(Не)идеальная работа - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 26

— Да вагон! — Я даже проигнорировала уточнение «твоей». — Считаешь, что кто-то намеренно портит ей праздник?

— Считаю, что нет ничего случайного в том, что дядюшка пошел гулять по тропинкам старинного парка. Его кто-то поднял. Зачем? Это уже другой вопрос. Найдем, поймаем, упокоим…

— И потом разберемся?

— Это не наше дело, — отмахнулся Кэвин. — Мы же не бюро расследований. Наша задача — упокоенное поднять, восставшее упокоить. А в причинах пусть разбирается кто-то другой.

— А если он восстанет снова?

— Значит, Даривар заплатит нам еще раз, — пожал плечами Кэвин. — И это тоже неплохо.

Подумав, я вынуждена была согласиться. Тропинка, которая вела в сторону семейных склепов, была перегорожена розовой ленточкой, привязанной к двум яблоням.

— Они считают, что дядюшка устыдится и дальше не пойдет? — удивленно уточнила я, показывая на это безобразие.

— Представления не имею, — слегка опешив, отозвался Кэвин. — Обойти ленточку ему, видимо, религия не позволит. Ну, по мнению тех, кто эту красоту здесь вешал.

Сзади раздался деликатный кашель, словно намекая на то, что нас услышали и теперь нам должно стать неловко. Не знаю, как Кэвину, но мне неловко не стало. Я просто повернулась на звук и встретилась взглядом с широкоплечим мужчиной в военной форме.

— Начальник охраны — лэр Ирга, — представился он. — Господин некромант, объект ходит там! — мужчина махнул рукой куда-то в глубину сада.

— Думаете, сюда не выйдет, потому что розовый цвет при жизни не любил? — съязвил мой шеф.

— Я не знаю, какой цвет он любил при жизни, лэр! — отрапортовал начальник охраны. — Сюда мы его не пускаем, он достаточно пуглив и убегает, когда делаешь вот так!

Мужчина развел в стороны руки, словно пытался поймать разбегающихся кур, и с диким завыванием «Буэ-э-э!» двинулся вперед. На месте умертвия я бы тоже сбежала. Да и сейчас резво переместилась ближе к Кэвину и постаралась ухватить его за рукав куртки.

— У вас интересные методы борьбы с восставшими, — прокашлялся мой начальник, поглядывая на начальника охраны с некоей опаской. — А сейчас мы, пожалуй, пойдем, попытаемся найти нарушителя спокойствия.

— Вам помогать? — поинтересовался мужчина.

— Только, пожалуйста, беззвучно, — взмолилась я. — Иначе будет пугаться не только дядюшка Пэрриот.

— Как скажете, нэн! — отрапортовал военный. Хотелось верить, что когда на меня из-за груши выскочит покойный дядюшка Пэрриот, Ирга не решит издать боевой клич, иначе со мной может случиться крайне позорный конфуз.

Мы уже планировали пройти за кокетливую розовую ленточку, когда нас нагнал сам хозяин особняка.

— Я с вами.

— Зачем? — спросил Кэвин. Начальник явно не желал тащить с собой кого-то еще, и я его понимала.

— Дядюшка Пэрриот при жизни был весьма экзальтированным мужчиной, он трепетно относился к внешнему виду, даже сам выбирал саркофаг задолго до смерти. Я обязан проследить, чтобы все прошло в лучшем виде.

— А-а-а… ну пойдемте, — махнул рукой Кэвин. — Только если вздумаете падать в обморок, выбирайте травку помягче, так как лежать вам там придется до тех пор, пока мы не разберемся с умертвием. Надушенным платочком обмахивать не буду. Я работаю.

— Нет-нет, я себя контролирую, — серьезно отозвался мужчина. — Но если что, меня мальчики подстрахуют. — Он кивнул в сторону шкафообразного начальника охраны и двух его помощников. По мне, уж лучше полежать в травке, чем принять такую помощь. Я как вспоминала этот рев бешеного бизона, так мне сразу становилось дурно.

Умертвие нашло нас само, и, похоже, не только нас. Выглядел дядюшка отвратительно — остатки белесых патл на черепе, обтянутом ошметками кожи, почти истлевшая плоть на теле, но совершенно новый (по крайней мере, не пролежавший в могиле несколько лет) халат, алый, бархатный, перевязанный поясом. А на ногах-палках остроносые домашние тапочки.

— Это мой халатик… — потерянно отозвался хозяин особняка.

— После ритуала вернуть? — деловито уточнил Кэвин.

— Нет-нет… — поспешно отказался лэр Даривар и спрятался за широкими спинами невозмутимых охранников. Я поступила точно так же, только спину выбрала, принадлежащую начальнику. Она была, конечно, несколько уже, но я точно знала, Кэвин будет отпугивать умертвие магией, а не воплем бешеного вепря.

Одну руку мертвец прятал за спиной. На нас он двигался осторожно, перебежками, старясь предугадать, куда Кэвин соберется метнуть упокаивающее заклятие.

Мертвец, оказывается, умел очень быстро передвигаться, если ему было нужно. Вот только что он кокетливо прятался за деревом, потом резко припал на одну руку и метнулся вперед, не вынимая вторую из-за спины, просочился между охранниками, даже миновал Кэвина и остановился передо мной, сунув буквально в физиономию изрядно помятый, явно стыренный с клумбы цветок с корнями. И цветок, и восставший дядюшка Пэрриот выглядели на редкость отвратно. И были похожи друг на друга — изрядно потрепанные и неживые.

Я взвизгнула и отскочила, но умертвие проворно начало подбираться ближе. От заклинания Кэвина дядюшка отмахнулся. А когда повернулся в мою сторону, показалось, что в его горящих алым глазах вспыхнула страсть.

— Демоны, Кетсия! — возмутился Кэвин.

— А я-то что! — бегать между яблоньками от настойчивого мертвеца было совсем не весело, к тому же мужчины взирали на меня с изумлением и не особо пытались помочь.

— Я тебе потом скажу «что»! — рыкнул начальник, явно в чем-то меня обвиняя. Вопрос только, в чем именно?

— А почему между девушкой и покойным лэром Пэрриотом магический след? — поинтересовался хозяин поместья, когда мы с умертвием пробегали мимо него.

«Действительно, почему?» — панически подумала я, но развить мысль не получилось. Пришлось уворачиваться от загребущих истлевших ручонок умертвия.

— Мертвецы тянутся к человеческому теплу, видимо, Кетсия среди нас самая горячая, — сказал Кэвин и посмотрел задумчиво. Я сразу поняла, что он нагло врет. И припустила быстрее.

Свет на ситуацию пролил лэр Даривар. Он задумчиво посмотрел на безобразие, творящееся перед глазами, и сказал:

— Дядюшка и при жизни был очень уж охоч до женского пола.

— Я не интересуюсь престарелыми ловеласами! — завопила я. — Особенно если они уже изрядно испортились! Долго мне еще так носиться?

Мы с умертвием играли в догонялки, и, кажется, дядюшка испытывал удовольствие, бегая за мной среди яблонек, пытаясь неожиданно выскочить из-за кустов и снова протянуть цветочек. А вот я уже начала выдыхаться.

Только Кэвин почему-то медлил и не спешил лишать дядюшку такого посмертного удовольствия.

— Кетсия, мне кажется, это хорошая практика… — задумчиво протянул начальник. — Его упокоить должна ты.

— Что? — взвыла я, и хором вопросили начальник охраны и лэр Даривар.

— Практика, говорю, хорошая, — послушно повторил Кэвин.

— Кэвин, я плачу вам, как дипломированному специалисту, а не вашей… — мужчина замялся, пытаясь подобрать мне достойное определение.

— Ну, вы же сами говорите, дядюшка был дамским угодником? — не растерялся начальник. — Ему будет приятнее упокоиться от руки прекрасной дамы.

— А даме приятнее будет? — взвыла я.

— Работай! — приказал мне Кэвин, а я чуть не зарыдала от бессилия. За что он так со мной? Мне и так страшно, я не знаю, что делать. Этот поганец полуистлевший цветком в физиономию тычет. Пришлось снова бежать.

— Не давайте ему уйти! — повелительно крикнул Кэвин.

— Он и не уходит, — отозвался главный охранник.

— Зато Кетсия бегает с размахом. Нужно сузить им пространство для игры в кошки-мышки.

— Я не хочу, чтобы пространство сужалось! — завопила я. — Считаю, что и так слишком мало пространства между нами. Не нужно еще больше его сужать!

Но кого волновали мои вопли? Охранники обступили яблоньку, вокруг которой бегали мы с умертвием, синхронно раскинули руки и издали оглушающий вопль бегемота. Клянусь, мы с дядюшкой подпрыгнули одновременно и упали друг другу в объятия. Мне наконец-то окончательно воткнули в физиономию цветок, я одурела от ужасной вони и рук умертвия на своих ягодицах и заорала так, что, подозреваю, все подружки Лиз поперхнулись круассанами и чаем. Сила срезонировала сама — упали все. Не только умертвие, которое и так барахталось на мне, но и лэр Даривар, и охранники, даже Кэвин пошатнулся, но сумел сохранить равновесие и ухватился за ближайшее дерево. Дядюшка печально замер в нелепой позе, и его получилось спихнуть в сторону, а я неуклюже поднялась, понимая, что готова от злости разнести все вокруг.