И восходит луна (СИ) - Беляева Дарья Андреевна - Страница 8

Хотя в машине было невероятно комфортно, Грайс с радостью выбралась из нее, как только они приехали на Манхэттайн. Ей хотелось вдохнуть этот воздух, покружиться вместе с огнями небоскребов, которые, казалось, упирались в темноту. Вдалеке играла музыка, доносился и гул, с которым машины рассекали по городским дорогам, и Грайс думала, как же она будет спать ночью. Грайс покружилась на месте, раскинув руки, и ощущая, как звуки города в ушах сливаются в одно, будто кто-то хорошенько смешал их блендером.

- Ты ведешь себя, как девочка, - сказал Кайстофер. Грайс так и не поняла, сделал он замечание или просто отметил - по его голосу ничего нельзя было понять.

Кайстофер мягко остановил ее, развернул лицом к длинному зданию из стекла и бетона. Грайс видела за сегодня множество небоскребов, и этот был даже не самым высоким. Он был самым красивым - начищенный до блеска прямоугольник, блестящий в свете проплывающих мимо автомобилей. Дом был похож на огромную драгоценность. Грайс будто была Элисой: выпила из бутылочки с соответствующей надписью и стала настолько крошечной, чтобы любоваться самым прекрасным из всех драгоценных камней, оставаясь далеко внизу.

У Грайс перехватило дыхание. В ее родной Юэте дома были низкими, окруженными горами, а оттого совершенно незначительными. Первый этаж - лавочка, второй - жилые помещения, вот они - городки Юэты, в том числе и тот, в котором Грайс выросла.

- Твои вещи уже перевезены в дом. Жилые помещения располагаются с семьдесят третьего по семьдесят пятый этаж. На нижних этажах располагается мой храм.

Ее новый дом под номером сто пятьдесят располагался на пятьдесят шестой улице. По крайней мере, запомнить легко.

- Хорошо, - сказала Грайс тихонько. - Я все поняла.

Масштаб мира, в котором ей предстоит жить, пришиб ее, придавил, и теперь она могла издавать лишь слабый писк. Грайс пошла вслед за Кайстофером, радостная от перспективы вскоре снять каблуки.

Охраны в здании не было. Ни один миллиардер мира не мог позволить себе оставлять свой дом без присмотра. Они - могли.

Кайстофер нажал на кнопку лифта, и Грайс поняла - ее жизнь кончается здесь. Свадьба и ужин, все это были лишь формальности, но сейчас Грайс предстоит переступить порог его дома. И на этом все закончится. Она вздохнула. Он стоял неподвижно.

Грайс вошла в лифт за Кайстофером и удивилась, какое множество этажей представляли аккуратные, серебристые кнопки. Неужели что-то было на каждом этаже? Неужели все это - его храм?

Лифт поднимался плавно, так что Грайс даже не чувствовала движения. В замкнутом помещении она отчетливо ощущала запах Кайстофера, и он не был похож на человеческий. Он пробивался сквозь шипровый одеколон, который Кайстофер использовал, и был очень явственным. Отдаленно этот запах напоминал запах океана - в нем была свежесть озона и соль, и запах, похожий на запах камня, нагретого солнцем. Он был приятным, и в то же время каким-то чуждым, ему не должно было исходить от живого существа, так похожего на человеческое.

Семьдесят пятый этаж встретил их коридором, укрытым ковровой дорожкой и дверью, прислонившись к которой стоял Ноар. Рядом, со скучающим видом, стояла его жена.

- Меняй водилу, - сказал Ноар. - Я вас обогнал.

- Невероятное достижение, - пожал плечами Кайстофер. - Хочешь дать мне пройти?

- Нет, - засмеялся Ноар, но тут же отошел, когда Кайстофер сделал шаг вперед.

- Отличная речь, демократы локти обглодают от зависти, а?

- Возможно.

- Давай общаться, Кайстофер.

- Нет.

- Что тебе стоит? Мы ведь родственники!

- Мой муж устроил этот концерт с целью показать своей кузине, что ты не какое-нибудь чудовище, - сказала Олайви. У нее был грудной голос, спокойный и напевный, чуточку иной, чем человеческий, и в то же же время не отличающийся достаточно сильно, чтобы пугать.

- Она и так это узнает.

- Он правда не такой уж ужасный, кузина, - сказал Ноар. - Просто скучный. Но скучный - очень.

Он засмеялся, и Грайс поняла, что он чудовищно пьян, настолько пьян, что в любой момент упадет. Олайви взяла его за галстук и потащила за собой.

- Спокойной ночи, брат, - сказала она. На Грайс Олайви демонстративно не обратила никакого внимания.

Грайс посмотрела вслед кузену и понадеялась, что он сумеет преодолеть препятствие в виде лестницы, по которой вела его Олайви. Грайс хотела замереть перед тем, как сделать свой самый важный шаг, но как только Кайстофер толкнул дверь, тут же включился свет, и Грайс увидела мраморный пол, будто в ресторане, такой чистый, что болели глаза, длинные колоны в дорическом стиле, от которых потолок казался еще выше, высокие растения, которых она прежде не видела в белоснежных каменных кадках, и бесконечные окна с разведенными тяжелыми занавесками, они опоясывали весь коридор, и следовали за ним, когда он сворачивался кругом. Грайс обернулась в другую сторону, и увидела, что круг этот смыкается, и почему-то это ужасно удивило ее.

Она будто оказалась в музее, все было такое огромное, несоразмерно роскошное. Каблуки ее стучали по мрамору, и ей уже невероятно надоел этот звук. Грайс прошептала:

- Как красиво.

Кайстофер шел спокойно, как будто все, что окружало его не имело вообще никакой эстетической ценности, лишь утилитарную. Конечно, может быть, через пару месяцев и Грайс ко всему тут привыкнет.

Он пропустил ее в их комнату. Она была оформлена в мрачных зеленых тонах - изумрудные занавески из блестящего бархата, тяжелая деревянная кровать, укрытая болотного цвета пледом, два кресла и два письменных стола, две тумбочки по обе стороны кровати, а на них лампы, укрытые мышьяково-зелеными абажурами. Был шкаф с книгами, на нижних полках Грайс с удивлением обнаружила свои книги по органической химии и фармацевтике, а так же любимые фэнтезийные романы, которые она в спешке паковала. Их сюда не только привезли, но и расставили. Телевизора не было, на столе, принадлежащем теперь, видимо, Грайс стоял ее ноутбук. Кто-то избавил Грайс от всех мук, с которыми она собиралась распаковывать вещи. Будто она жила здесь всегда.

Кайстофер, ничего не сказав ей, ушел в ванную. Грайс думала, что они могли бы жить в разных комнатах, ведь им не обязательно спать вместе, не обязательно заниматься сексом просто так, без конкретной цели получить наследника. Но Кайстофер, видимо, считал по-другому. Очень по-республикански, что ж.

Грайс открыла платяной шкаф и увидела, что ее платья, блузки и юбки висят в отдельном отсеке, туфли так же занимают свое место, и все пребывает в порядке. В ванной, наверняка, ждет ее зубная щетка.

Грайс выбрала самую длинную ночную рубашку с воротником, которую, без сомнения можно было охарактеризовать как бабушкину, но некоторые называли это стильным ретро. Белье и бюстгальтер Грайс выбирала так же долго, она ни в коем случае не хотела показаться соблазнительной. В конце концов, далеко не обязательно заниматься сексом больше, чем пять дней в месяц, если оба партнера - республиканцы.

Рубашка висела на плече, приятно-прохладная, пахнущая стиральным порошком, а Грайс в темноте стояла у окна. Нэй-Йарк был огромен, горящие окна небоскребов блестели, будто золотая крошка. Из окна Грайс видела даже Эмпайр-стейт Билдинг.

Шум воды, доносящийся из ванной, успокаивал, и когда он прекратился, Грайс вздрогнула. В комнате повисла звенящая тишина, шум города, который Грайс слышала на улице исчез, будто и не было его никогда.

Кайстофер вышел из ванной. На нем была черная пижама с вензелем в виде буквы "К" на воротнике. Ничего более строгого и скучного придумать было нельзя. Может, Ноар и прав - Кайстофер самый скучный и правильный республиканец во всей Эмерике. Мысль была успокаивающей.

В ванной Грайс сняла с себя одежду, осточертевшую ей за этот бесконечно долгий день, скинула ее прямо на пол, а потом подумала, что бунтарства многовато, расправила одежду и повесила на крючки. Ванная комната была просторной, почти как спальня, отделана яшмой, зеленой с белыми жилками. Сама ванна представляла собой джакузи с золотыми кранами с двух сторон. Странно было, что из них не текло шампанское. Ящиков под туалетным столиком было так много, что здесь могли уместиться все рабочие документы босса небольшой консалтинговой компании.