Ягодка опять (СИ) - Стрельникова Александра - Страница 23

— Так ты думаешь, что это он за мной слежку установил?

— Вот этого не знаю. Одно могу сказать — работает этот человек умело. Мои ребята его по чистой случайности засекли. Расслабился видно. За тобой следить-то большого ума не надо. Ты по сторонам вообще не смотришь.

— И что теперь? В полицию идти?

— А толку? Нет. Просто будь поосторожнее. Если есть выбор между тем, чтобы дома сидеть или в Москву ехать, выбирай первое. Или мне звони.

Дела… И ладно бы речь только о моей собственной безопасности шла. Так ведь из-за меня под угрозой и Ванька оказывается. Мало ли что этому человеку, который за нами ходит, от меня надо… Способен ли мой бывший муж пойти на какой-то достаточно жесткий шаг из-за денег? Хороший вопрос…

А еще через неделю все сомнения разрешаются самым неожиданным образом. Звонит мой мобильник. На экранчике вместо цифр или имени надпись — «Номер не определен». Сразу вспоминаю слова того старика, который сдал свою дачу отцу моего еще не рожденного ребенка. Саше. Старик тогда так и сказал: номер звонившего не определялся. Дрожащим пальцем нажимаю кнопку, чтобы ответить. Точно. Он.

— Здравствуй. Узнала?

— Да.

— Как ты?

Пожимаю плечами. Потом осознаю, что увидеть этот мой жест он вряд ли может.

— Нормально.

— Хотел бы увидеться с тобой. Это возможно?

— Почему нет? Только имей в виду — за мной, как выяснилось, кто-то следит.

— Предупреждаешь?

— Да.

— Все еще думаешь, что я — бандит?

Молчу.

— Я не бандит и от народной полиции не скрываюсь. А этот «кто-то» уже не следит. Я узнал все, что мне было нужно.

Здорово! Просто отлично! Стоял бы сейчас передо мной, получил бы по роже. Все-таки он редкостный наглец. Сразу понятно это было. Но даже его наглость должна же, черт его побери, иметь границы!

— Ты испугал меня этой слежкой. Сильно. Оно того стоило?

Молчит. И опять, как и в прошлый раз, когда пришлось просить прощения — через силу:

— Извини. Не думал, что заметишь.

Ох как не любит он извиняться! Но ведь все-таки извиняется… В отличие от моего бывшего мужа, который не делал этого вообще…

— Я и не заметила.

— Откуда тогда узнала?

— Мой адвокат нанял людей, чтобы проверить свои подозрения… Думал — это мой бывший муж что-то затевает.

— Понятно.

— Так зачем тебе это было надо? Зачем следил? Чтобы найти доказательства того, что ребенок не твой? Я же согласилась на тест ДНК. Что уж точнее…

Перебивает нетерпеливо:

— Просто хотел узнать о тебе побольше.

— Узнал?

— Да.

— И что теперь?

— Я позвоню, когда подъеду, — и короткие гудки.

Вот ведь! Иду в домик привратника к Славе и Маше. Сказать, что я на какое-то время, наверно, должна буду отлучиться. Ваньке опять придется немного побыть под их присмотром. Ему сообщаю о том же. Он не против. Ясное дело! Есть шанс безнадзорно посидеть за компьютером.

Переодеваюсь. Все-таки несмотря ни на что хочется выглядеть получше… Саша появляется где-то через час. Снова звонок с номера, который не определяется. Супер-короткий.

— Выходи. Я у ворот вашего поселка.

И гудки…

За проходной обнаруживаю все тот же ржавый джип-американец на здоровенных колесах. Да еще и в глухую затонированный. Зимой как-то на это и внимания не обратила. Передняя пассажирская дверца демонстративно приоткрывается. Приглашает стало быть… Сажусь. В салоне сильный запах сигарет, хотя сам он, вроде, некурящий. Судя по вкусу его поцелуев… Да уж. Очень вовремя вспомнила.

— Ты округлилась.

Пожимаю плечами — теперь-то он это видит.

— Зачем эта встреча?

— Просто увидеть хотел.

Опять тянет пожать плечами. Вот ведь привязалось, как нервный тик какой-то! Но ничего не могу с собой поделать. Основное чувство, которое вызывает у меня этот человек с самого начала, это изумление. Ну, если не считать желания… Наклоняется ближе. Принюхивается, полуприкрыв глаза за стеклами очков в тонкой оправе.

— От тебя пахнет корицей.

Простая фраза. Констатация факта. И почему от нее в животе становится щекотно, словно фея крылышками взмахнула?

— Шарлотку пекла.

— Что это — шарлотка?

— Яблочный пирог.

— Тогда почему «шарлотка»?

— По одной из версий: повар-француз назвал новый придуманный им десерт в честь своей возлюбленной — девушки по имени Шарлотта.

— Романтично.

Молчу. И он молчит. Наконец:

— Как там Шарик-Бобик?

— Сидит на цепи.

— Бедняга.

— Никто не просил его объедать верхушки саженцам.

Качает головой. А потом:

— У меня еще есть часа два времени. Хочешь, поедем погуляем куда-нибудь?

— Это что же ты меня на свидание приглашаешь?

— Ну вроде того.

— А как же генетическая экспертиза?

Мрачнеет.

— Обиделась?

— А ты как думаешь?

— Думаю, что думать об этом сейчас не хочу совершенно. Так поедешь со мной?

Вздохнув, привычно пожимаю плечами.

— Поеду.

Сидит, смотрит вперед, сжимая пальцами руль. Потом поворачивается ко мне и неожиданно улыбается.

— Круто.

Все, больше ни слова. Просто заводит мотор и трогается с места. Везет меня куда-то еще дальше по Новой Риге. Но быстро сворачивает с нее, некоторое время петляет по каким-то небольшим дорожкам, а после и вовсе съезжает на сильно ухабистый проселок, ведущий через поле. Дорогой молчит. Часто смотрит в зеркало заднего вида. Сначала собран и серьезен. Потом расслабляется. Теперь о нем можно смело сказать, что он до крайности доволен. Странный он все-таки мужик…

Останавливается на берегу какой-то небольшой и мелководной, но чистой речушки. Здесь и правда хорошо. Народу — никого. Бережок не заплёванный. Дно песчаное. И откуда про это место знает?

— Будешь купаться?

— Да мне не в чем.

— Мне тоже. Но я все-таки буду.

Смеется. А потом решительно раздевается догола и лезет в воду. В самом глубоком месте на середине речушки вода едва доходит ему до белых, а потому особенно выделяющихся на фоне остального загорелого тела ягодиц. Но это его ничуть не смущает. Бахается на пузо раскинув руки, а потом просто плещется как мальчишка. Разве что не повизгивает от удовольствия. Вылезает только минут через пятнадцать. Стряхивает воду с волос. Потом внезапно замирает, оборачивается через плечо и смотрит на меня со странной полуулыбкой на лице. А затем идет ко мне ничуть не смущаясь собственной наготы. И очевидного возбуждения. Отвожу взгляд, смутившись сама. Ну что за несправедливость — он разгуливает голым со вставшим членом, который нахально покачивается в такт его шагам, а краснеть приходится мне!

Садится рядом.

— Хочу тебя. Ничего не могу с собой поделать, как ни стараюсь…

Берет мою руку и прикладывает к себе. Невольно вздрагиваю и пытаюсь вытянуть свои пальцы из его руки, но он не дает. Наоборот еще плотнее прижимает их. Смотрит при этом испытующе.

— Все еще неловко прикасаться ко мне?

— Так заметно?

— Да.

Отвожу взгляд.

— Ты у меня второй. До этого был только муж. Больше никого.

— Правда что ли?

Киваю и осторожно глажу нежную и очень горячую кожу у себя под пальцами.

— Думал, что таких уже и не осталось…

Удивленно крутит головой, вздыхает и откидывается назад, на траву, забросив расслабленные руки за голову. Отдается в мою власть? Что ж… Пожалуй, мне это нравится…

Обратной дорогой опять-таки молчим. Тормозит возле поселка. Мотор не глушит. Все понятно. Долгих нежных прощаний не будет. Смотрит тяжело. Трудно такой взгляд вынести. Что-то сейчас будет малоприятное для меня… Точно:

— Должен сказать тебе кое-что. Даже если экспертиза покажет, что ребенок мой, я на тебе не женюсь, Надь. Не смогу. Хочу, чтобы ты это осознала.

— Я… Я осознала.

— И ребенку фамилию свою я не дам.

— Ревнивая жена?

Усмехается криво и все. Ни «да», ни «нет». Ну и черт с тобой.

Насколько все было бы проще, если бы он так и не возник на моем горизонте, если бы я по-прежнему считала его покойником… Берусь за ручку на дверце, собираясь выйти из машины.