По воле северных богов (СИ) - Стрельникова Александра - Страница 28

Спутники ее господина отъезжают, негромко переговариваясь и смеясь. До Тир долетают их слова.

— Интересно, сколько эта протянет? Предыдущая шлюшка, по-моему, даже не выбралась из этого леска.

Ужас охватывает Тир. Она чувствует, как ее оцепеневшее тело поднимают с лошади и сажают уже по-мужски. Шуршание одежды, смешанное с шумным возбужденным дыханием у нее за спиной. Руки мужчины опять смыкаются у нее на талии. Он приподнимает легкое тело и с размаху, как перчатку на руку, насаживает мучительно вскрикнувшую Тир на свое копье.

От ее крика лошадь шарахается. Хозяин, яростно бранясь вынужден заняться усмирением животного. Тир чувствует, как что-то больно упирается ей в бок. Рука, словно обладающая собственным разумом, тянется к докучливому предмету. Рукоять… Нож зажат во влажной от страха и боли ладони, спрятан в складках скомканной юбки.

Хозяин спешивается и грубо стаскивает Тир за собой. На снег небрежно брошен плащ, и уже на него без дальнейших разговоров Олаф валит свою жертву. Его налитая плоть опять начинает терзать узкое лоно. Тир терпит. Она уже знает, когда любой, самый сильный мужчина становится почти беспомощным, и ждет… Сладкие судороги начинают сотрясать насильника, он рычит, закинув голову, и в момент наивысшей страсти сталь его собственного ножа резко погружается в незащищенное горло… Что пришло раньше — наслаждение или смерть?

Тир выбирается из-под обмякшего тела. Она вся в крови мертвого хозяина и неостановимо дрожит, но глаза ее сухи, и любой, кто заглянул бы в них сейчас, ужаснулся бы — столько ненависти и целеустремленности в этих серых озерах. Она с трудом, используя вместо подставки труп своего мучителя, забирается на его же лошадь и, подобрав поводья, пускает животное прочь от страшной поляны, стремясь достичь скалистой гряды, замеченной еще раньше, где ее следы не обнаружит и самый лучший следопыт…

Потом в тюках, притороченных к седлу, она найдет еду, немного золота, а главное одежду для мальчика ее роста, которую Олаф, наверно, купил своему сыну… Пожалуй, именно эти незамысловатые тряпки и спасли тогда Тир жизнь, в корне изменив ее.

Воздуха в груди почти не осталось и, когда она уже задыхалась, ее вытолкнуло вверх. Тир вынырнула из водоворота своего прошлого, шумно дыша и, словно зверь, попавший в западню, оглядываясь вокруг.

Олаф! Нет! Великие боги! Это Хью! Хью. Хью…

— Тир… — почти прошептал Хьюго. В его глазах застыла боль. — Позволь мне доказать тебе, что не все мужчины такие, как те, с которыми тебе пришлось иметь дело.

Он придвинулся еще ближе. Его мягкие губы нежно коснулись ее сплетенных на коленях рук, потом Хью поднял голову и приник поцелуем к приоткрытым устам девушки.

— Что ты делаешь со мной? — смятенно шептала она, когда он принялся ласкать ртом мочку ее аккуратного уха, а потом спустился вдоль шеи к нежной ямочке между ключицами.

— То же, что и ты со мной, — хрипло вздохнул Хьюго, осторожно касаясь ее груди.

— А-ах!

Когда из горла Тир вырвался этот тихий звук — полувздох, полустон, Хью осмелел и торопливо рванул вверх ее тунику.

Обнаженная по пояс девушка скованно застыла под его жадным взглядом. Она была еще красивее, чем ему помнилось. Молочно белая кожа северянки, нежные розовые соски, поднявшиеся от возбуждения, совершенные полушария груди. Его руки сами собой потянулись и накрыли эту сладостную плоть. Она невольно выгнулась ему навстречу, часто прерывисто дыша… И тут Хьюго окончательно потерял голову. Он подхватил ее на руки и уложил на середину большой кровати. Отстранившись, дрожащими пальцами расстегнул на себе пояс с мечом, уронил его на пол. За ним последовала рубаха, потом он взялся за завязки своих штанов, и когда минутой позже вновь склонился над Тир, одежда, съехав, открыла ей густые черные волосы в его паху и основание налитого страстью члена…

Ее словно ударило.

— Нет! — почти истерически выкрикнула она и закрыла ладонями лицо, локтями согнутых рук пряча обнаженные груди.

Мужчину будто подрубили. Он грузно опустился на край кровати и, упершись лбом в ее трепещущее бедро, глухо застонал сквозь зубы.

— Прости меня, я оказался слишком нетерпелив, — минутой позже проговорил он и выпрямился, нежно проведя рукой по ее вздрагивающему животу.

А потом, поднявшись, принялся одеваться.

— Пойду, прикажу приготовить тебе горячую ванну.

Хьюго нагнулся и, отведя ладони от ее лица, ласково поцеловал сомкнутые веки, из-под которых мгновенно скатилось по слезинке.

Помялся, а потом, так ни на что и не решившись, вышел, тихонько притворив за собой дверь. Еще постоял, вздыхая, и побрел по коридору, бормоча, что ему сейчас тоже не помешала бы ванна. Только холоднее, значительно холоднее…

Спустя неделю сэр Хьюго Гилфорд объявил, что на следующий день он, сэр Гай и еще трое рыцарей со слугами отправляются в поместье Клермонов с тем, чтобы познакомиться с родителями жениха. После их возвращения должна была всерьез начаться подготовка к свадьбе. Во все стороны помчатся гонцы с приглашениями. Лучшие мастерицы возьмутся шить подвенечный наряд. Весь замок от крыши до подземелья вычистят, проветрят и подготовят к приему гостей. Кухня превратится в ад, по которому с вытаращенными глазами и распаренными красными лицами будут метаться поварихи, кухонные мальчики и прочая челядь. И, наконец, в назначенный день церковь закрепит в обряде бракосочетания союз, уже созданный господом…

Тир улыбнулась, глядя на влюбленную парочку, сидевшую рядышком, взявшись за руки.

— А ты никогда не думала выйти замуж? — молодая женщина вздрогнула и обернулась.

На нее внимательно смотрел Хьюго.

— Нет, — Тир вновь отвела глаза.

«Да и за кого? — продолжила она уже про себя. — Вот если бы…»

Девушка усилием воли заставила себя отбросить эту безумную надежду. Она, несомненно, нравилась Хью, и он жаждал ее тела, но жениться? Нет. Для этого мужчины выбирают благовоспитанных юных девственниц…

В течение этой недели сэр Хьюго старательно вел себя так, будто того случая в спальне Тир просто не было. Он относился к ней по-прежнему весело и тепло, но попытки поцеловать, или как-то иначе проявить свою страсть прекратились. Сначала Тир была благодарна ему за это. Поведение Хью позволило ей легче пережить стыд, который она испытывала, вспоминая тот день.

«Вести себя, как девица на выданье! — в раздражении думала она. — Увидела полуголого мужика и забилась в истерике! Глупо и смешно!»

Но дни шли, и Тир уже с печалью и легкой обидой думала об ушедших днях, когда Хью видел в ней прежде всего женщину, а уж потом собеседницу и спарринг-партнера на ристалище.

А каждую ночь ей снились томительные, жаркие сны. Она видела Хьюго, склонившегося к ней. Его широкую грудь, покрытую черными волосами, плоские темные соски, гладкие мощные плечи, руки с рельефными бицепсами, крупные кисти с длинными пальцами. Она чувствовала их прикосновение к своей обнаженной груди. Кожа на его ладонях загрубела от слишком частого соприкосновения с оружейной сталью, и от этого ласки, которые он ей дарил, были еще утонченнее. А потом взгляд ее скатывался вниз по его телу…

И она смотрела, смотрела во все глаза, смертельно боясь, что если и посмотрит в лицо мужчине, то увидит вместо добрых, полных нежности и тепла черт Хьюго Гилфорда одного из тех диких бородатых варваров, что насиловали ее когда-то… И тогда он набросится на нее, срывая одежду, тараня неподготовленное тело, причиняя острую, почти нестерпимую боль.

Она просыпалась с криком, судорожно ловя воздух ртом и всхлипывая…

В назначенный день отряд отправлялся в поход. Сэр Гай нежно простился с опечаленной предстоящим расставанием Куини. Хью также расцеловался с сестрой и братом, а после тепло, но сдержанно попрощался с Тир. И вот они уже в седлах, вот тронули лошадей, вот копыта простучали по настилу подъемного моста, вот всадники скрылись за поворотом дороги, направляясь вглубь страны…