Сияние - Валенте Кэтрин М. - Страница 47

Я как-то оказалась с Пенелопой один на один во время подписания договора между студиями «Каприкорн» и «Плантагенет». Нельзя назвать случившееся «слиянием», ведь «Плантагенет» захватила — со взводом солдат, тремя бипланами и одним, пусть даже очень старым и прихотливым, китайским танком — натурную съёмочную площадку «Каприкорн», чтобы вызволить двух ведущих актёров и стопку бобин с плёнкой из сейфа. Так или иначе, эти парни были всего лишь предлогом, прикрытием для мистера Пи, который должен был выглядеть пострадавшей стороной. Настоящей целью «Плантагенет» было вынудить «Кап» «продать» права на их знаменитых персонажей, Марвина Мангуста, Арахнида и Вики Ва-Вум, за меньшую сумму, чем стоят мои чулки. Я получила пулю в плечо из-за мультяшного грызуна. Но так уж всё устроено на безумной старушке Луне. На мне всё заживает как на собаке.

Тот вечер выдался веселее, чем можно было бы ожидать: розовые бумажные фонарики, статисты в костюмах Марвина и Вики, раздающие автографы, много шампанского и саксофонов. Помню, Пенелопа была в синем. Мы потрепались о старых добрых днях, и у неё опять сделалось такое лицо, словно она покинула своих товарищей — безумных учёных лишь ради обеда и ей уже пора возвращаться к ним.

Я взяла её за руку.

— Милая, он тебя бьёт?

Миссис Эдисон уставилась на меня в сильнейшем изумлении.

— Нет! Господи, что за вопрос.

— Тогда в чём дело? У тебя вечно такой вид, словно ты хочешь лечь и слиться с полом.

Я не ждала ответа. Я была уверена, что она уйдёт прочь с высоко поднятой головой и больше никогда со мной не заговорит. Но вместо этого Пенелопа пожала плечами и прошептала:

— Он не разрешает мне работать.

Людям кажется, что и Перси злой медведь, но на самом деле он не так уж плох. Случаются мужья куда хуже моего. Как бы там ни было, я часто думала о том, что на самом деле голова у Перси устроена правильно. В итоге, запоминается только то, что попало в конечную версию киноленты. Это люди будут видеть всегда, а не твои глупые, неточные воспоминания и неуклюжую погоню за счастьем. Сила окончательного монтажа заключается в том, чего ты хочешь, — и, если ты можешь всё сделать чуть лучше, чуть ярче, чуть симметричнее и самую малость загадочней, что ж, почему бы не поступить именно так? Ну и что если мне пришлось пару раз повторить кое-какие утра Рождества, чтобы свет на моё лицо падал красивее или Севви изобразила чуть больше радости при виде тех шерстяных носков? Я видела фильм: те рождественские сцены были восхитительны. Нынче я их вспоминаю лишь такими, какими они были, когда Перси показал нам отснятый материал. Помнить только лучшую версию себя — не самый худший жизненный выбор.

Но должна признаться, что меня тревожил ребёнок, который мог не моргнув глазом три или четыре раза изобразить рождественский восторг.

И всё-таки я его любила. Он никогда не возражал, если я по неделе не снимала пижаму и не расчёсывала волосы. Для мужчины это хорошее качество. Может, лучшее из всех, на какие женщина может надеяться, принимая во внимание обстоятельства. И, ей-богу, он любит этого ребёнка. Вы знали, что можно влюбиться в то, как мужчина любит кого-то другого? Звучит заковыристо, но это правда. Любовь требует так много усилий! Надо очень-очень рано вставать, чтобы любить кого-то как положено.

Думаю, собственной дочери у меня уже не будет. Я не ношусь с этой идеей. Она была в списке дел, но вы же знаете, как оно бывает с этими списками. Они делаются всё длиннее и длиннее, и последние пункты с тем же успехом можно выбить на собственной могильной плите.

Помой посуду.

Забери платье из химчистки.

Подпиши контракт.

Исчезни.

Срань господня, забыла: заведи детей.

Держим курс на этот печальный могильный камень. Кроме того, сейчас мне не до брака. Сперва Перси, потом бедняга Найджел Лапайн — ну что за катастрофа! Напомни мне, мой милый, верный дневник, больше никогда не выходить замуж за того, кто занимается любовью в носках. И наплевать, что его набитые дешёвым фарсом киношки заставляют меня смеяться! Дорогой дневник, стой на своём! Найджел сказал, что мне надо перестать сниматься и родить детей, а я ему сказала, чтобы выметался из моего дома и родил кино, в котором смысла будет больше, чем в ударе по яйцам, и мне ничуточки не жаль. У комиков отсутствует чувство юмора.

Таддеус, конечно, просил меня выйти за него. В тот самый день, когда сообщил, что «Миранде» дали зелёный свет. Он так делает всякий раз, когда предлагает мне новую картину с мадам Мортимер: величественно вплывает в мою гостиную с ролью в одной руке и кольцом — в другой. Я всегда беру роль, но оставляю кольцо. Ради всех святых и хранителей благодати! Кому-то покажется, что только режиссёры могут любить такую, как я. Сказала негодяю, чтоб не нёс чепуху. Он ведь не всерьёз. Он меня даже не целовал, и не поцелует. Тад — лунный дядюшка, исповедник каждой старлетки, но не её любовник. Может, однажды я возьму и скажу «да». От такого он поседеет! Но тогда мне придётся идти до конца, а нынче полбочки шпината вызывает у меня больше тёплых чувств, чем муж.

Если на то пошло, хватит с меня мужчин, всё, точка. Полагаю, это делает меня безупречной парой для Таддеуса. Может, потому он всё зовёт и зовёт меня замуж. Знает, что я не стану выволакивать скелеты из его шкафов, а он — из моих. Мы оба в компании друг друга ощущаем себя в безопасности. В конце концов, у каждого должен быть свой секрет, чтобы с ним носиться.

Может, я приглашу Севви на наш маленький круиз. Это пойдёт на пользу моему бедному ягнёночку. Быть подростком всегда тяжело, как для самого подростка, так и для окружающих, но она всё никак не может уловить ритм. Я пыталась ей сказать, что идти по стопам отца не обязательно. В мире полным-полно всего, и для большей части этого «всего» не нужно становиться таким же претенциозным шизофреником, как наша братия. Бедная моя зайка просто пылает от амбиций, но ей не к чему их применить. Я не думаю, что Патентованная Система Пеллам для Преодоления Преград Пубертата пригодится в этой ситуации.

Понятно? Какая польза моей девочке от всей этой чепухи? Не думаю, что я её приглашу. Довольно трудно расти, не видя вокруг себя взрослых, которые всё время ведут себя как дураки или чудовища. И довольно трудно быть дураком или чудовищем без рахитичного ребёнка, от которого у тебя забот полон рот.

Ага! Легка на помине, и очень хочет обнимашек.

Ну же, Мэри, протрезвей! Если ты всё не запишешь, то не запомнишь, а если ты не запомнишь, кому-то сойдёт с рук убийство, и ты даже не узнаешь, кому именно. Это ведь была всего лишь капля джина, детка. Шлёпни себя пару раз как следует и удерживай судно на курсе, мать твою.

Таддеус Пригарей мёртв!

Прости меня Боже, но я думаю, что его убил Перси.

ВЕДУЩИЙ: Добрый вечер, слушатели, если там, где вы находитесь, и впрямь вечер. «Би-Би-Си Радио» с гордостью представляет вам воскресную вечернюю постановку, которую вы не скоро забудете. Мы будем встречаться с вами раз в неделю в семь часов вечера, ради бесшабашных историй об отчаянной храбрости и волнения, от которого захватывает дух. Отправимся в путешествие назад во времени, к ранним дням межпланетной экспансии. Присоединимся к отважным мужчинам и женщинам эпохи первопоселенцев, исследующим Венеру, где ещё не ступала нога человека! Подсаживайтесь ближе, налейте себе чашечку чего-нибудь вкусного и откиньтесь на спинку кресла в ожидании первого захватывающего эпизода самой новой в Солнечной системе истории о приключениях, романтике и интригах — «Сколько миль до Вавилона?»