Слушаю и повинуюсь (СИ) - Калинин Алексей - Страница 11

Я выдернула волосок, произнесла тихим голосом: «Трах-тибидох-трах» и вызвала на столик тарелку с фруктами, кувшин с холодным вином и несколько пиал со сладостями.

— Мой молодой и не очень мудрый господин, прошу тебя вкусить подношение твоей верной служанки. Поешь и выпей. От этого вина прояснится в голове, посветлеет на душе и повеселеет в области печени. Если хочешь, то следующим твоим желанием я могу привести тысячу наложниц, которые будут гораздо красивее, чем Катя. Они окружат тебя любовью и лаской до тех самых пор, что ты перестанешь различать, где заканчивается жизнь и начинаются вхождения в райские врата…

— И я едва не коснулся Кати… — отстраненно сказал Артем ибн Петр. — Я едва не испортил всё…

Хотела я сказать, что он ничего бы не смог испортить, но врожденный такт и раздавшийся грохот на кухне заставили меня смолчать. Когда я скользнула посмотреть, что произошло на маленькой кухоньке, то оставила Артема одного в своих раздумьях.

Как оказалось — напрасно я это сделала!

На полу было выложено вилками и ложками слово «ВОЙНА», валялся кухонный ящик, а рядом лежали несколько крысиных волосков. Похоже, что любящий театральные жесты Масуд полез за утварью, да и упал вместе с ящиком на пол. Самого мелкого гаденыша нигде не было видно.

Зато из комнаты раздался свистящий шепот Артема:

— Шшшто-о-о э-э-э-это-о-о-о?

Когда я молнией метнулась обратно, то обнаружила в руках моего молодого господина наполовину откушенный плод «Каролинского жнеца», самого острого перца на свете. Удаляющийся ехидный смех Масуда из вентиляции отчетливо дал понять всю картину происшедшего — этот внучатый племянник пустынного гуля заменил фрукт в руке Артема ибн Петра на перец… Теперь надо было спасать господина, пока тот не сжег себе все нетренированные внутренности.

Глаза Артема уже пытались покинуть глазницы, а лицо налилось таким ярким цветом, что его запросто можно было именовать кумачом. Если бы молодой господин умел дышать огнем, то сейчас всё вокруг полыхало бы с сумасшедшей скоростью. Он задыхался, пытался схватить ртом воздух, а тот казался ему обжигающим снопом огня.

— А-а-а-а-а!!!

Молодой господин успел забыть об недавней неудаче с девушкой — сейчас он просто старался впихнуть в себя хотя бы кусочек свежего воздуха. Он даже попытался вскочить с кровати и кинуться к окну, чтобы распахнуть его и выпрыгнуть навстречу ветру. Пришлось ловить его магией и пеленать в покрывало, как младенца.

Мне нужно было всего несколько секунд, чтобы вызвать лекарство…

Снова «трах-тибидох-трах» и легкая боль на голове. Если так пойдет дальше, то к исполнению последнего желания я приду наполовину лысой…

Артем уже еле дышал, когда я вливала в него придумку индусов под названием «Ласси». Это смесь йогурта, льда и воды. Через полминуты краснота начала спадать, Артем попытался сделать вдох и улыбнулся, когда не ошпарил себе легкие.

— Спасибо, — просипел он. — Но больше не угощай такими фруктами… Не готов я к ним…

Я не знала, что ему ответить на это. Признаваться, что это сделал вредный крыс? Нет, я как-нибудь сама разберусь с вредным Масудом. А сейчас я просто кивнула:

— Слушаю и повинуюсь…

Остальной вечер у нас проходит в разговорах. Я рассказывала моему новому господину о тех чудесах, которые совершала по приказанию предыдущих хозяев лампы.

Да, было их немало, около сотни, а если точнее, то девяносто девять. Артем ибн Петр был сотым. Он был юбилейным, как рубль. И этот сотый господин был самым придирчивым и самым дотошным.

Ну вот как можно назвать человека, который начитался сказок и теперь подставляет под сомнение слова джиннии, прожившей не одну сотню лет? Да, я возводила города и разрушала дворцы в один день, но этот зануднейший из зануд просил достоверной информации о структуре фундамента, о подряде на работы, о материале перекрытий и о надбавке за сверхсрочность.

Я и половины слов не знала из тех, которые он спрашивал. Да и зачем мне это? Лепешечник не спрашивает у крестьянина — насколько была жирна в этот год земля, когда покупает муку для лепешек? Вот и мне не надо было знать — из какого материала и что я делала. Достаточно было того, что я могла представить себе результат и сказать волшебные слова.

Масуд не показывался, но иногда я слышала отдаленные звуки в вентиляции. Похоже, что этот пасынок шахида готовил очередную ловушку или вредную гадость для меня. Вот и надо было ему так взъесться? Раньше тоже ругались, но сейчас он вообще из рук вон плохо себя повел.

— Так ты говоришь, что сделала бедняка богачом, а тот разорился всего за три года? Каким же богачом ты его сделала? — хмыкнул Артем.

— Мой господин, ты зря мне не веришь. Я и в самом деле сделала его сказочно богатым. Он ел на золоте, он спал на золоте, он даже имел золотой туалет для… впрочем, это не хорошо будет сказано к столу. Но, как и у каждого богатого человека, у него тут же появилась огромная куча друзей-лизоблюдов. Они дружно воспевали щедрость моего господина Хасана, они вязали вокруг него вязь сладких слов, они пользовались его гостеприимством, а тот лишь радовался такому вниманию…

Я видела, как замаслились глаза Артема ибн Петра, как его мысли умчались далеко-далеко в тот самый дворец из золота и драгоценных камней. Всё-таки все его слова о богатстве оказались лишь словами выпившего мужчины. Сейчас он был трезв, сейчас он ощутил моё волшебство… пусть и неудачно, но всё-таки ощутил. И теперь он реально задумался о возможности разбогатеть.

— Нет, я бы не был таким дураком. Я бы знал, как распорядиться таким богатством, — наконец сказал Артем, тряхнув головой.

— Да? И что бы ты с ним сделал?

— Я бы помог бедным, я бы сиротам и нищим… Да я бы… Нет, этого не описать словами. Я бы сделал многих людей счастливыми! Да если бы у меня было столько денег…

Мой господин так раздухарился, что из его ушей едва не пошел пар. Я лишь грустно улыбалась, смотря на него. Сколько их было таких, желающих сделать добро не для себя, а для людей?

И в этот момент я поняла, что это первый, кто хотя бы что-то захотел сделать для остальных людей. Это заставило меня пересмотреть взгляды на человеческий род. Может быть…

— Скажи, о услада моих ушей, а ты в самом деле хочешь помочь другим людям? Не слова ли это бахвальства? Не пустые ли это звуки, подобные тем, которые исторгают коровы на лугу, когда наедятся сочной травы?

— Нет-нет, если бы я был сказочно богат, и Катя была бы моей женой…

Артем запнулся и замолчал. Он посмотрел на меня так, как будто я должна была помочь ему с определением желания. А в его глазах до сих пор горели отблески яшмовых врат Кати. Похоже, что так близко он очень редко видел женскую плоть.

Ну что же, я могу ему помочь. Я оглянулась по сторонам — Масуда нигде не было видно.

— Ты хочешь богатство и Катю в жены? О изумруднейший из бриллиантейших! Это два желания, но… так как прошлое у тебя исполнилось не до конца, то я могу засчитать это за одно. Итак, твоё желание получено. Но прежде, чем я скажу — слушаю и повинуюсь… Я хочу предложить условие — если что-то пойдет не так, то ты скажи волшебное слово «Хренакс!» и всё вернется на круги своя. Слово старое, обозначающее полный крах мероприятия. Скажешь и мы снова окажемся здесь. Понятно, о драгоценный камень моей печени?

Артем на всякий случай отодвинулся подальше и кивнул. Он стиснул пальцы так, что побелели костяшки. Я хлопнула в ладоши и ко мне заструился дым. Лампа всё также была под полом, но дыму это было всё равно. Волны плясали на моих ладошках, бурлили, вздымались и опадали.

Артем как зачарованный смотрел на этот чудесный танец. Он не отрывался и даже вздрогнул, когда я резко свела вместе ладони. После хлопка в моих руках оказался органайзер-блокнот. Чистые листы чуть прошелестели, когда я перевернула пару из них. Что-то мне в этой вещице не понравилось, но пока что я не понимала — что именно.