Северный волк (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 86

Я не могу тебя потерять. Только не тебя.

Выплакавшись, взяла себя в руки. Встала, погладила лежащего передо мной волка, пропуская длинные черные пряди сквозь пальцы. Золотой дар отзывался легкими спиральками.

Ты поправишься, - убежденно заявила я. - Ты мне оченьнужен. Я тебя не отпущу.

Утерев слезы, выбежала из спальни. Так просто сдаваться я не собиралась. Мне нужна была магия, и я придумала, где ее взять.

Разрушать кобол не торопилась. Оживляющие их заклинания единственные потом нельзя было восстановить. Но зажигающиеся в ответ на движение светильники в купальне и в подвале не пожалела. Выжимала фонарики досуха, так, что чернели и крошились кристаллы. Общей силы их волшебства хватило почти до полудня.

Коболы едва не насильно накормили меня завтраком. Я не чувствовала ни голода, ни жажды, и только слова о том, что без достаточного питания резерв будет восстанавливаться медленно, убедили меня прерваться на еду.

Мне мнилось, что в состоянии Эдвина случился перелом.

Казалось, что бездонная пропасть, в которую утекали силы, наполнилась. В сердце появилась надежда. Я, как одержимая, бродила по комнатам и выискивала, что бы еще использовать. Огонь в камине, не требующий дров, незадействованные стеклянные колпаки для хранения артефактов, небольшая арфа, наученная наигрывать семь мелодий. В ход шло все, имеющее хотя бы крупицу магии.

К концу дня я опять была истощена полностью, а кроме кобол ничего магического в доме не осталось.

Осоловевшая от усталости, сидела рядом с волком, сжимая в руке его переднюю лапу. Размышляла, к какому рубежу я уже подобралась. К убийству кобол или к тому, чтобы отдать Эдвину год жизни. Была уже в таком состоянии, что обе возможности рассматривала только с математической точки зрения. Ни одно из действий эмоций не вызывало, и я склонялась к тому, чтобы отдать год.

Шершавая подушечка лапы скользнула по пальцам. Я подняла голову и встретилась взглядом с голубоглазым волком. - Ты обещал, что не будешь меня больше пугать, - упрекнула я, погладила его по плечу.

Его дар откликнулся теплом, улыбкой, легкими волнами. - Я так рада, что тебе лучше, - слезы облегчения щекотали щеки, но у меня не было сил их стирать. Губы дрожали, голос осип.

Эдвин повернул голову и лизнул мне руку. Будто чувствовал, что я для него сделала, и был за это благодарен. Хоть в движениях попрежнему ощущались слабость, болезненность, дар сиял. И тогда я не сомневалась, что все обойдется, что худшее позади.

У нас все получится, - уверенно сказала я. - Мы справимся.

Обязательно.

Он снова лизнул мне руку, ласково положил подбородок на запястье.

Да, вместе, - обняв своего волка, выдохнула я.

Следующие несколько дней утонули в тумане истощения. Перерасход магии, многократное вычерпывание резерва не прошли бесследно, и мы с Эдвином долго приходили в себя. Я старалась не терять времени, набрала в библиотеке книг. Устроившись на диване в столовой, вчитывалась в эльфийские тексты. Но быстро уставала, внимание рассеивалось, смысл ускользал. Посапывание Эдвина, неизменно кладущего мне на колени голову, убаюкивало. Я задремывала, держа в одной руке том, положив другую на спящего волка.

Поэтому почувствовала изменение его дыхания. Оно стало судорожным, по телу волнами проходила крупная дрожь. Я погладила Эдвина и вдруг провалилась в его воспоминание.

Камера для допросов. Сковывающие магию кандалы. Безликий. Черные провалы глаз, на щеках зеленые и серебряные отсветы заклинаний, тонкая линия рта.

Магический приказ. Он воспринимался сильным, способным сломать, убить. К счастью, я, сторонний наблюдатель чужого воспоминания, не чувствовала и трети вызванной принуждением Серпинара боли.

Верховный магистр спрашивал обо мне. И о дочери. Эдвин не отвечал.

Безликий постепенно обрел черты Серпинара, сила приказа пошла на убыль. Магистр за столькие годы научился ощущать и верно оценивать состояние допрашиваемого. А еще умело чередовал пики давления с паузами. Чтобы дать возможность в полной мере прочувствовать следующую волну боли. Но в этот раз магистр просто закончил допрос.

Вы так уверены в том, что Софи Лантер жива, - в голосеприсутствовавшего при пытке магистра Талира слышалось сомнение.

Ее тело не было найдено, - отойдя от безвольно повисшегона магических оковах Эдвина, ответил Великий магистр.

Он подошел к столу, привычным движением наполнил серебряный кубок вином. Красный напиток казался кровью в таинственно поблескивающей хрусталем карафе. После допросов Великий магистр всегда пил вино, а мне чудилось, он так утоляет разбуженную жажду крови.

Возможно, он ее похоронил, - наблюдая за тем, какСерпинар наполняет кубок во второй раз, предположил инквизитор.

Нет, друг мой, нет, - вдыхая аромат вина, спокойно возразилмагистр. - Он ее искал. Именно поэтому попался в созданную вами ловушку. Вы прекрасно потрудились, выполнили все в точности. Еще раз примите мои похвалы.

Он поднял кубок, будто в честь Талира, улыбнувшись одними губами, отпил.

Боюсь, попрежнему не вижу взаимосвязи, - кивкомпоблагодарив за чествование, ответил маг. - Наверное, потому что вы мне так и не сказали, что именно я сделал по вашим чертежам.

Не вам мне рассказывать, что каждый дар уникален, -покачивая кубок, Серпинар поглядывал на Эдвина. - Вы воспроизвели дар Софи Лантер. Все основные характеристики были вплетены в ловушку в качестве приманки. Значит, она жива. А Миньер считал, что она находится в стране. Кроваво-красное вино полилось в кубок третий раз, но движения Великого магистра были уверенными, аккуратными.

Ни намека на усталость или на действие спиртного. - Тогда почему ее до сих пор не обнаружили? Так долго скрывать дар и в придачу обходиться без магии нельзя, нахмурился Талир. - Если память не изменяет, с той ночи прошел год.

Четырнадцать месяцев, - улыбка Серпинара сталажутковатой, в мелодичном голосе послышались металл и предупреждение. - Эдвин Миньер четырнадцать месяцев скрывал свой дар. Так, что улавливатели магии не стали защитой ни для тюрем, ни для хранилищ. Он похищал артефакты. Ценные книги. Помог бежать четырем арестованным. Видите, так долго скрывать дар вполне возможно.

Он закончил жестко, не терпящим возражений тоном. Талир счел за благо промолчать. Великий магистр отпил еще вина, сел к столу, облокотился на него. Ненадолго в комнате стало тихо. Слышно было, как кровь капает с лица Эдвина на пол.

Серпинар устало провел рукой по лбу, отставил кубок. - Простите мне мою резкость, Левент. Неделя допросов позади, а ответов нет. Он чрезвычайно упрям, как и Софи Лантер.

Тогда она тоже не будет сотрудничать с нами, - резонновозразил Талир. - Получается, мы ищем ее, чтобы казнить.

Серпинар отрицательно покачал головой.

Признаться, Софи Лантер интересует меня меньше еедочери.

Магистр Талир недоуменно приподнял бровь. Видимо, Серпинар приблизил его недавно и раньше не считал нужным посвящать в детали.

Девочке скоро год, а охотники до сих пор ее не нашли. В тоже время дар ребенка был настолько сильным еще в утробе матери, что отображался на карте даров.

На карте даров? - осторожно уточнил Талир.

Серпинар окинул его задумчивым взглядом.

Налейте мне еще, - жестом указав на карафу, попросилмагистр. - И возьмите в том шкафу вторую бутылку. Вам тоже нужно отдохнуть.

Молодой инквизитор встал, пошел к указанному шкафу. - Кубки на верхней полке, - опершись щекой на руку, Серпинар даже не следил за действиями подчиненного. Он неотрывно смотрел на измученного многодневной пыткой Эдвина. Даже ощущая только слабые отголоски боли, я понимала, что Серпинар пленника едва не убил.

Хлопок вытащенной из бутылки пробки, вино полилось в карафу. Густое, темное, как кровь. Пауза затянулась, Великий магистр казался задумчивым, а Талир явно не решался нарушить ход его мыслей. На пол мерно капала кровь, сознание Эдвина затуманивалось, казалось, он вот-вот провалится в беспамятство.