Иллюзия Выбора (СИ) - Павлова Александра Юрьевна - Страница 14

Хасин оторвался от сладких губ и смотрел, как Анна медленно поднимает веки, учащенно дыша, пытаясь восстановить дыхание. Глаза были затуманены наслаждением и сверкали возбуждением — невероятное зрелище. Она словно еще не пришла в себя, смотрела на него, но не видела. И он не мог не поддаться искушению. Гипнотизируя ее своими глазами, он взгляда не отводил от голубых омутов, коснувшись пальцами кромки ее сорочки, скользнув подушечками пальцев вдоль ткани от плеча к плечу. Девушка задышала еще чаще, не в силах отвернуться от его взгляда, язычок волнительно скользил по губам, пока прерывистое дыхание срывалось с покусанных створок. Она лежала под ним, беззащитная, расслабленная и напряженная одновременно. Волосы разметались вокруг лица и по подушкам, ладошки беззащитно сжимали и разжимали ткать у головы, словно она пыталась уцепиться хоть за что-то, что не давало бы ей уплыть в своих ощущениях.

— Боишься? — тихо спросил Хасин, медленно потянув за ленты посередине, которые спускались к самому поясу.

— Нет, — так же тихо прошептала Анна, глядя на него широко распахнутыми глазами, в которых застыло ожидание и волнение.

— Уверена? — медленно усмехнулся демон, потянув ленты из следующей пары петель.

— Да, — выдохнула девушка, а он опустил взгляд вниз, наблюдая, как под его пальцами тонкая преграда лишается «замка».

Анна перевела свой взгляд туда же, заворожено глядя, как пальцы Хасина медленно опускаются все ниже и ниже, а после лента оказывается в них, а ее сорочка лишь условно еще прикрывает тело. Демон снова перевел взгляд на миг к ее глазам, а после его пальцы скользнули по бортам сорочки, прочерчивая полоску по голой коже в вырезе — от шеи до плоского живота, между ключиц и по груди, что вздымалась часто-часто.

Ладонь Хасина скользнула под ткань и расположилась на животе, едва ощутимо поглаживая его. А после медленно скользнула вверх. Глаза снова смотрели в глаза, пока мужчина осторожно, внимательно следя за реакцией Анны, вел руку выше, остановив ее под грудью. Все бесстыдство его действий все еще было прикрыто тканью сорочки, что едва ли спасало.

— Остановишь меня? — прошептал Хасин, наклоняясь к лицу девушки, почти касаясь ее губ своими.

— Нет, — покачала головой Анна, словно заколдованная.

— И как далеко позволишь зайти?

— Даже если скажу «до конца» — ты не станешь. Так ведь? — тревожно глядя ему в глаза, прошептала девушка.

— Так, — спокойно кивнул Хасин. — Я не сделаю этого с тобой — не обесчещу.

— Даже, если я скажу «хочу»? — улыбнулась принцесса.

— Даже если скажешь «хочу», — подтвердил Бастард. — Поэтому не жди от меня подобного.

— И ты сможешь устоять? — с любопытством спросила Анна.

— Ради тебя — да. И жаль, что это единственное, в чем я готов и смогу быть непреклонным, — ей в губы выдохнул демон, накрывая их поцелуем, в то время как рука сжалась на округлой плоти, стискивая в ладони томно и осторожно.

Пальцы изучающе скользили по груди, задевая вершину, отчего Анна выгибалась сильнее и стонала в губы Хасина, цепляясь руками за его плечи. А он целовал ее все сильней и глубже, заставляя мысли вылетать из головы, а ее саму задыхаться. Он и сам задыхался, но не мог остановиться. Жадно, ненасытно и нетерпеливо ласкал ее губы и сладкий ротик, пока рука изучала тело под ним. Принцесса льнула к нему всей собой, подалась навстречу, сама того не осознавая и не понимания.

— Анна, остановись, — хрипло прошептал Хасин, когда девушка бессознательно, инстинктивно потянула его на себя, заставляя накрыть своим телом, сжимая коленями его бока.

Она не понимала, что с ней происходит, лишь чувствовала, что это правильно. И не хотела останавливаться. И в себя пришла, лишь когда демон скатился с нее, садясь на крови к ней спиной, прикрыв глаза и пытаясь обуздать собственное тело.

— Я…прости, — все еще прерывисто и часто дыша, виновато прошептала Анна, отчаянно краснея лишь сейчас. — Не знаю, что на меня нашло.

Дрожащими руками она сжала борта сорочки, которая едва ли была распахнута до конца. После обхватила руками колени и смущенно посмотрела на спину Хасина. Несколько минут наблюдала, как он постепенно расслабляется и берет себя в руки. Исчезли рога и хвост, он перестал казаться каменным — плечи расслабились и чуть опустились. И руки, которыми он сжимал край кровати, перестали стискивать дерево, что под его пальцами трещало и крошилось. И Анна не догадывалась, каких трудов это стоило демону — дитю порока.

Сейчас, в эту минуту, он буквально ломал свою сущность, подчиняя ее разуму, а не инстинктам. Это было вопреки его натуре — остановиться на полпути и прекратить то, что они начали. Но он правду сказал Анне — дойти до конца он не посмеет никогда. И так слишком много себе позволил, и последний шаг — самая непростительная вещь, на которую он решится когда-либо. Он не сделает этого с Анной, не сделает ее своей, не станет ее любовником в полноценном смысле этого слова. Они оба знают, кому принадлежит честь стать им. И они оба понимают, что не будет иначе. Как бы низко ни пала девушка, как бы ни пыталась расширить рамки своей нравственности, это будет уже падением — самым низким и бесчестным, причем по отношению ко всем троим.

— Ты рассеяна, — опуская катану, подметил Кассиан.

— Устала, — выдавила из себя улыбку Анна.

— Хасин ночами покоя не дает? — хмыкнул принц.

Девушка вздрогнула от того, как прозвучали эти слова, но прекрасно понимала, что демон имеет в виду — ее тренировки с братом, а отнюдь не ее с ним особые отношения, которые давно вышли за рамки.

Анна не знала, какой реакции ждать от Кассиана, если он однажды узнает правду. Ее необоснованное и необъяснимое доверие к нему, расположение и симпатия, влюбленность, никак не влияли на то, что она мало что он нем знает. Она знала его лишь поверхностно, лишь отчасти. Она едва ли слушала сплетни, что ходили о монаршей особе в Академии. Не так часто общалась с ним в этой манере — чтобы узнать его: по большей части узнавал ее он. Изучал, познавал, наблюдал. Кассиан словно задался целью знать о ней все, при этом в очень редкий случаях открывая свою душу в ответ. Он выжимал из Анны подробности тех или иных событий в ее жизни, даже не прилагая к этому усилий, тогда как девушка не умела сопротивляться его хитростям и умениям получать свое. Могла опомниться лишь тогда, когда он прекращал сверлить ее своими колдовскими глазами и завораживать проникновенным голосом, вспоминала, что не собиралась поднимать ту или иную тему, что-то рассказывать, но было уже поздно. Именно так Кассиан однажды узнал о том, что случилось с ней в день ее шестнадцатилетия. Как на духу она выложила ему свою историю с Акиром, в деталях рассказала о своих чувствах. Было неловко перед ним, почти стыдно, но она была предельно честна. Однако реакция Кассиана была вполне предсказуема.

Он лишь казался спокойным, когда она говорила о том, что, как ей казалось, она чувствует к Акиру. Внимательно наблюдал, спокойно смотрел и задавал вопросы, словно его не тревожил ее рассказ и нисколько не волновал. Они сидели у камина в общей гостиной в их общежитии, чуть поодаль от остальных. Отвлеклись на время от своих учебников и разговорились. И тогда Анне казалось, что ее жених едва ли задет тем, о чем она говорила. И это в какой-то степени принесло ей облегчение, она доверчиво ему улыбалась, не видя в его глазах осуждения или гнева. Их там и не было. И не появилось. Зато разожглась уже знакомая ей по собственным эмоциям ревность, когда отправившись ее провожать до комнаты, демон зажал ее в темном пустом коридоре по пути туда. Его взгляд, которым он одарил удивленно и испуганно выдохнувшую Анну, показал ей истинность его эмоций от ее рассказа. А поцелуй, которым он наградил ее, лишь подтвердил их: жадный, властный, нетерпеливый и требовательный. Не нужны были слова, чтобы принцесса поняла, чем обоснована подобная эмоциональность. Да и думать в тот момент не хотелось, а точнее — не моглось: голова пошла кругом, ноги подкосились, и если бы Кассиан ее не удержал, она бы упала. Он прижимал ее к своему большому телу, стискивал в руках ее талию и шею сзади, по которой скользил подушечками пальцев.