И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" - Страница 66

— Ни в какой экономический я поступать не буду, — первой нарушила она тишину, как бы обращаясь к самой себе.

У Ивана аж нога на педали дёрнулась, и машину слегка повело даже с полным приводом.

— Не хочу. — Посмотрела ему в глаза в зеркало заднего вида его Кнопка. Он ответил ей затравленным взглядом: «Ну хоть ты-то меня пощади».

— Буду поступать в медицинский, — всё так же, как в прострации, продолжила Арина. — Буду педиатром. Лечить детишек. Да. Решено. Буду педиатром. — Тут она сморгнула с себя морок, приветливо улыбнулась и подмигнула опекуну.

В этот момент Марго сделала какое-то неуловимое, молниеносное движение. Арина резко повернулась к — сестра закрыла лицо руками и согнулась в три погибели. Её плечи затряслись, и из горла послышались какие-то сухие, скребущие рыдания.

— Прос… прости… те.

— Тише, тише, Ритуль. Ты чего. — Погладила её по спине сестра. — Марго, перестань. Тебе нельзя, а то кровотечение усилится.

Но та, не отнимая рук от лица, повертела в стороны всем телом.

— Я д… ду… — она собралась с силами. — Я такая ду… — но договорить не смогла — её начали бить конвульсивные позывы к рвоте.

— Ваня, останови! — крикнула Арина.

Беспалов резанул по тормозам, благо ехал в правом крайнем, остановил у обочины. Марго быстро вырвалась из машины и оказалась у заснеженного края дороги, вдоль которой росли деревья. Она сделала пару шагов к одному из них, опёрлась ладонью о ствол, и её хорошенько вырвало.

Иван посмотрел на всё это, скрипнул зубами и потянулся за телефоном в карман. Он набрал последний звонивший номер.

— Алло, Нина Викторовна? Мы принимаем ваше приглашение. — Иван помолчал. — Хорошо. В это воскресенье в три часа дня. Договорились.

«Ну сука, педрилко, молись, чтобы я тебя не нашел».

— Тебе, повезло, ты — не — такой — как — все. Ты-ы рабо-отаешь во-офи-исе-е! — пищал несносным, отвратительным фальцетом Василий. — Тебе, повезло, ты — не — такой…

— Базин! — взбрыкнул Иван, потрясая лопатой в руках. — Задрал скулить! Заткнись, а!

— Та а шо такова? — хлопнул ресницами Дально-Бой. — Там в песне женщина так воет.

— Но ты же не женщина.

— Точно… чего нет, того нет. — «Певец» шмыгнул носом и опять принялся за снег. — Но там и мужик поёт. — И быстрее, пока его не попросили молчать авансом, продолжил: — И пусть у тебя, уже не стоит. Зато начальник тебя, благо-дарит.

Иван с шумом потянул ноздрями воздух, немного поддел снег на лопате и пульнул его в друга.

— Ладно, ладно, молчу, — махнул на него Василий.

Снимать стресс и выходить из пике после воспитания Марго Беспалов приехал в Кратово. К дедушке и Дально-Бою. Ну а к кому же ещё!

После аборта или выкидыша, или что там у неё всё-таки произошло, Маргарита сделалась тише воды ниже травы. Больше прощения не просила, но, судя по её потухшим глазам и почерневшему лицу, действительно разваливалась на части. Оживала, как это ни странно, только, чувствуя боль в локте.

На все попытки Арины помочь, поддержать, заверяла, что в порядке, с ней всё хорошо, и она ни в чем таком не нуждается. Сегодня отсидит на уроках, оформит обходной и завтра уже встанет к станку.

«Мужик, — смотрел на её идеальную осанку с расправленными худющими плечами Иван. — Мужик в пуантах».

Он не орал на неё, не давил, не упрекал и ничего ровным счётом не объяснял.

«Через голову всё равно не дойдёт. Пусть доходит через жопу. — Беспалов видел, что внутри этого тщедушного тельца идут какие-то рабочие процессы, как в автономном, самонастраивающемся организме. Главное — не мешать, и тогда есть шанс, что она вытянет себя сама. — Но чего нам это стоило!» — вздыхал опекун.

А вообще, всё и вся во главе с Москвой ему уже надоели до горьких слёз. Глаза бы не смотрели. На неделе он по городу помотался неслабо — у отца выходил срок генеральной лицензии на внешнеэкономическую торговую деятельность на основной сегмент товаров, а он их оформлял только все скопом, поэтому сыну пришлось продлять. А перед этим уже в третий раз переоформить отчёт о использовании действующего разрешения — его дважды возвращали из МВЭС.

— А… ты расскажешь Васе? — спросила Арина в машине уже после того как парень приехал домой в субботу после четырёх, взял её, свистнул Тайсона, и когда пёс запрыгнул в машину, с ними отправился за город.

Девушка помолчала, но потом видимо решила всё-таки быть смелее:

— Расскажешь другу о нас, м?

— О нас? — вскинул брови Иван, не отрывая взгляд от дороги. — А что мы?

Она немного зависла.

— Ну… что мы вместе… с тобой.

— А мы вместе?

Арина резко выдохнула и сжала кулачок.

— Я тебя сейчас стукну.

Иван заржал, а сам задумался.

«Хочет, чтобы о нас знали. — Он тут же вспомнил Базина. Детство босоногое с этим шалопаем, но и в то же время, когда надо, очень правильным пацаном. — Сказать/не сказать». — Вообще-то, то, что молчание — золото, пока ещё никто не отменял, но с другой стороны…

Сразу после того, как приехали в Кратово, Иван с дедушкой затопили баню, а Арина в доме быстренько накрыла ужин.

Каждую осень мать нанимала парней в посёлке наколоть отцу дров. В этом году это пришлось не забыть сделать внуку.

Кстати, они с Ариной посетили рекомендованного дедом гинеколога в одной из частных клиник. Доктором оказалась весьма почтенного возраста женщина, которая похвалила их за предусмотрительность и поставила Арине какое-то кольцо. Но после того, как то вылетело на втором же интенсивном сексе, Иван махнул рукой и вернулся к презервативам.

Только в трубе бани показался устойчивый дымок, они втроём поужинали, после чего парочка взялась за руки и отправилась гулять с собакой. Прошлись по широкой дороге на Жуковский, к железнодорожной станции, пересекли пути и пару раз углубились в лес. Целовались.

— Тут сказочно прекрасно. — Дышала полной грудью Арина, идя под руку с Иваном, в то время как Тайсон спешил пометить все, без исключения, деревья и углы заборов. — Так тихо. Спокойно. Выйду на пенсию и перееду сюда писать сказки.

Когда подходили к дому дедушки, на улице их уже ждал вернувшийся с работы Базин. Иван пригласил его за стол, но тот отказался.

— Недавно бухал. — Потёр грудь в разрезе расстёгнутого полушубка и поморщился. — Не хочу пока.

Поскольку у Ивана Макеевича машины не имелось, то и ворота у него открывались редко и плохо. Тем более, зимой, с сугробами, которые после недавней оттепели стали ещё плотнее. Поэтому Фольксваген Беспалова просто так загнать не удалось. Пришлось откапывать.

— Ну, так говори, чего стряслось опять, — спросил Василий, когда они с Иваном выгребали уже вторую створку. Рядом, с Вертиком и Тайсоном, скакала Арина.

— Ко мне твой брательник наведывался, — начал Иван.

— Знаю.

— Говорил?

— Да.

— Короче, я отдал бабло Бурцеву.

Базин скривился и посмотрел на Ромашову — очень уж хотелось чувствовать себя свободно, встречаясь с другом, но при девушке материться он не решался.

— Наколоть, — вонзил лопату в сугроб Вася, — если не сказать круче, твоего этого… как его там… отчима — не грех, а подвиг.

«Явно мысли старшего братца», — усмехнулся про себя Иван.

— Вот братва и подорвалась, — закончил Василий.

— Это дело братвы, а я о него руки марать не собираюсь, поэтому отдал всё до цента.

— Ну и дебил.

— Я пойду их покормлю, — направилась к дому Арина. За ней потрусили псы.

— Слышь, Бес, — тут же приблизился к другу и зашептал Базин, — а она здесь обязательно? — кивнул на девушку.

— Обязательно, Дально-Бой. Привыкай.

— Блять! — со смаком наконец-то рубанул Василий. — Я ведь знал! С самого начала знал, что твой член тебя до добра не доведёт, Бес

— И что ты мне его предлагаешь… — остановился и выпрямился Ваня, — отрезать?

— И как она? — пошловато улыбнулся и подмигнул Дально-Бой.

— Без комментариев.