И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" - Страница 39

— Что, всё так плохо? — с нехорошими интонациями поинтересовалась Марго.

Арина устало опустила плечи, как бы приготовившись к пакостям.

— Ну извини-извини, — похлопала её по коленке сестра. — Размер, конечно у него, ничошный так, но говорят, он не имеет значения. Так ведь?

Сестра молчала, как в рот воды набрав.

— Может, ты уже беременна?

Арина подскочила словно ужаленная, но не проронила ни звука.

— А что? Может, вы меня уже тётей сделать хотите? Эх, я из-за вас концерт пропустила, — хлопнула себя по коленке Марго. — Янина меня опять поставит второй с краю, а ведь уже хотела проход под проигрыш отдать.

После такого Арина наконец выдохнула и опять повернулась к сестре.

— О чём вы разговаривали с дедушкой? Что он сказал?

— О маме. Об обеих мамах, — отодвинулась к стенке Марго. — Раздевайся, ложись. — Хлопнула рядом с собой по постели. — Хоть поспим. Он сказал, что вы виноваты в том, что всё мне нормально не рассказали, — продолжила она, пока Арина снимала одежду, — и вас за это нужно наказать. Но вы взрослые и имеете право. И даже мама не должна вас ругать…

— Ну вот и ладушки, — улыбался утром Иван Макеевич, на кухне встречая чаем сестёр одну за другой. Его всегда забавляли их похожие хрупкие фигурки и симпотичные мордашки. — Вот если бы вы ещё приезжали к старику почаще. Аришка, бери вот тут у меня яблочный джем, — полез он в холодильник. — Риточка, деточка, подай, пожалуйста, там в коридоре стоит мёд. Сейчас мы с вами такой пир закатим, да ещё я вам тут орехов грецких приготовил. Соседка из Феодосии вернулась и меня угостила.

Завтрак прошел отлично, почти как и раньше, но только вышли на улицу, и дедушка помахал им на прощанье рукой в окошко электрички, тут же чары этого миролюбивого, доброго старика рассеялись, и проблемы штурмом взяли свои утраченные позиции.

Ехали молча, углубившись каждая в свой телефон. Обе понимали, что хоть и помирились, но старой жизни им уже не видать. Они раздельно. Всё. Одна из них — женщина, у которой есть мужчина, и, скорее всего, это надолго, если не навсегда. А другая ещё просто школьница. Арине в какие-то моменты становилось очень обидно, что Марго так и не нашла в себе силы хоть каким-то словом или улыбкой порадоваться за них с Иваном, но она гнала от себя эту мысль.

«Потом. Чуть позже она поймёт, что у нас всё не просто так, и обрадуется. Нужно дать ей время».

В доме свет не горел нигде. И если до этого Марго чуть-чуть расслабилась и успокоилась, то, ступив во двор, напряглась по новой и довольно серьёзно. Им навстречу бросился улыбающийся Тайсон, но и его она только потрепала по холке и даже не отреагировала на заигрывания.

В комнатах оглядывалась по сторонам так, будто приехала после долгих каникул — всё незнакомое и чужое, неузнаваемое и новое.

Опекун появился часов в десять.

Арина не вышла к нему, да и вообще, при звуках его пребывания в доме, старалась вести себя, как и раньше. Очень уж хотелось показать сестре, что даже будучи женщиной, осталась прежней девчушкой. А ведь так оно и было на самом деле.

Они с Иваном даже не увиделись, хоть девушке жутко, просто до взрыва мозга хотелось покормить усталого мужчину. Ступни так и чесались двинуться на кухню, а ладошки покалывали от желания прикоснуться к его груди, забраться в волосы. У неё всё нутро съёживалось при мысли, что он где-то весь день голодный, не кормленный, не приласканный. Она знала, что Беспаловы — отец и сын — и в ресторанах кушают и заказываю еду в офис, и даже Макдональдсом не брезгуют, но успокаивало это мало, и даже наоборот — нервировало.

На этот вечер всё обошлось, если не считать того, что Марго, выйдя один раз за дублёнкой в прихожую, столкнулась с Иваном, который в этот момент направлялся к тумбочке в холле в поисках процессорного диска. Парень остановился и посмотрел девушке вслед. Прежде чем скрыться с дублёнкой в своей комнате, Марго становилась на пороге и вытянула вперёд руку с отогнутым средним пальцем.

— Кобель ты, Беспалов, — и не дожидаясь реакции, скрылась в спальне.

«Кобель» улыбнулся.

— Тоже мне новость… — пробубнил он и развернулся к себе.

Всё, что должно было взорваться, взорвалось в понедельник утром. Ранним утром.

Вся троица собиралась по своим учреждениям и, как и в старые добрые времена — а, как выяснилось, таковые у них тоже уже имелись — встретилась на кухне.

Первая за столом появилась Марго.

Вообще-то, девчушка хотела быстро перекусить и бежать — ей предстояла масса дел. Наверняка, её сразу не допустят к занятиям, пока она не напишет объяснительную Авруцкой. Потом последует наказание.

Её предвкушения неполного конца света прервал Иван — он опустился на табурет за столом перед её носиком, тем самым приблизив апокалипсис или даже знаменовав его своей мармеладной персоной.

— Привет.

Марго сморгнула, в момент сделала быдловатое выражение лица и, похабно открыв рот как торговка килькой, потянулась рукой и закинула себе в рот блатным жестом две печенюшки из вазы.

— Дарова, — принялась громко чавкать и шевелить челюстями как жвачное животное.

— Понятно, — в улыбкой поднялся Беспалов и взял свой кофе у кофеварки. Он поставил перед собой парующую чашку и опять опустился на табурет.

— Кто такой Валерий Стилавин? — спросил у Марго таким тоном, который явственно дал ей понять, что Арина свою часть программы выполнила, спряталась за его спину, и теперь его выход. Обида Маргариты и ущемлённое самолюбие — всё это, конечно, очень интересно и неимоверно важно для опекуна, но сегодня, к сожалению, утро ещё не двадцать восьмого апреля, до которого им всем предстоит какими-то правдами и неправдами дожить. И правила, которые он им установил с самого начала, пока не потеряли свою юридическую и моральную силу.

Рита облизала зубы языком, собирая остатки прилипшего печенья.

— Его все звали Пухлым. А что? Познакомились на днюхе нашей Елены — аккомпаниатора.

— Ты ещё кому-нибудь деньги должна?

Марго опустила голову.

— Да.

— Не слышу.

— Да! Должна!

— Сколько.

Она отвернулась в сторону и посмотрела на чернеющее, с оттенком сиреневы, окошко кухни.

— Пять.

Иван горестно вздохнул. Тут же откуда-то из девичьей спальни раздался несильный грохот и крики Арины на Арбуза.

Они вдвоём замерли, но тут же расслабились.

— Даже боюсь предположить повод, — скептически заметил опекун.

Когда Марго точно знала, что виновата, она была паинькой.

— Я… мне Натали доверила руль её… — залепетала девчушка, — Ниссана.

Иван отодвинул свою чашку кофе в сторону.

— Дальше.

— Я… немного покарябала. Об этот… там такой небольшой столбик стоял. — Незадачливая управляющая транспортным средством поводила в воздухе руками, не зная, куда себя деть от позора. — Вот. Десять тысяч за рихтовку и шлифовку. Пять я уже отдала. Накопила. Осталось пять.

Парень накрыл лицо ладонями и хорошенько потёр. Потом забрался обеими пятернями себе в волосы, взлохматил и зачесал заново.

И тут в холле, уже в школьной форме и с рюкзаком, появилась Арина.

И стала понятно, что все трое выглядят не самым лучшим образом — заспанные, замученные, уставшие и с грустными глазами. Как гоблины.

Арина немного задержалась прежде чем из зоны холла попасть в зону кухни, но когда вошла, то налив себе чая из уже вскипевшего чайника, впервые опустилась не рядом с сестрой, как обычно, а по левую руку от Ивана.

— Привет, — прошептала она, чуть повернул голову к опекуну, после чего так же опустила глаза в чашку и принялась отхлёбывать, не поднимая их.

Всё это Марго ещё выдержала с горем пополам, ведь ничего нового и ужасного не произошло.

Трэш начался чуть позже.

Иван буквально «переобулся в прыжке». Он вмиг переменился и стал как-то помягче и пониже ростом. Лицо подобрело и посветлело, в глазах появилось выражение заботливости и… чего-то ещё такого, чему дать название Марго затруднялась.