя! Узнал, что такое прикасаться к тебе, как мужчина прикасается к женщине! И эта ревность, эта злость не мимолетна, как твоя. Она будет со мной всю мою жизнь! Будет терзать меня и мучить! И я буду сгорать в ней изо дня в день, каждый час и минуту! Потому что демоны любят лишь однажды. И я уже полюбил! — срывался на крик и рычание Хасин, нависая над Анной, что замерла под ним, глядя на него со смесью такой же боли, что плескалась в его глазах и чувством вины — она причина этой боли.

— Хасин, — тихо и жалобно прошептала девушка, чувствуя, как из уголка глаз скатилась слезинка.

— Не нужно меня жалеть, — горько усмехнулся демон. — Пожалей лучше себя. Я ведь не смогу больше поставить твои желания и потребности превыше своих. Я пытался, давал тебе шанс передумать, надеялся, что ты одумаешься и оттолкнешь меня! И еще вчера я бы принял любой твой выбор, забыл бы о том, чего хочу я в угоду твоих желаний! Но ты не прислушалась. Ты лишь все больше упорствовала в своем желании шагнуть дальше. И ты добилась своего — я больше не уйду. Больше не дам тебе выбора. Больше не буду думать о том, чего хочешь ты!

— И не нужно, — слабо улыбнулась Анна, глядя на него с щемящей нежностью, от которой Бастард даже растерялся — не этого он ожидал: испуга, обиды, может даже разочарования. — Нет моих желаний. Есть наши, — тихо прошептала девушка.

Вот как?! Как ей удается всего одной фразой выбить все мысли из его головы?! Как всего пара слов из ее уст, таких правильных и настоящих, способны переворачивать их мир с ног на голову раз за разом?!

— Анна, — сокрушенно и обессилено выдохнул Хасин, прикрыв глаза.

А девушка подалась вперед и прикоснулась своими губами к его — мягко, едва ощутимо. Высвободила руки из захвата ладоней демона и коснулась ими его лица.

— Прости меня, — прошептала Анна, горько глядя на него.

— Тебе не за что извиняться, — покачал головой Хасин, так же тихо отвечая ей. — Ты не моя. И я не имею права ревновать или…

— Как и я, — мягко оборвала его девушка. — Но я хочу это делать, — ласково улыбнулась она. — Хочу чувствовать все это к тебе. Уже чувствую. И я хочу наслаждаться этим, а не жалеть, не сожалеть или терзаться сомнениями. Так дай мне это! Не отказывай мне в этом моем желании!

— Я никогда не мог устоять перед твоим «хочу», — мягко улыбнулся демон, на миг прикрыв глаза.

Он вспомнил сейчас, как с самого детства одного этого «хочу» ему хватало, чтобы тут же ринуться его выполнять. Анна просила его время, просила знания и загадки, просила опыт и мудрость. И он преподносил ей все на блюде своего желания удовлетворять все ее просьбы и потребности. Только никогда не думал, что дойдет до чего-то большего. Но вот оно — большее: она под ним, целует его и шепчет «хочу», а он не может и не хочет отказать ей, беззастенчиво пользуясь этим для удовлетворения себя самого. И списать бы все на эгоизм, но куда больше это походило на покорность и раболепие перед этой девочкой. По сути своей — еще дитя, ребенок. Но как же много она понимает и просит! Как много уже сейчас требует от него. И чего же ему ожидать в дальнейшем?! И он с предвкушением и восторгом будет ждать этого времени, когда она попросит у него что-то в очередной раз безумное и неправильное, но перед чем он не сможет устоять. Когда она успела стать хозяйкой его Судьбы?

— Я запомню это, — хитро улыбнулась Анна, заставив Хасина хмыкнуть.

Она снова сама потянулась к его губам, скользнув руками выше по его лицу — к рогам. И с хриплым недовольным рыком, больше похожим на стон дикого наслаждения, Хасин ответил, перехватывая инициативу. Поцелуй был переполнен теми эмоциями, что последовательно накрывали сегодня демона с головой: злостью, гневом, яростью, раздражением, отчаянием и болью, страстью и любовью. И каждую он продемонстрировал Анне касанием лишь только губ к ее губам, показав, что такое бывает. Грубость смешивалась со щемящей нежностью, а страсть — с осторожностью и вкрадчивостью.

Девушка млела и задыхалась под его поцелуями. Прижималась все ближе, не давая ни на миг оторваться и отодвинуться, прекратить это безумие. Податливо открывалась, всхлипывая и стоная ему в рот, отчего демон, казалось, заводился еще больше, и еще отчаяннее целовал ее, словно желал, чтобы она ни на миг не замолкала, желал наслаждаться этими чарующими звуками.

Анна не помнила, в какой миг ее ученическое платье оказалось на полу, оставляя ее лишь в нижней юбке и сорочке, лишь заметила, что хвост активно участвовал в ее раздевании: распарывал пуговицы острой пикой, стягивал ткань с плеч и ног. Сама она скинула с Хасина его плащ да порванную рубашку, тоже едва помня, как делала это. Важным была лишь ставшая еще более близкой близость их тел. Руки демона сильно и крепко сжимали ее талию, словно он не позволял себе касаться чего-либо кроме. Зато хвост словно бы жил своей жизнью: забирался под юбку, скользил по стройным ножкам, доходя до самых бедер, но не дальше, обвивал ее руки и талию, касался груди сквозь ткань, заставляя ее извиваться и гнуться.

В этих поцелуях демон забывал о том, что не должен делать того, что делает. Вот так прикасаясь к Анне, лаская ее, Хасин мог притворяться и представлять, что эта девушка принадлежит только ему одному. Что нет нужды делить ее или уступать, что в этом нет необходимости и его обязанности. И он знал об этом, потому и пытался не быть с Анной слишком долго или слишком близко, потому и отстранялся от нее — чтобы избежать соблазна падать в омут иллюзий. Всегда считал себя мудрым, сильным и способным держать в узде свои эмоции. Но рядом с Анной все это словно растворялось, будто и не было никогда. Своим напором, своим упрямством, своими глазами и голосом она могла зачаровать его, и он тут же поддавался ей. Ей не нужно было как-то особенно соблазнять его или хитрить, он и без этого с огромным трудом сдерживался, когда они находились наедине. И хорошо, что она еще не знала этого, не понимала своей власти над ним и не пользовалась целенаправленно. Но когда-нибудь Анна поймет это, осознание придет к ней со временем, и чего ему ждать тогда? На что еще она сможет его толкнуть? Чего еще потребует от него? Что попросит? А ведь он не сможет ей отказать…