И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" - Страница 38

Она зависла.

— Ну и что? — как бы рассуждая вслух продолжила девушка. — Если я не хожу в парандже, и не прячу лицо и руки от Макара, ты не будешь против, если я встану перед ним во весь рост голой?

Довольство с парня слетело так же быстро, как звук — от клавиши «MUTE».

— Ладно. Я понял. Обещаю дальше блюсти целомудренность.

«Походу, из неё получится та ещё… умница, — ухмылялся Ваня, сейчас подъезжая к воротам двора. Он заглушил двигатель и замер, наслаждаясь тишиной в салоне. Пару раз громко гавкнул Тайсон, приветствуя хозяина. — Интересно, они совсем помирились, или так… временно? — парень вышел из автомобиля и посмотрел на дом — свет горел только на крыльце. — Ну! С богом!» — хлопнул он дверцей и бесстрашно двинулся к калитке.

На самом деле ехать в Кратово Арина жутко боялась. И очень хотела.

Всё дорогу до посёлка она размышляла над ситуацией и была благодарна Ивану, что не дёргает и не отвлекает рассуждениями, а даёт возможность подумать и собраться с мыслями. Девушке предстоял весьма нелёгкий разговор с сестрой, а ещё — посмотреть в глаза дедушке. И неизвестно, что труднее.

Арина ни о чём не жалела. Да какой там! Её поднимало над землёй, только вспоминала их вчерашний день с Ванюшей. Она точно знала, что своего счастья стыдиться не нужно, и извиняться за него не стоит, и прав Иван — быть с ним, принадлежать ему, это совсем не похоже на то, что ходить туда-сюда по школе за ручку с Макаром и целоваться украдкой при каждом удобном случае. Да, они с Ритулей близняшки, и у них всё по-другому, но школьные романы канули в Лету, настала эра глубоких чувств в эпоху серьёзных отношений. Та самая взрослая жизнь. Да.

Было ли у Арины ощущение спешки? Отнюдь. Ей казалось всё довольно своевременным и правильным. Замуж она не собиралась, рожать — тем более, а любви календари и даты не указ. Она сама себе хозяйка и что хочет, то и делает. Да-да, Арина уже знала, что любит Ивана. Любит по-настоящему, сильно, до самозабвения и идолопоклонничества. Девушка, наверное, даже испугалась бы такой тяги к человеку, если бы не тот, на кого она направленна. Арина верила, что лучшего мужчины чем Беспалов ей на всей планете не найти.

Он и сейчас довёз её в Кратово до самой их Высоковольтной улицы.

— Я потушу фары и подожду, пока тебе откроют, — развернулся к ней, заглушив двигатель.

— Угу, — закивала она.

— И, пожалуйста, не давай ей давить на себя. Это не ты, это она на меня вешалась, а яйцеклетки не бегают за сперматозоидами.

Арина округлила глаза, но тут же опять закивала.

— Да-да…

— И всё-таки постарайся вернуть её домой. — Иван сам себе напоминал сразу всех своих тренеров по боксу перед его спаррингами.

— Да, я очень хочу, чтобы она вернулась, — с сожаление растянула губки Арина.

Парень улыбнулся.

— Иди ко мне.

Они целовались не так уж долго и страстно, но зато впервые после того, как о них узнала Марго. У девчушки появилось чувство, будто она выходит замуж на Красной площади, и вот-вот её поздравит президент страны.

Задвижка калитки никак не хотела поддаваться, поэтому Вертик лаял, не умолкая. Поздняя гостья ожидала, что ей откроет дедушка, но в проёме дверей показалась Марго.

— Привет, — обрадовалась Арина.

— Привет, — довольно натянуто ответила сестра и отступила с прохода. — Вертик, заткнись, дедушке плохо!

— Что с ним? — молниеносно развернулась к неё Арина.

— Сердце. — Закрыла калитку Рита, получше запахнула телогрейку и, шкрябая большими мужскими ботинками, первая направилась в дом.

С порога в нос ударил навязчивый запах корвалола и ещё бог весь какой «аптеки».

— Дедушка, наверное, проснулся, но пусть он лежит, — на правах хозяйки распоряжалась Марго, сбрасывая ватник и обувь. — Ну и как там мармеладный наш? — не приглашая сестру, направилась во вторую спальню, где они всегда располагались вдвоём на диване. — Штаны натянул хоть? Или так и бегает… трясёт хозяйством?

— Ритуль, поехали домой, а, — проканючила Арина ей в спину, тоже снимая пуховик и сапожки.

— Что, прямо сейчас? — резко, с раздражением обернулась Марго и показала на себя в огромной мужской пижаме с закатанными рукавами и штанинами. Войдя в спальню, она опять забралась под одеяло. — Будешь ложиться, выключишь лампу, — и, отвернувшись к стенке, принялась укутываться потеплее.

Арина прошла за ней, мельком осмотрелась в комнате и примостилась с краешку дивана. Она долго сидела, боком развернувшись к Марго, прежде чем та повернула к ней голову. Глаза заплаканные и припухшие — у Арины сжалось сердце. Да, ей тоже пришлось поволноваться, но она всё-таки очень счастлива.

— Ты ведь знала, что он мне нравится, — опять отвернулась и глухо проговорила в стену сестра.

— Эм… — погладила простынь на диване Арина. — он не только тебе и мне нравится, Ритуль. Ты бы видела, как вокруг него увивалась эта… Кристина, родственница его отца. Она ради него в клубе медляки назначила!

— А мне плевать на неё! — вдруг резко с крикливым шепотом развернулась к ней девчушка. — Ты моя сестра!

Арина набрала в лёгкие побольше воздуха.

— Ритуль… понимаешь… он мне ещё раньше нравился. Он — моя первая любовь.

У Маргариты вытянулось лицо.

— Ну, да конечно! Сейчас ты мне насочиняешь! Не свисти! Твоя первая любовь этот… как его… Олег из Адлера! Я помню, как ты по нему страдала, после того, как мы уехали.

— Да-да, ты права, — тут же спохватилась Арина. — Я неправильно выразилась. Олег был первой любовью, а Ваня…

— Ах, он уже Ваня… — с ухмылкой повела подбородком Рита. — Ванечка.

Арина замолкла и с испугом уставилась на неё.

— Ну, хорошо, хорошо, продолжай, — подтянулась и села в постели та, склонив голову набок.

— Иван был моей мечтой. Такой… как Зейн или Тео. Чего по нему страдать-то. Страдай не страдай… всё одно…

— Не прикидывайся овечкой, — скривилась Марго. — Настрадала же как-то. — Сделала она пальцами обеих рук букву «V», означавшую победу.

— Это не я… — осторожно, как бы боясь взрыва, прошептала Арина. — Это он.

— Что? — очень резко и еле слышно выдохнула Марго.

— Он первый… Ритуль. Я бы сама никогда не посмела.

Воцарилась та самая тишина, которая властвует и правит только ночью. Тихо. Немного страшно, немного зловеще, чуть-чуть интригующе и слегка сексуально.

Сёстры молчали. С Марго спала, или даже скорее, медленно сползла вся её воинственность. Девчушка как-то сникла, плечики подались вперёд, на лицо набежала тень грусти.

— И что… — она затеребила рукав пижамы, в который смогли бы вместиться, наверное, десять таких запястий как у неё, — значит, и игрушка, и тюльпаны, и кулинарная книга были от него? — слово «него» она всё-таки произнесла с каким-то, не то уважением, не то, всё-таки, тоской.

— Нет, книга от Макара.

— Кстати… а как же Макарон? — безучастно спросила и горестно-обречённо вздохнула Марго — Иван выбрал Арину, а не её. Сестра не станет врать. Всё. Остальное не имеет значения.

— Эм-м… да, наверное, как всегда. — Арине не очень хотелось быть равнодушной и высокомерной при упоминание о Макаре, но то, как он поспешно ринулся в объятья другой, даже не столько огорчало, сколько напрягало — ей ведь действительно казалось, что она ему нравится. — Я сказала, что мы больше не вместе.

— А он что?

— Взбесился, а потом пошел к Капе. К Каплановой Алинке, помнишь, я тебе говорила, как она за ним… подыхает, прямо кюшать не может.

Опять помолчали.

— Ну и… как? — почти исподлобья зыркнула на сестру Рита в свете настольной лампы.

— Что… «как»?

— Секс, говорю, как? — вмиг разозлилась она, что заставляют называть вещи своими именами.

Арина сглотнула. И вдруг сама поняла, что не сможет рассказать об этом даже Марго. Никому. И слова не вымолвит. Как, ну как можно впускать в свои чувства и ощущения от любимого человека кого-то третьего?

Она молча развернулась прямо, уселась, вытянула прямые ноги в джинсах, просунула между ними ладошки и сомкнула губы.