Мчс для разбитых сердец (СИ) - Чар Элен - Страница 27

— Спасибо, — стало неловко от пришедшей догадки.

Это что же получается, меня взяли на работу художником потому, что Тим попросил, а не я такая талантливая. Ой, так это же и деньги, тоже не мои, а Тима, вернее его родителей. То есть в любом случае Тим, как и хотел, за все платит самостоятельно. Теперь понятно почему он нас скрывал друг от друга.

Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Главное, чтобы он жил. А со всем остальным справимся. Я на это надеюсь.

За окном стало совсем светло, но принесет ли новый день радостные события? Очень хочу в это верить. Но почему же операция так долго идет? Ожидание и неизвестность пугают.

— Вы родители Тимофея? — мы подскочили и подошли к крепкому мужчине, наверное, он ровесник родителей Тима. Вид у него был уставший и печаль в глазах болью отозвалась в сердце. — У него множественные многоуровневые повреждения позвоночника, приведшие к сдавлению магистрального сосуда спинного мозга. Плюс ожог второй степени. Предварительный прогноз на полное выздоровление двадцать-тридцать процентов.

Мама заплакала, спрятавшись на груди мужа. Я сжала руки, вонзив ногти в ладони, сдерживая слезы.

— Доктор, но может можно что-то сделать? — Иван Петрович бережно гладил жену по спине. — Вы не стесняйтесь у нас деньги есть.

— Все, что вы можете сделать, кроме назначенного лечения — вселить веру и желание встать на ноги. Процесс выздоровления длительный и болезненный. Надо набраться терпения и упорства. Вы воспитали героя, которым можно гордиться.

— Мы можем его увидеть? — Надежда Егоровна взяла себя в руки.

— Сейчас нет. Он спит. Приходите завтра к обеду, к тому времени все процедуры и осмотр будут завершены.

— Спасибо, доктор.

— Всего доброго, — резко развернувшись поспешил дальше.

— Таисия, поедемте к нам, — улыбка мужчины была на губах, но не касалась глаз.

— Нет, спасибо. Я лучше к себе, — надеюсь родители не в курсе, что мы с Тимом живем вместе.

— Вы уверены, что стоит оставаться одной сейчас? — вкрадчивая интонация напрягла не только меня и Надежда Егоровна, и Евгений смотрели на него недоуменно.

— Да. Мне нужно побыть одной, — спасибо, что подсказали вежливую причину для отказа. Хватит и того, что живу за их счет, как оказалось. Еще и в их дом ехать, ну ж нет.

— Таисия, то, что сказал врач…

— Я верю в то, что Тимофей встанет на ноги, — знаю, что перебивать не хорошо. Но и молчать не могу. — Он сильный и слишком любит свою работу.

— А вот на работу он уже вряд ли вернется, — цепкий взгляд не отпускал ни на мгновение, внимательно отмечая все детали.

— Что? — внутри все похолодело от ужаса. Для Тима работа слишком важна, чтобы легко от нее отказаться. Но, если все так, как говорит его отец, то у него не будет выбора.

— Такая травма бесследно не проходит, уж поверьте бывшему пожарному, — а вот этого я не знала. Это что же у них семейная традиция такая?

— Но… боже, когда Тим узнает…

— Да, это подорвет его. И я хочу верить, Тасенька, что домой вы едете исключительно чтобы отдохнуть, а не собрать вещи и сбежать, — последнее он сказал на столько жестко, что я вздрогнула.

— Что?! Да как вы можете?! Я люблю Тима! — он что же на самом деле думает, что я с его сыном из-за денег?

— Хочу на это надеяться.

— То есть ваше приглашение всего лишь желание не дать мне сбежать, а не забота о моем душевном состоянии? — его недоверие больно ударило. Мне захотелось ответить тем же.

— Я не… — приятно было увидеть растерянность, не все же мне.

— Да ладно, что у ж там. Тимофей ваш сын, я все понимаю. Извините, но я хочу поскорей закончить этот кошмарный день и хоть несколько часов поспать, — конечно, портить отношения с родителями будущего мужа неразумно, но и терпеть необоснованные подозрения не улучшат их.

— Таисия, если хотите могу до дома подвезти, такси вот-вот подъедет, — Евгений вмешался в наш разговор останавливая конфликт. Думаю, что, как и я, Иван Петрович был благодарен за это.

— Спасибо, с удовольствием. До свидания, — не дожидаясь ответа поспешила на улицу. Вдохнуть свежий воздух с терпким запахом осени.

Евгений оказался сообразительным мужчиной, с разговорами не лез, до дома не провожал. Но на прощание сказал, что в случае чего могу ему звонить и всунул в руку обрывок бумажки с номером телефона.

Дома перепуганный Фей сидел посреди коридора. Чистого коридора. Пока поднималась вспомнила, как Тим рассказывал о разгроме, устроенном котом, и где-то в глубине души молилась, чтобы было чисто. Молитва была услышана.

Не успела закрыть дверь, как он в три прыжка подбежал ко мне и запрыгнул на руки дрожа и мурча, или он от мурчанья дрожал.

— Ну что ты маленький, я тебя не брошу. Откуда в тебе такие страхи, м? — ничего не ответив малыш начал облизывать мою шею и лицо до куда мог дотянуться. — Ну-ну, хватит, мой хороший, пойдем я тебя покормлю и ляжем спать. Устала так, что еле говорю.

Удивительно, но к еде он едва притронулся, побежав следом за мной в спальню. Я же ничего не хотела, кроме сна. Столько потрясений за сутки. Мне нужно время чтобы все переварить.

В обнимку с котом провалилась в сон.

Утро встретило головной болью и мокрой подушкой, наверное, во сне плакала, но что снилось совсем не помню.

— А не плохо это мы поспали, а Фей? Сутки почти. Ох, черт! — вскочила с кровати побежала в коридор в поисках телефона.

К счастью мне звонила лишь Элеонора Михайловна. Точно, я же занятия пропускаю. А еще конкурс. Придется сегодня поехать с утра поговорить с ней. Я уже могу ее обрадовать тем, что идея есть и модель тоже. Надо взять эскиз показать ей.

— Вот. Поэтому, Элеонора Михайловна, мое обучение опять откладывается на неопределенный срок, — пока все рассказала устала.

— Эскиз покажи, — ее сдержанность помогала мне держать себя в руках, не опускаясь до соплей и слез. В самом деле, чем они помогут? — Идея мне нравится. Но, Тасенька, уход в академку — это неправильно.

— Но почему? Врач же сказал…

— Я помню, что он сказал. Но у меня к тебе вопрос, чем лично ты поможешь своему жениху?

— Эм, не знаю… буду рядом. О, я же курсы массажа окончила, буду ему делать! — как я могла о них забыть-то. Поговорю с врачом и помогу любимому.

— Сомневаюсь, что тебе это позволят делать. Но, даже, если предположить такой вариант, это не будет у тебя занимать столько времени. Ты спокойно сможешь совмещать и учебу, и помощь жениху.

— Но…

— Тася, ты уже взрослая и должна понимать, что травма жениха — это не шутки. Ему нужна квалифицированная помощь, которую ты дать не можешь. Прости, что говорю так грубо, но лучше это сделаю я, чем другие. Твой Тимофей сильный мужчина и он себе не простит тебя прикованной к его кровати. Так, что моя дорогая, подбирай сопли и работай над конкурсной картиной и над эссе за пропущенные занятия.

— Элеонора Михайловна.

— Нет, Тасенька, второй раз терять время я тебе не позволю. Сегодня, конечно, езжай в больницу, а завтра — на занятия и два эссе. Я лично проверю.

В больницу приехала не в самом радужном настроении. Пусть Элеонора Михайловна была во многом права. Но как она не понимает, что сейчас у меня нет сил на учебу и работу?

В коридоре к родителям и Евгению добавилось еще четыре мужчины, если я правильно понимаю, то это его коллеги. Окинув всех взглядом поздоровалась. На родителей было стыдно смотреть. Вчерашние эмоции улеглись, зря я так нагрубила, можно было и мягче сказать.

— Таисия, — Иван Петрович выглядел так же, как и я, растеряно. — Прости, я вчера наговорил лишнего. Был не прав. Перенервничал. Я очень рад, что ты здесь.

— И вы меня простите, — робко улыбнулась и осмелилась посмотреть ему в глаза. В них не было вчерашнего холода, лишь тепло и усталость.

— Вот и славно. Сейчас доктора дождемся и, надеюсь, увидим Тимофея.

Ожидание затягивалось, впрочем, доктор точного времени и не назначал. Все молчали и старались друг на друга не смотреть. Только Иван Петрович что-то шептал жене на ухо, наверное, успокаивал, выглядела она не очень. Мне даже хотелось у пробегающих медсестер успокоительного попросить, но не решилась.