Луна желаний (СИ) - Горенко Галина - Страница 26

Тума услышала мое приближение и радостно зафыркала, перебирая ногами. Она подставила голову под привычную ласку и разомлела, стоило мне почесать за ухом. Слопав яблоко и несколько сухарей кобыла ластилась и радостно облобызала мою ладонь, щекоча горячим дыханием, в поисках новых вкусностей.

— Прости, больше ничего нет, не следует тебе наедаться. Вечером получишь торбу с овсом, и перед стартом половину, а пока отдыхай.

И вновь я играла партию в шах с правителем, наслаждаясь густым таем и свежими лепешками с овечьим сыром и зеленью. Я опять отказалась от кальяна, ну не понимаю я его прелесть, но с удовольствием попробовала ореховую халву, сдобренную цельными ядрами и мелкими семенами. В этот раз я играла не таясь, продумывая десятки ходов и старалась в полную силу. Тан разгромил меня, как и прежде, но игра была напряженной, усилия, предпринимаемые им, чтобы обыграть меня были во истину титанические, а времени партия заняла в три раза больше, чем первая.

Во время игры, правитель устроил мне форменный допрос, умело отвлекая игрой и рассказами из молодости он старался выпытать то, что я так тщательно скрывала ото всех. Несколько раз я ощущала давление его силы на сознание, но сделала вид, что не поняла, что это было. После того, как я выяснила силу ментально воздействовать на людей у Кроу, я нашла старого мага, который помимо артефакторики, в которой был крайне силен, был еще очень сведущ в рунной магии и магии стихий.

Он бился над моим заказом больше двух демов, но задача была для него интересной, а деньги того уже почти не волновали. В общем ему удалось создать артефакт-блокатор, его можно было носить на теле, но снять его не представляло никакого труда, а вот идея вшить его под кожу — понравилась ему больше, чем все время глотать в общем-то небольшой темно-зеленый камушек, поэтому моё тело украсил ровный разрез на правой руке, чуть пониже подмышечной впадины. И теперь любое вмешательство ощущалось для меня как легкое воздействие, впрочем, не доставляющее какого-либо серьезного дискомфорта.

А потом я отправилась к морю.

Под ночным пологом, приветствуя покровительницу как подобает, я проскакала на Туме небольшое расстояние, когда огни городка еще видны, но ощущаются как далекие звезды на небесном своде. Я, не раздеваясь прошла на глубину столько, сколько смогла Жемчужинка, а затем, вернувшись на берег, привязала Туму к бревну топляка и сбросив одежду приняла приглашение ЛаЛуны. Посеребренная дорожка мерцала на водной глади словно отполированное зеркало из голубого золота, звуки замерли, ветер стих, влажный песок под ногами ощущался как шелковый ковер, что прядут восточные мастерицы. Я шагнула в воду, погружаясь глубже и глубже, ощущала как теплая вода обволакивает меня, как едкая соль пощипывая заживляет ранки, наполненная магией Луны.

Не знаю, чем я приглянулась голубоглазой сестрице, но ощущение, что впервые за несколько сентов первая из ночных светил привечает кого-то приятно грело меня. Я читала о её покровительстве, и главнейшая догма, полюбившаяся мне — ЛаЛуна никогда не требует платы за помощь. Как много людей могут похвастать этим же?

Под моими пальцами зажигался фосфоресцирующими каплями криль, расцвечивая морскую гладь зеленоватыми огоньками, рыбки тыкались мне в ноги, ища убежища у нарушителя их спокойствия, нежные лучи Покровительницы ласкали мне щеки и играли с распущенными волосами, всплывающими на поверхность как бурые водоросли. Накупавшись вдоволь, я вышла, оставляя следы на мокром песке. Энергия, полученная от ЛаЛуны, плескалась во мне, словно вода в переполненном стакане.

Отлив сильно сместил место, где я оставила вещи, но, когда я появилась у мертвого, выжженного солью ствола дерева, меня ждал сюрприз, приятный или нет, станет ясно позднее.

— Сколько же еще тайн ты хранишь, карима, — раздался хриплый голос, и возбуждающие мурашки пробежались вдоль моего позвоночника, простреливая поясницу и опутывая щупальцами возбуждения моё тело.

Я застыла, подчиняясь зову тела и прислушиваясь к его желаниям. Настойчивость мужчины импонировала, а горящие огнём желания глаза — завораживали. Так странно, но в их глубине плескались лиловые искры, разжигая жажду, подавляя волю, сминая сопротивление, хотя последнее чего мне хотелось — противится этому природному магнетизму.

Я сделала шаг, затем еще один, а потом побежала. Брюнет засмеялся и развел руки в приглашающем жесте, а поймав меня, стремительно бегущую в его объятия — закружил, целуя соленые губы. Я ответила, проталкивая язык меж жестких губ, погружая его глубже и обнимая мокрыми руками обнаженный торс, запутываясь непослушными от возбуждения пальцами в растрепанной косе, и комкая шёлковый узел силясь притянуть его уста еще ближе.

Вминаясь, вторгаясь, стремясь уменьшить меж нами расстояние я притягивала его еще ближе, с трудом осознавая свои желания, но тело точно знало, чего ему хочется, и не стало прислушиваться к сомневающемуся разуму. Нежной плотью я ощущала его возбуждение и стремясь соединиться дразнила любовника, плотнее прижимаясь влажными лепестками. Фатих не выдержал и двух вздохов, приспустив пояс свободных шаровар, он обхватил пальцами восставшую твердость и вошёл, глубоко, резко, удерживая мой вес на руках.

Я так истекала соками, что его проникновение было не просто долгожданным, он спас меня от агонии неудовлетворенной плоти. Обхватив его ногами за талию, а руками за шею, я умудрилась подставить набухшие соски под жалящие поцелуи губ, вбиваясь в меня в древнем ритме, мужчина сосредоточенно и с эпикурейским наслаждением дегустировал мою грудь, перепрыгивая с одного белого полушария на другое.

Целуя и насаживая, он за несколько мощных толчков довел меня до оргазма, первого из множества за эту ночь и практически сразу излился в меня, продолжая движение даже после… Несколькими мгновениями позже, он уже вносил меня в воду, не расцепляя наших объятий, лишь покинув моё лоно.

Ласковое море обволакивало наc, контраст прохладной воды и горячих тел был умопомрачительным. Голова кружилась, а предательское тело вновь предвкушало экстаз. Но вместо того, чтобы продолжить вторжение и движение на встречу друг другу, Фатих аккуратно спустил меня с рук, убедившись, что я достаю носочками до песчаного дна и нырнул, расцвечивая фосфоресцирующими огнями темную глубину. Дразня, приглашая плыть за ним.

Я бы потеряла его в темноте, если бы не светящийся след, прекрасно видимый в темноте. Погрузившись под толщу воды и оттолкнувшись ото дна я поплыла вслед за любовником, продвигаясь широкими гребками. Внезапно, брюнет вытащил меня на поверхность, подхватив за талию и прильнул к моим губам с прежней страстью, словно за те мгновения, что мы провели порознь, разлука для него была невыносимой.

Он водил пальцами по моей коже, возмущая воду, зажигая огни и доставляя мне удовольствие простыми прикосновениями. Фатих умудрялся держать и ласкать меня одновременно. Шаловливые губы сменяли уверенные пальцы, пока уста целовали щеки, глаза, губы, виски, шею, ключицы, руки теребили камушки сосков, покручивая и пощипывая, проводили по клетке ребер, рисовали завитки вокруг пупка.

Но когда длинные пальцы раздвинули нежные створки я застонала в голос, вызывая громкое эхо над поверхностью воды посеребренной ЛаЛуной. Уверенно он проник в меня пальцем, находя правильный ритм, присоединил еще один, поглаживая большим горошинку клитора и слизывая соленые капли с груди, вобрал сосок в рот, сжимая острыми зубами и подводя меня к грани экстаза. Я забилась в его руках, словно русалка, попавшая в сеть и потянула за основание косы, ища его губы.

Через мгновение, он вонзился в меня, вбиваясь на всю длину, подчиняя страсти и покоряя желанием, горячая плоть двигалась внутри, вызывая блаженство, моё тело двигалось на встречу экстазу, от сплетения наших тел расходились волны, во все стороны веером разлетались светящиеся брызги, а крошечные рыбки, побеспокоенные разыгравшейся бурей, шарахались в панике. Я укусила его в плечо, остро вонзая в него зубы, до крови, силясь сдержать крик оргазма, но в несколько движений любовник окунул меня в раскаленное блаженство, догоняя и извергаясь внутрь, вызывая спазмы и ощущение наполненности, полыхая фиолетовым взглядом.