Северный волк (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 20

Как и подобало инквизитору, идущему к цели.

Потом я стыдилась этих мыслей, напоминала себе, что Эдвин не мог прервать ритуал. Понимая, что у виконта не было другой возможности спастись от метки, укоряла себя за былую злость на мага. Но тогда раздражение, постепенно превратившееся в глухой гнев, лишь усиливало боль от чужого вторжения и опустошенности резерва. Я едва дожила до окончания ритуала, удивительно, что не упала со стула, когда Эдвин отпустил меня.

Надолго воцарилась тишина. Я отрешенно наблюдала за тем, как виконт надевает новый амулет, вынув длинную золотую цепочку из ящика.

Софи, - тихо окликнул маг.

Сил ответить не осталось. Он взял меня за руку. Тепло ладони, мягкое сияние истощенного золотого дара согрели сердце. Эдвин заглянул мне в глаза и сказал:

Спасибо тебе.

Я не ожидала от него громких слов и пафосных обещаний отплатить добром. Давно поняла, что сдержанный виконт предпочитает дела словам. Не знаю, что больше поразило меня в тот момент. Искренность простых слов или внезапно появившееся чувство, что помогла родному человеку. Спустя полчаса лежала в постели, пыталась успокоиться и заснуть, восстановить силы. Но мысль о том, что наши с Эдвином судьбы связаны куда крепче, чем думалось, оказалась очень навязчивой. Как и уверенность в том, что виконт эту точку зрения разделял.

Утром последние сомнения отпали - перемену отношения к себе заметила еще вчера, теперь она стала очевидна. Выбор слов, взгляды, общительность еще можно было наиграть, а вот дар лгать не умел. Эдвин, как и я, чувствовал усиливающуюся связь между нами. Это радовало и располагало к общению. Наверное, поэтому осмелилась задать пару давно занимавших меня вопросов.

Почему нельзя открывать окна?

Соскучилась за последние недели по солнечному свету, но признаваться в этом не стала. Подозревая, что виконт так скрывал от меня местоположение своего убежища, не хотела, чтобы интерес показался упреком.

Это мера предосторожности, - пояснил Эдвин. - Открытыеокна - слабые места иллюзии. Не хочу давать Великому магистру шанс заглянуть сюда.

Нарочито небрежная усмешка не обманула - у Ордена это место вызывало подозрения.

А он может сделать это на расстоянии? - усомнилась я. - Да. Он может,- виконт интонацией подчеркнул, что опасаться следует только Серпинара. - Он время от времени посылает сюда волшебных птиц. Их слышно. Кажется, что по дому кто-то ходит, скребется в окна.

Странным звукам в ночь, когда ранили Эдвина, нашлось объяснение.

Почему ему так интересно это место? - уже спросив,сообразила, что виконт вряд ли захочет рассказывать мне, какую создал иллюзию, и поспешно добавила: - Я просто любопытствую.

С радостью заметила, что мой интерес не вызвал настороженности.

Место, где часто творится магия, о которой не должен знатьОрден, место, где живут магические существа, в данном случае, коболы, проще всего маскировать под нонраффиен, - пояснил он.

Но места, лишенные магии, ценны. Нужны для тренировок,хранения артефактов. Орден не может таким не интересоваться, - броская маскировка меня удивляла.

Верно. Но у Ордена достаточно собственных местнонраффиен, - виконт пожал плечом. - Это кажется крохотным и трудно доступным. Не стоит усилий, его нельзя использовать. Великому Магистру просто нравится все контролировать, поэтому он посылает птиц. Кстати, такой способ маскировки важно знать артефактору, - создалось впечатление, что Эдвин хотел увести разговор в другое русло, а поскольку предложенная тема была интересной, я не сопротивлялась.

Иногда некоторые свойства амулетов по разным причинамвыдаются за противоположные. Это нужно помнить, когда занимаешься обезвреживанием.

Его голос звучал спокойно, даже бесстрастно, но меня не покидало ощущение, что маг говорил о личном и приятном. И при этом казался озлобленным и жестоким.

Странная смесь порядком пугала, и я поспешила спросить о других артефактах, которые виконт собирался сделать с моей помощью. Он коротко рассказал о свойствах, но, признаться, я слушала невнимательно. Невольно задумалась о том артефакте, который Эдвин сделал шесть лет назад.

Заметив мою рассеянность, маг назвал ее усталостью и предложил отдохнуть несколько часов. Желая поскорей покончить с неприятными ритуалами, отказалась.

Вначале я еще пыталась напоминать себе, что у виконта не было выбора. Он должен был создать артефакты и вернуться в Орден. Ради своей и моей безопасности. Но вскоре постоянным спутником стало отвратительное, скребущее душу чувство, что меня просто грубо использовали. Как вещь, как накопитель магии. Что Миньер сознательно укреплял связь между нашими дарами и вне ритуалов. Для более полного использования моей магии.

Ощущение родственности даров казалось наведенным и виделось издевательством, насмешкой и только усиливало боль от опустошения резерва. А его инквизитор трижды за оставшиеся до отъезда два дня досуха выжал. Я даже спать не могла, между ритуалами проваливалась в какое-то болезненное полузабытье.

ГЛАВА 6

В себя приходила больше недели, как после продолжительной болезни. Тяжелое, бездумное, словно одурманенное состояние. Я чувствовала себя истощенной и выброшенной, как одноразовый боевой амулет, и такой же поломанной.

Все эти чувства, а так же горечь и обиду на так беззастенчиво

использовавшего меня инквизитора подчеркивало одиночество. Не сказать, что тяготилась им, но поведение кобол сильно задевало. Из шести появлялась только старшая. И та выполняла немногочисленные распоряжения медленно и с явной неохотой. Складывалось впечатление, Миньер велел слугам показать, что мне в этом доме больше не рады. Я злилась и порывалась воспользоваться филигранной стрелкой и уйти к Северному тракту. Словно для укрепления моей уверенности, коболы “забыли” в углу столовой собранные мне в дорогу сумки.

Маг отсутствовал уже две недели. За это время я пришла в себя, оправилась и решилась уходить. Единственная кобола, все еще проявлявшая ко мне интерес, лениво наблюдала за сборами, но не останавливала, ничего не говорила. Она вообще за последние три дня и слова не сказала.

Для инквизитора я оставила письмо. Поблагодарила за приют, за помощь. Заверила, что не сниму скрывающий дар амулет и, разумеется, никому не скажу об убежище мага. Исключительно вежливо, подчеркнуто официально пожелала ему скорейшего избавления от метки и удачи. Письмо оставила на подушке в его комнате.

Часы в библиотеке показывали десять вечера. Хорошее время для ночного путешествия. Зайдя в свою комнату, переобулась, повязала теплые платки, надела подбитый мехом плащ, мстительно повернула пяльцы к двери так, чтобы была видна законченная вышивка.

Спустившись в столовую, забрала сумки. За моими действиями следила безразличная кобола. Женщина молча проводила меня до двери, остановилась в нескольких шагах, выжидающе сложив руки на груди. Лишенное эмоций глиняное лицо казалось высокомерным.

До свидания, - стараясь не выдать волнение, попрощалась я.

Вам я тоже благодарна за все.

Она не ответила.

Поправив на плече лямку, я уверенно положила ладонь на ручку двери. Нажала. Дверь подалась так легко, словно ее толкнули с другой стороны.

Сердце затрепетало от ужаса. Я отшатнулась, отступила. Из мрака проема в дом вошла темная фигура и закрыла за собой дверь. Высокий широкоплечий мужчина сбросил с головы капюшон и повернулся ко мне.

Эдвин Миньер несколько мгновений удивленно молчал, рассматривая мой дорожный наряд.

Как же вовремя я вернулся, - сказал инквизитор. - Ты хотелауйти не попрощавшись?

Я оставила письмо, - холодно ответила я. Кажется, толькоувидев виконта, поняла, насколько сильно злилась на него. - И чем я заслужил такое обращение? - с раздражающим меня недоумением спросил маг.

Я тебе больше не нужна, только обременяю, - я едвасдерживала злость, и слова звучали едко. - И ты, как истинный дворянин, не пожелал сказать мне это в лицо. Показал в свое отсутствие. Через слуг.