Слушаю и повинуюсь (СИ) - Калинин Алексей - Страница 22

— Да чо ты с ним шкуру трешь, — на тумбочке появился Масуд. — Пусть хреначит рок! Хеви металл сила, чувак.

На Масуде красовалась миникосуха, панковский ирокез сиял всеми цветами радуги, а на шее поблескивал ошейник с шипами.

— Наконец-то ты признал своё место и нацепил ошейник, раб, — я показала язык.

В ответ Масуд запустил в меня пудреницей. Плоская шайба пролетела над моей головой и врезалась в стену, покрыв мои черные волосы благородной сединой.

— Я не раб, фокусница голимая, — пропищал Масуд.

— Ну, а кто ещё ошейники-то носит, — я показала язык второй раз.

— Реальные пацаны из рока носят. Это стильно, модно, современно… Да что я тебе объясняю, рабыня лампы, — Масуд сделал лапкой «козу». — Хард-рок, аллилуйя!

С легким хлопком он исчез. Вот настоящий мужчина — всегда исчезает, когда он нужен. Хотя, сейчас он мне был нужен только для того, чтобы превратить его в жабу. Надавил на больное — напомнил, что я тоже рабыня. Ну да ладно, я его потом отловлю и сделаю жабу с хаером на бородавчатой башке. Пусть возмущенно квакает.

В дверь протиснулась предыдущая голова и страдальческим голосом произнесла:

— Великий и Ужасный, время! Время! Вас уже объявили…

Артем ибн Петр снова почесал макушку, шмыгнул носом и важным басом сказал:

— Я готов!

Я же снова стала невидимкой и проследовала за господином.

На сцене люди видят всё красиво и оригинально, а вот пространство за сценой можно охарактеризовать как помойка строительного рынка. Кругом всё накидано, набросано, разлито и раскурочено. Артем шел, как партизан по минному полю, чтобы не врезаться во что-либо или не зацепиться за ржавый гвоздь.

Вот почему, вы думаете, почти все рок-звезды выступают в рваных и порванных одеждах? Из-за стиля? Как бы не так — они все выходят чистенькими, выглаженными, но пока пробираются к сцене через завалы и нагромождения, становятся рваными и в развевающихся одеждах.

Артему удалось продраться без особых повреждений. Я даже успела поймать падающий пыльный софит, который решил почему-то почесать лохматую голову моего господина. Хотя, я догадываюсь почему — в подпотолочную темноту скользнул знакомый облезлый хвост.

— Ни фига себе, — проговорил Артем, когда здоровый прожектор завис над его патлами, а потом отлетел в сторону.

— Вот и ни фига себе. Шуруй на сцену и жги сердца песней, о мой офигевший господин, — подтолкнула я его в сторону выхода. — Тут находиться опасно.

— Я не знаю, что петь, — прошептал Артем.

Он остановился в нескольких шагах от освещенной сцены, где уже бренчали музыканты, настраивая свои инструменты. На сцене были расставлены пластиковые черепа, косы, а вверху парила фигуры в черном балахоне.

Бррр, прямо мурашки по коже!

Артема заметили с другой стороны сцены, бородатый лысый мужчина помахал ему рукой и щелкнул кнопкой на пульте. Тут же из специальных щелей пола заструился светлый дым, делая мистическо-загадочную атмосферу ещё мистичнее и загадочнее.

— Да пой что-нибудь рокерское. Что-нибудь пафосное и малопонятное, но чтобы темное и жестокое, брутальное, — сказала я.

Артем выдохнул, взлохматил волосы и выскочил на сцену. Он пролетел из конца в конец, делая пальцами козу и издавая трубный рев лося на весеннем гоне. Тысячи глоток на стадионе взвыли так громко, что доски сцены заходили ходуном.

— Привет, орда! Готовы впустить рок в свои сердца? — прокричал Артем.

— Да!!! — хором ответил многотысячный стадион.

— Тогда вдарим рок в этой дыре! — проорал Артем и кивнул музыкантам.

Первые аккорды соло-гитары были легкими, почти прозрачными. Лохматый гитарист уставился на свой инструмент так, как будто не перебирал струны, а собирал пазл из мельчайших деталей. Стадион замер. Так продолжалось пять секунд, а потом грянули остальные инструменты. Да так грянули, что Артема едва не сдуло со сцены.

— Эй, вы ещё здесь? — прокричал Артем.

— ДА-А-А-А!!! — криком стадиона Артема отбросило обратно.

Эх, всё-таки нелегкая судьба у рокеров, да будет хрипл их голос и тверды рифы гитар.

Артем ещё два раза сделал пальцами «козу», а потом запел низким, пробирающим до глубины души голосом:

Последние слова стадион пропел вместе с Артемом так громко, что на сцену шлепнулась оглушенная ворона. Она ошалело покрутила клювом, возмущенно каркнула и полетела прочь. Мало кто успел заметить, что на её спине сидел черный крыс в косухе и ошейнике с металлическими шипами.

Пока Масуд улетал на спине наглой вороны, я решила подыграть своему господину и сделать ему приятное. Всё-таки он заслужил немного сказки.

Артем ибн Петр стоял, задрав руки и показывая «козу», а тем временем к нему подкралось белое облачко. Ударив вокалиста под колени, облачко опрокинуло моего господина на себя и взмыло в воздух.

— Едрит твою налево! — от неожиданности вырвалось изо всех колонок стадиона.

— Едрит твою направо!!! — хором откликнулись фанаты.

Облачко полетело над стадионом, а следом за ним устремились ещё пять похожих облаков. Артем ибн Петр барахтался в студенистом теле похитителя, а белая масса летала над стадионом, едва не сшибая девчонок, сидящих на плечах своих парней.

Одна крашенная в цвета радуги особа запулила в моего господина трусиками и попала четко на носок ботинка. Когда Артем болтал ногами, то создавалось ощущение, что он сдается.

Я подлетела и тут же отвесила нахалке щелбан. Пусть кидает трусиками в своего господина! Так как я была невидимкой, то девчонка ойкнула, зажала лоб и начала осматриваться по сторонам в поисках хулигана. Решив, что это был панковатого вида парень рядом с ней, она со всей дури лягнула его по лодыжке. Парень вряд ли был хорошо воспитан, так как ответил ей. В общем, когда я улетала прочь, на этом месте завязалась знатная драчка.

— Артем ибн Петр, расслабься и получай удовольствие, — прошептала я на ушко господина, пока тот пытался прокричать «Помогите!», но сахарная вата облака не давала этого сделать.

— Гуля, ты что ли хулиганишь? — пробубнил Артем, когда смог отплеваться от облака.

Он как раз пролетал над одним высоким дядькой, а тот подпрыгнул и схватил моего господина за руку. Этот фанат едва не выдернул Артема ибн Петра из облачного плена. Они поднялись на целых два метра над стадионом. И ведь вцепился так отчаянно, словно хотел выдернуть руку. Пришлось принимать экстренные меры!