Слушаю и повинуюсь (СИ) - Калинин Алексей - Страница 21

— А вот надо было лекарство Артему ибн Петру доставить, а не разлагаться тут морально и физически, — нравоучительным тоном произнесла я.

— Да я и доставил, — проворчал крыс. — Вон, на столе. Если бы он с утреца дернул винца, то ветрянку бы как ветром сдуло. А чо? Вот такая вот хреновая болезнь — лечится бухлом.

Артем недоверчиво посмотрел на Масуда, потом перевел взгляд на бокал, из которого выскальзывали ароматные нотки дубовой бочки. Конечно, в это сложно поверить, но, зная Масуда, можно предположить, что его слова были правдой. К тому же нос Артема опять начал морщиться, стараясь превратиться в гармошку.

— Пей, пока всю хату не разнес! — прокричал крыс.

Господин явно почувствовал сильное жжение в носу, так как схватил бокал и в несколько глотков осушил его. Лицо покраснело, уши запылали, из ноздрей показался легкий дымок. Артем ибн Петр озадаченно посмотрел на меня.

— Чихать не хочется? — спросила я участливо.

— Не, не хочется, — ответил Артем.

— А как тело? — кивнула я на костюм своего босса.

Артем задрал рубашку и показал, что на его хиленьком тельце не осталось и следа от ягуаристых пятен. Лишь бледная сексуальная кожа молодого человека, который о спорте знает только из телевизора.

— Ик! — сказал Артем ибн Петр таким густым басом, что я снова едва не присела. — Всё нормально!

— Ого, мой господин, тебе бы Шаляпина пародировать, — удивилась я новому голосу Артема.

— А то! — послышался писк Масуда. — Добавленный в коньяк сжиженный гексафторид серы делает голос грубым и тяжелым. Он теперь может такую песню забабахать, что все телочки будут его, а не только эта тощая Катька.

— Катя любит «Арию», Кипелова и «Iron Maiden» — пробасил Артем. — Эх, хотел бы я пригласить её на сцену и признаться в любви. А чтобы кругом были софиты, толпа фанатов, и мы вдвоем на миллионах экранов…

Вот тут я и получила шанс снова предложить своему господину желание славы. Похоже, что коньяк Масуда вырвал сокровенные мысли из головы Артема ибн Петра. Мда, странно — одно желание было под воздействием гашиша, другое вырвалось, когда он ещё не проснулся, и вот ещё одно — под парами коньяка. Что-то странно я помогаю своему господину.

Может, это вовсе не он говорит, а его потаенные желания вырываются наружу?

Может, на самом-то деле он хочет совсем иного, а раскрепощенный мозг заставляет его желать иного? Получается, что мы вовсе не делаем его счастливым, а на краткий миг дарим иллюзию того, что в его воображении лишь кажется счастьем.

Вот что-то я замудрила с этими философствованиями, а тем временем в комнате воцарилась тишина. Я огляделась — мужчины смотрели на меня с ожиданием в глазах.

— Чего вы? — переспросила я.

— Как чего? Господин пожелал стать рок-звездой и на стадионе признаться Катьке в любви, — проскрипел Масуд. — Выполняй, чо…

— Господин, вы в самом деле хотите этого? — спросила я.

— Ну эт-то, ага, — кивнул Артем.

Похоже, что двести граммов на голодный желудок мало способствовует умению здраво мыслить. Но я списала всё на недавний шок. Мало кому понравится арест после минета и удары обиженного на весь мир омоновца Валеры.

— Итак, я записываю ваше желание, — хлопнула я в ладоши и в руках возник достопамятный органайзер.

Я пролистнула лист, на котором было коряво дописано: «Чтобы секретутка была сосалкой, но с батей — полканом полиции». Мерзкий Масуд, так и норовит испортить желание…

Следующий лист принял на себя надпись: «Стать мировой звездой рока и признаться в любви Кате на сцене».

Я показала надпись Артему, тот пьяно икнул и кивнул. Он вскинул к потолку руки, сложив пальцы в распространенном жесте «коза»:

— Хард-рок алиллуйя!

Тут же Масуд метнулся к органайзеру, но я ожидала этого броска и пяткой убедила крыса не поступать опрометчиво. Масуд ошалело помотал головой и обиженно побрел в угол, где уселся на пятую точку и тихо засопел.

Вот ни грамма не поверила в его такое смирение и, на всякий случай, убрала органайзер подальше. Масуд только горько вздохнул.

— А что ничего не происходит? — спросил Артем, чьи глазки уже посылали друг друга на три веселых буквы. — Почему я ещё не рок-звезда?

— О, золотая струна моей души, ты станешь рок-звездой, но сначала должен зарядить меня волшебством, — проговорила я, намекая на условия договора.

— А-а-а, — улыбнулся Артем. — Тогда эт-тта, иди сюда, крошка. Артемка тебя приласкает. У Артемки большой ласкун…

Я подошла с замиранием сердца — неужели сейчас Артем ибн Петр зарядит меня волшебством так, что я взлечу до самого неба, а потом буду летать там счастливая и удовлетворенная?

Вот только мне сразу не понравилась ехидная улыбочка Масуда…

Господин шарил по моему телу жадными руками, даже сбросил одежды, причем не только свои, но… его «ласкун» висел уснувшей летучей мышью и вовсе не собирался набирать силы, как я не старалась.

— Концентрированный бром творит чудеса, — пискнул Масуд. — Эх, ему бы сейчас в армию — вот там он был бы самым невозбудимым солдатом…

Несмотря на все происки крысы, господину удалось зарядить меня волшебством. Его руки, недавно сжимавшие в пароксизме страсти голову Кати, теперь путешествовали по моему телу и нельзя сказать, что это не доставляло мне удовольствия.

Особенное внимание Артем уделил моим ягодицам, которые он гладил и гладил без конца. Они так ему понравились, что он решил даже поцеловать гладкую кожу, но так и уснул, примостившись на моей пятой точке, как на мягких подушках.

— Спекся фраерок, — констатировал Масуд. — Ненадолго же его хватило.

— Слушай, химик облезлый, а надолго его этот бром будет сдерживать? — спросила я, прогнувшись в спине, чтобы не потревожить спящего господина.

— Да не, как проспится, поссыт, тот весь и выйдет. Я же не садюга какая, понятие имею. Давай, колдуй, жопошница, — хмыкнул крыс.

Я только покачала головой, но всё же выдернула волосок и проговорила волшебное заклинание…

Если вы считаете, что жизнь рок-звезды сплошной праздник и пьянки-гулянки, то вы ошибаетесь. Артем очутился в небольшой комнатке, где находились костюмы, висело огромное зеркало с лампочками подсветки и стоял маленький диванчик, почти кресло.

— Где это я? — почесал голову Артем и схватился за волосы.

Вместо короткой стрижки у него свисали давно не мытые лохмы, к тому же ещё и с плохо прокрашенными корнями. Сам он одет в пародию на БДСМщика с зауженными донельзя кожаными джинсами и в белой майке-алкоголичке. На плечи накинута кожаная куртка и вся одежда украшена клепками и шипами в такой степени, что Артема можно было принять за ежа.

— Великий и ужасный! — в дверь пролезла голова с торчащими в разные стороны шипами из волос. — Ваш выход через десять минут!

— Кто Великий и ужасный? Я? — переспросил Артем.

— Конечно же вы! Ну неужели вы снова словили приход? Ведь я же велел Шурупу убрать от вас всю наркоту. Кто? Кто принес? — голова страдальчески закатила глаза.

— Чего принес? — не понял Артем.

— Белый, герыч, лед или травку? Кто этот мерзавец?

— Да иди ты, — пробурчал Артем. — Где Катя?

— Катя появится во время шоу. Да блин, Великий и ужасный, ты напрочь обдолбался — всё забыл.

Артем почесал патлы и махнул рукой, мол, свободен. Голова покачала хаером из стороны в сторону и втянулась в коридор.

— Эй, джинния, ты меня слышишь? — спросил Артем.

— Да слышу я, слышу, — я показала из воздуха лицо.

— О как, ты прямо как Чеширский кот — тот тоже показывал мордочку и постоянно улыбался.

— О, изумруд моих бриллиантов, ты хотел похвастаться литературными знаниями? В таком случае я впечатлена.

— Не-не-не, — быстро проговорил Артем. — Я хотел узнать — чего мне делать-то? А то получится как в прошлые разы.

— А что делают рок-звезды? Заводи публику, шокируй, развлекай и пой.

— Что петь-то?

— Да что вспомнишь, то и пой.