Десятая жизнь (СИ) - Матлак Ирина - Страница 27

Нет, и все-таки хорошо иметь некоторые кошачьи особенности!

Поняв, что эта чердачная комнатка с покатой крышей как раз то, что мне нужно, я приступила к обыску. В общем-то обыскивать здесь было особо нечего. Пришлось проявить изрядную смекалку, чтобы в конце концов все-таки отыскать свернутый трубочкой свиток. Я полагала, что о такой ценной вещи будут заботиться лучше, но ее бесцеремонно смяли и втиснули в щель между стеной и окном.

Выглядел он потрепанным, но тем не менее незнакомые буквы на пожелтевшей бумаге проступали отчетливо. Из написанного я не понимала ровным счетом ничего, но легкий магический флер улавливала.

Странно, Ериша вроде говорила, что магия должна быть достаточно сильной…

Сомневаться времени не было, и я сделала так, как ведьма меня учила. Развернув свиток, положила его на стол, придавила ладонями и закрыла глаза. Далее требовалось «нащупать» внутри себя силу, представить, как хочу изменить ритуал и направить эту самую силу в свиток. Суть состояла в том, что написанные на бумаге слова — это лишь половина заклинания. Вторую его часть составляет непосредственно магия, эти слова подпитывающая. И именно от нее зависят нюансы и особенности ритуала. Обычно магия была стандартной, но мне приходилось идти на риск и применять творческий подход — совсем как тот экспериментатор-маг много лет назад.

«Нащупать» силу удалось раза этак с пятого — и то я не была уверена, получилось ли. Во всех подробностях представив, чего хочу добиться, попыталась передать силу свитку, и опять не поняла, получилось что-то или нет. В какой-то момент в ладонях появилось легкое жжение — хороший признак. Вот только внутри крепло ощущение, что все-таки что-то не так, но что именно, я никак не могла понять. Просто моя внутренняя кошка почему-то возмущенно фыркала и будто совсем не хотела делать то, что я ее заставляла.

Это настораживало, и буквально через минуту я отняла руки от свитка. Самоощущение было престранным, и я так и не поняла, удалось ли мне изменить магию ритуала себе на пользу. Свернув бумагу с заклинанием, сунула ее на прежнее место, еще раз бегло осмотрелась и поспешила убраться.

Заперла за собой дверь, прошла к ведущей вниз лестнице снова по утоптанной дорожке и, миновав второй этаж, спустилась на первый. Чувство некой неправильности не покидало, но сейчас меня больше заботило то, как отсюда выбраться. Ковыряние шпилькой во входных дверях ни к чему не привело. Окна поддаваться тоже никак не желали, и я уже подумывала, не дождаться ли мне возвращения Лафотьера, а потом незаметно выскользнуть через открытую дверь, когда одно окно внезапно подалось. Оно располагалось в ведущем в кухню коридорчике, было совсем небольшим, но, изловчившись, я-таки сумела в него пролезть. Попутно впервые пожалела, что пока не умею обращаться кошкой — в таком виде выбраться было бы гораздо проще.

Мысль о том, что у меня все получилось подозрительно легко, быстро выветрилась, когда я устремилась прочь от особняка. Уже почти покинула окружающую его территорию, когда меня настиг насмешливый голос:

— Не это искала?

Дернувшись от неожиданности, остановилась и, резко обернувшись, увидела в нескольких шагах от меня Лафотьера. В его руке находился свиток, демонстрируемый мне с небрежной ухмылкой.

Захотелось выругаться — громко и с чувством! Осознание того, что свиток — тот самый, пришло сразу, как и понимание, что меня бессовестно надули. Провели, как котенка, позволив проникнуть в дом, отыскать «заклинание» и уйти «незамеченной»!

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — не моргнув глазом соврала я.

Поразительно, как у меня получилось говорить ровно и так же пренебрежительно, как Лафотьер.

— Да что ты? — Все с той же усмешкой темный маг шагнул ко мне. — Я не сомневался, что ты придешь. Должен признать, ты неплохо меня развлекла. Наблюдать за тобой было довольно забавно. Слишком предсказуемо, Акир… Маргарита. И наивно. Кстати, спасибо, что наполнила магией накопитель, он пригодится моему дворецкому.

В следующий момент ухмылка исчезла, и ко мне обратился темный и ледяной взгляд:

— Не думай, что сможешь обмануть меня. Не на сей раз.

Сказав это, он демонстративно сунул свиток во внутренний карман и запахнул полы камзола… или как там называется такая одежда.

Я понимала, что проиграла, но отказывалась с этим мириться. Время как будто замедлилось, и витающий меж нами ветер стал вязким и неторопливым. Он приносил запахи и звуки соленого, бьющегося о скалы моря, развевал наши волосы и пробирался под одежду. Ветер мог касаться свитка, спрятанного под черными одеждами, и мне захотелось сделать то же самое. В этот момент мое сознание как будто разделилось надвое — точно, шизофрения прогрессирует, — и я в полной мере почувствовала дремлющую во мне силу. Внезапно пришло абсолютно четкое понимание, что мне достаточно лишь нескольких секунд, одного единственного прикосновения к бумаге, и я сумею изменить наполняющую ее магию. Сделаю это так, что маг ничего не заметит вплоть до завершения ритуала…

— Приму к сведению, — кивнула я, тоже сделав несколько неспешных шагов к Лафотьеру. — Пусть будет по-твоему. Но договор, который составит для нас Феорд, ты подпишешь. Никакой магии, просто деловое соглашение, согласно которому я буду получать оплату за свою работу. Если буду зависеть от тебя морально, пусть мне останется свобода хотя бы материальная.

Маг смерил меня долгим испытывающим взглядом, явно ища подвох, и, не найдя его, утвердительно кивнул.

И я решилась на маленькое безумство… хотя, пожалуй, на него пошла не я, а та моя часть, которая прожила не одну жизнь, разменяв сотни и сотни лет.

— Спасибо, Йен, — приблизившись к нему вплотную, произнесла я с совершенно несвойственными мне мурлыкающими интонациями.

И пока он не опомнился… поцеловала. Поцеловала темного мага!

Разделение сознания стало как никогда отчетливым. Одна моя половина, которая знала себя как Риту, мысленно материлась и паниковала, почему-то попутно отмечая, что губы у Лафотьера неожиданно мягкие. А вторая — Акира обвивала его шею одной рукой, а другую положила ему на грудь и, ощутив магию заклинания, принялась стремительно ее менять.

Все это в совокупности было еще более странным и невероятным, чем, проснувшись среди незнакомого леса, обнаружить у себя кошачьи уши и хвост. И еще более невероятным был короткий отклик темного мага, когда он, словно забывшись, ответил на мой поцелуй. В этот момент с магией заклинания было покончено, я снова ощущала себя как единое целое, и испытывала чувства сродни тому, как если бы меня скинули с обрыва прямо в неспокойное ночное море. Я не умела плавать, поэтому тонула, тонула, тонула… а потом опомнилась и все-таки вынырнула, отстранившись и отойдя на шаг.

Посмотрев в глаза Лафотьера, обнаружила, что зрачок полностью затопил радужку, сделав их беспросветно черными.

— Могу я узнать, что это было? — спокойным тоном, за который захотелось его стукнуть, спросил темный маг.

— Когда одни губы накрывают другие — это называется поцелуем, — язвительно просветила его я. — Спокойной ночи, Лафотьер.

Пока шагала прочь, чувствовала на себе его неотрывный взгляд, отчего между лопатками непрестанно зудело. Лишь невероятным усилием воли не позволяла себе сорваться на бег, хотя сделать это хотелось безумно.

Мы поцеловались! Нет, не так… Я сама поцеловала невыносимого темного мага!

Негодование, смятение и, стыдно признать — неожиданное, растекшееся по венам жгучее желание оттеняли радость и неверие. Потому что, уходя со скалы, оставляя позади темный особняк и его хозяина, я знала, что у меня все-таки получилось. Каким-то чудом я сумела повлиять на заклинание, и Лафотьер этого не заметил.

Относительно пришла в себя, только оказавшись в стенах уже практически родной мастерской. По привычке закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной и приложила ладони с щекам. Все еще не верилось, что мое приключение закончилось именно так. Сила внутри уже не бурлила, но я до сих пор ощущала ее отголоски, выражающиеся в легком покалывании кончиков пальцев и разлившемся по телу особом тепле. Меня словно наполняло что-то мягкое и приятное, вызывающее ассоциации с маленькими пушистыми котятами, на которых невозможно смотреть без улыбки и которых хочется касаться.