Жёлтая магнолия (СИ) - Зелинская Ляна - Страница 34

— Э-э-э-э… м-м-м. Даже не знаю, что и сказать, — она смущённо спрятала руки за спину. — А если я откажусь?

— А вы откажетесь? — с едва заметной усмешкой спросил маэстро.

Он оплатил её ренту… Он предложил работать на него… И, кажется, он не собирается её убивать. А ведь всё могло быть и хуже. Гораздо хуже! Хм. Нет. Она точно не откажется.

— Но всё-таки, с чего вдруг вы поверили в моё предвидение?

Маэстро похлопал листами по ладони.

— Вот, посмотрите. Подойдите ближе.

Миа покосилась на него с опаской.

— Да не бойтесь, я вас не трону.

— Да я и не боюсь! — произнесла она дерзко, передёрнув плечами и подошла, чувствуя, как от страха внутри всё замирает.

Маэстро не двинулся с места, а лишь протянул ей листы с рисунками руки, теми самыми, которые он сделал в прошлый раз с её слов. Сегодня рисунков было гораздо больше.

— Мы наконец-то нашли ключника с рива Спецьери и я показал ему наброски. Он вспомнил, что действительно делал ключ человеку с такой татуировкой на руке. И он почти уверен, что это тот самый ключ от той самой калитки. А ещё он сказал, что у мужчины был большой нос с горбинкой, шляпа и плащ стекольщика. Те самые крупные стежки и пятна на рукаве, что вы описали, — в таких плащах стекольщики работают у печи, — произнёс маэстро вручая ей рисунки.

Миа осторожно взяла листы и принялась их перебирать — вот и он, большой нос с горбинкой. На ещё одном рисунке кисть руки изображена уже полностью, до запястья, и на ней была видна татуировка с изображением короны.

— Значит, это правда… Но стекольщик? Зачем стекольщику убивать девушек, рвать какие-то лепестки, — удивлённо спросила Миа.

— Вот и мне не ясен мотив.

— Мотив? Что такое мотив? — спросила Миа, не отрывая глаз от рисунков, которые принялась раскладывать на столе.

— Мотив — это ответ на вопрос, что именно заставило человека поступить подобным образом. Месть, ревность, деньги… А тут он весьма противоречивый, — задумчиво ответил маэстро.

— Понятно. Ваш мотив найма меня на работу тоже весьма… противоречивый, — пробормотала Миа, разглядывая корону на руке мужчины на рисунке.

— И чтобы устранить эти противоречия, поговорим о вашем предвидении, монна Росси. Потому что у меня есть к вам пара вопросов на этот счёт, — произнёс маэстро как будто невзначай, и у Дамианы вдруг кольнуло под ложечкой.

Что-то в его голосе и в этом вопросе заставило всё внутри разом похолодеть. И она, стараясь не подать виду, что этот вопрос её испугал, продолжила разглядывать рисунки.

— Как это происходит? Расскажите мне, — маэстро обогнул стол, сел в своё огромное кресло и, переплетя пальцы, уставился на Дамиану немигающим взглядом синих глаз.

— Ну… я вижу в шаре некоторые события… когда бываю очень зла… Я же объясняла, — ответила Миа, пожав плечами и отодвигая рисунки. — Или толкую карты. Или кофе.

Но взгляд маэстро был внимательным и острым, как лезвие стилета, и Дамиана только сейчас поняла, что в пылу их противостояния забыла самое главное правило, которое за все годы, проведённые рядом с матерью, она должна была впитать кожей — никто должен знать об истинной глубине её дара.

И вот, кажется, теперь она точно вляпалась. Маэстро от неё точно не отцепится, слишком уж многое он умеет замечать.

— А без шара?

— Говорю же: нужны карты или кофе…

— Монна Росси, не держите меня за дурака, — ответил маэстро и его губы снова тронула чуть заметная усмешка, — не знаю, зачем вы таскаете этот шар с собой, но он вам нужен так же, как гондоле колесо. А главное, зачем вы пытаетесь уверить в этом меня? Я же видел то, что было в соттопортико у калитки. И то, что было здесь за столом. И оба раза при вас не было ни шара, ни карт.

— Я видела это раньше, в шаре. В соттопортико я просто разыграла перед вами комедию, — пожала она плечами, стараясь выглядеть безразлично, — чтобы убедить вас в том, что у меня есть дар. Я же шарлатанка, вы забыли? Я умею сказать нужное в нужный момент. Мне просто очень нужны были деньги… ну вы знаете зачем. А про кольцо, про которое сказала в первый раз, я действительно слышала раньше… от ваших слуг… на рынке. От вашей кухарки, кажется, не помню. Я бывала во многих домах, а слуги патрициев… они общаются между собой…. Если вы не знали. И я всегда стараюсь запоминать то, о чём они говорят. Я и чайные пары ваши, кстати, посчитала. Двенадцать штук…

Она говорила и говорила, торопливо и как-то сбивчиво, и понимала — он не купится. О-ля-ля! Она говорит какую-то ерунду! Лучше бы ей было помолчать, но слова сами собой срывались с языка, как будто под этим взглядом синих глаз у неё внезапно отказала всякая осторожность.

Маэстро всё продолжал смотреть на неё внимательно и слушать её сбивчивые объяснения, пока она наконец не замолчала.

— Сначала вы пытались доказать, что вы не шарлатанка, и у вас есть дар предвидения, и когда я в это почти поверил, вы теперь с упорством обречённой доказываете мне обратное. Как это понимать, монна Росси? — его левая бровь взметнулась вверх, будто выдавая изумление.

— Вы, верно, думаете, что мне достаточно посмотреть на вас и я увижу все тайны мира?! Это не так. Видения смутны и зачастую обманчивы, и им не всегда можно верить.

— Вам никогда не говорили, что вы удивительно правдиво умеете лгать, монна Росси? — маэстро встал. — Не подумайте, что это оскорбление, скорее… комплимент. Но, ладно. С вашей ложью мы ещё разберёмся, а пока нам необходимо определить некоторые правила нашей… нашего взаимодействия, — маэстро обошёл стол и встал напротив Дамианы, и она на всякий случай сделала пару шагов назад. — Вы будете жить здесь, в палаццо. Монна Джованна приготовила вам комнату. Вы не будете никуда отлучаться без моего ведома. А если и будете, то вместе с кем-то из моих людей. Я люблю работать по ночам и ранним утром, так что будьте готовы к тому, что вас могут разбудить. Вы ни с кем не будете обсуждать то, что здесь увидели или услышали. И пока мы не закончим, вы не будете пытаться покинуть этот дом.

— Но это же… я что, пленница?! — воскликнула Миа.

— Нет, монна Росси, скажем так, вы гостья. Но вы знакомы с деталями расследования, которые не должны попасть в ненужные руки. Как только расследование закончится — вы сможете покинуть этот дом и вернуться в гетто… ну в смысле… я хотел сказать, к вашей обычной жизни, — ответил маэстро так, будто произнесённое вслух слово «гетто» было чем-то неприличным.

— Тогда у меня тоже есть правила, — ответила Дамиана, снова ощущая злость.

— Вы не в том положении, чтобы диктовать условия, монна Росси.

— Но попытаться же я могу?

Маэстро снова посмотрел на неё этим странным взглядом, который она никак не могла понять. И который был похож на что-то среднее между: «Какая удивительная наглость!» и «Какая восхитительная настойчивость!».

— Ну, что же, попытайтесь. Но не более трёх раз.

— Если уж мы будем э-э-э… работать вместе, то можно вас попросить не смотреть на меня вот так.

— Как «вот так»? — он будто удивился.

— Как будто я стянула ваш кошелёк.

— Хм. Странная оценка… но хорошо… я постараюсь смотреть на вас иначе.

— И ещё… Мне нужно вернуться в лавку, надо найти кого-то, кто будет за ней присматривать.

— Об этом не беспокойтесь. Я пошлю своего человека. Что-то ещё?

— Я приберегу третье правило на потом, — ответила Миа. — Так что я должна теперь делать?

— Сейчас мы отправимся на остров Мурано, в гильдию стекольщиков. Нужно найти этого стекольщика, а вернее, изготовителя зеркал, обладателя большого носа и татуировки, — ответил маэстро, складывая листы с рисунками.

— А почему вы решили, что он стекольщик? Тем более изготовитель зеркал? Плащ ещё ничего не значит. На нём была рыбацкая шляпа, а плащ он мог взять где угодно…

— Не только плащ, — маэстро указал на отдельно стоящий столик, на котором громоздились стеклянные сосуды и тот самый неизвестный Дамиане прибор, которым она собиралась стукнуть маэстро если что. — Видите, это микроскоп, он позволяет рассмотреть мельчайшие детали. И кстати, ваша наблюдательность, монна Росси, должна оценить это изобретение. Не бойтесь, подойдите.