Выбери любимый жанр

Завещание Якова Брюса (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 15


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

15

— Ну слава богу! — перекрестились Бутурлина, когда гвардеец скрылся за дверью, — Вот ведь, что дети малые, глаз да глаз нужен!

Настя криво улыбнулась. В словах хозяйки дома ей вновь почудился укор за собственное поведение этой ночью.

Девушка посмотрела на Анну Михайловну, вовсе не торопящуюся на кухню.

— Вы, должно быть, сердитесь на меня, — прошептала она, желая внести ясность в отношения.

Бутурлина приподняла брови.

— Сердиться? На что?

— На… на… — как не старалась Настя, говорить с чужим человеком о случившемся между ней и Беловым было выше ее сил.

Анна Михайловна улыбнулась, прекрасно понимая все сомнения.

— Я не сержусь, — мягко сказала ведьма. — Глупо сердиться на то, что изначально предопределено.

— Но вчера вы я обещала… — в сердцах воскликнула Настя. — Я подвела вас, Анна Михайловна! Вы говорили мне, а я…

Раскат грома заглушил слова.

— Глупости! — махнула рукой хозяйка дома. — Уж я-то знаю, как трудно совладать с Силой. Тем более после полного завершения обряда.

— Полного завершения обряда? — переспросила девушка.

Анна Михайловна вздохнула и вновь вернулась на свое место. Расправила юбки, явно решая, с чего начать. Потом взглянула на Настю.

— Весь обряд преображения — это обретение власти. Власти над тем зверем, который у каждого в душе есть. Первая инициация пробуждает этого зверя. И вот тут-то самое главное — сущность человеческую не потерять, чтобы во век зверем не остаться. Страшно это, потому и сделал Яков Брюс так, чтобы преображенцы государю законному подчинялись. А вот вторая инициация страшнее. Зверю надо пару свою найти, чтобы могла душу из тьмы к свету вывести. А это лишь ведьме природной подвластно. Во волки за ведьму и готовы горло друг другу перегрызть.

Вспомнив волчьи тела, лежащие на поляне, Настя невольно вздрогнула.

— И что, они всегда так сражаются? — прошептала девушка.

— Сражаться не сражаются, да только преображенцу в испытании умереть приходится, чтобы ведьма могла душу человеческую вывести, да зверя усмирить. Обряд жестокий, и не все к нему оказываются готовы…

— А если ведьме не под силу будет душу вернуть? — девушка смотрела на наставницу широко распахнутыми глазами.

— Тогда человек погибнет. Да и зверь долго не проживет.

После этих слов в комнате стало очень тихо. Не было слышно даже шума дождя.

— Так что, Настенька и в голову не бери. Что у вас с Гришей случилось — воля Божья. Пара ты его изначально была. А все остальное — так, наносное оно, — Бутурлина подошла к окнам, распахнула ставни. — А вот и гроза прошла!

— И правда прошла… — эхом отозвалась девушка, бросая взгляд в окно.

Деревья, все еще влажные от дождевых капель радугой переливались на солнце. Вместе с грозой ушла и тревога. Во всяком случае, теперь Настя не опасалась гнева хозяйки дома и на душе стало легче.

Правда, оставались еще родители Белова, да и сам Платон Збышев. Настя до сих пор не знала, как папенька отнесется к столь скоропалительному замужеству единственной дочери, полюбит ли зятя так, как любила его сама Настя. Скорее всего, любить не будет, но и презирать не станет…

Дойдя до этих мыслей, девушка вздрогнула и слегка ошеломленно моргнула. Затем скосила глаза на Анну Михайловну, все еще стоящую у окна. Ведьма внимательно осматривала сад на предмет ущерба, нанесенного грозой, и не заметила смятения своей гостьи.

Настя отошла вглубь комнаты, пытаясь совладать с чувствами. Самым понятным из них была растерянность. Девушка просто не ожидал, что действительно сможет полюбить навязанного насильно жениха. Тем не менее это случилось.

И теперь Настасья просто не знала, что же ей делать. К тому же сам Григорий ни разу не признавался в любви, и даже вчерашняя ночь могла значить для преображенца слишком мало, памятуя его прежние амурные дела. Конечно. Анна Михайловна утверждала, что волка всегда тянет к ведьме, но ведь помимо волка был еще и человек. А вот что творилось в душе у Белова Настя не догадывалась.

Невеселые раздумья прервал Левшин. Он ворвался в комнату, точно за ним гнались оборотни.

— Черт знает что! — громогласно возвестил измайловец, оглядываясь по сторонам в поисках друга. — А где Гришка?

— Он все еще неважно себя чувствует и отправился спать, — спокойно ответила хозяйка дома. — и прошу вас, Сашенька не поминать нечистого всуе!

— Оно может и к лучшему! — ответил Левшин не то про Белова, не то про нечистого. — Потому что полковой священник отец Кирилл в Стрельне соборует умершего, а встреченный по пути священник семеновского полка отец Игнатий заявил, что венчать может лишь после того, как молодые проведут ночь в посте и молитвах, а также исповедуются.

При упоминании об исповеди, Настя вздрогнула и беспомощно посмотрела на Анну Михайловну, та ободряюще улыбнулась и вновь повернулась к Левшину.

— Сашенька, думаю для всех будет лучше дождаться отца Кирилла. Все-таки преображенцы — народ особый, сам понимаешь…

— Псы они блохастые, — беззлобно отозвался Левшин. — Но я, Анна Михайловна, решил, что отец Кирилл все ж надежнее, потому не называл имен.

— Хорошо, — кивнула ведьма, бросила быстрый взгляд на каминные часы и охнула. — Я ж на кухню сбиралась! Сашенька, вы останетесь на обед?

— Позвольте в другой раз! — Левшин поклонился. — С вашего позволения, я пойду! Мне еще в казармы надобно!

— Не смею вас задерживать.

Щелкнув каблуками, измайловец вышел.

— Вот балаболка! — воскликнула Бутурлина. — Все бы ерничать, да бежать куда-то. Женить бы его…

— Не жениться он, — глухо ответила Настя, все еще думая о своем. — Даша за него не пойдет…

— Даша? Это которая во фрейлинах третий год ходит? — Бутурлина оживилась. — А ведь ты права, они были бы прекрасной парой.

— Были, коли приданое было, — девушка вспомнила разговоры с подругой и покачала головой. — Нет, Анна Михайловна. Пустое это дело.

— Ну раз пустое, то пустое, — согласилась та, прислушиваясь к скрипу калитки. — А вот и Александр Борисович пожаловал. Рано он…

Бутурлин вошел в комнату. Судя по его побледневшему лицу и тяжелым шагам, командир преображенцев чувствовал себя неважно.

— А, Анна Михайловна, ты здесь? — он буквально рухнул в кресло, расстегнул мундир.

Степан, тенью шагнувший за хозяином засуетился, помогая размотать с шеи офицерский шарф.

— Так-то лучше… — Александр Борисович шумно вздохнул и огляделся, явно ища к чему бы придраться.

Взгляд упал на погнутую раму.

— А это что еще такое? — прогремел командирский голос.

— Я ставни не успела закрыть, вот ветром и выбило, — отмахнулась Бутурлина. — Да ты, друг мой, не переживай, к вечеру починят.

— К вечеру? — взвился Александр Борисович. — Почему к вечеру? Распустились тут! Мало мне на службе неприятностей, еще и дома черти что твориться!

Анна Михайловна обеспокоенно посмотрела на мужа, затем перевела взгляд на Настю, собиравшуюся проскользнуть в свою комнату, чтобы хоть как-то укрыться от намечавшегося скандала.

— Настенька, гроза закончилась, ты бы прошлась, в парке прогулялась, а то бледная вся! — произнесла Анна Михайловна тоном, не терпящим возражений. — О Грише не переживай, я присмотрю!

— Что с Беловым?! — встревожился Бутурлин, моментально позабыв о том, что хотел поругаться.

— С ним все в порядке. Сам увидишь, когда проснется.

— Он что, до сих пор спит? — подполковник обеспокоенно взглянул на часы.

— Ну почему же до сих пор? Проснулся, шороху навел и вновь заснул.

— Так это он окно выбил?

— Не совсем, — Анна Михайловна выразительно посмотрел на девушку. — Настенька, ты что стоишь? Иди, пройдись!

Понимая, что она сейчас лишняя в доме, Настя послушно направилась к выходу.

— Тихона с собой возьми, пусть сопровождает! — распорядился подполковник. — негоже девице молодой одной ходить, времена не те!

Уже закрывая дверь, девушка услышала, как Бутурлин жалуется на пренебрежение, высказанное его полку государыней.

15
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело