Линия раздела (СИ) - Янковский Дмитрий Валентинович - Страница 27

Но катастрофа, низвергнувшая цивилизацию в бездну, вознесла самого Измайлова, сделав его важным и значимым. Из никому не известного офицера, сторожащего, как старый пес, будку советского бункера, времен холодной войны, он стал настоящим властителем. В древнем понимании этого слова, когда нет ни конституции, ни начальства сверху, ни парламента, способного ограничить твои решения. Возможно, он стал вообще единственным выжившим властителем нового мира. Но даже если не единственным, это все равно не имело значения, так как новый мир не был цельным. Если даже и выжил кто-то еще, в других подобных бункерах, то теперь эти островки жизни разделяют десятки километров зараженного пространства, кишащего мутантами. По сути, они разделены расстоянием и опасностями так же, как города-государства шумеров, где каждым из городов правил свой властитель, свой царь.

Ощущение было странным, но щемяще-приятным. Ты – царь. Без затей. И у тебя пятьсот подданных чья жизнь целиком зависит от твоего решения. Или даже от прихоти.

С этой мыслью Измайлов и уснул.

Наутро, после завтрака, он явился в зал внешнего мониторинга, в котором собирался побеседовать с главными заместителями. Обстановка там чем-то напоминала центр управления космическими полетами, только в значительно меньшем масштабе. На стене висел трехметровый светодиодный экран, на который проецировалось изображение с одной или нескольких выбранных операторами камер, а так же данные о состоянии атмосферы, наружной температуре, внешней электромагнитной активности, и ряд других параметров. Перед основным монитором располагался широкий подковообразный стол, на котором было смонтировано около двух десятков мониторов поменьше, каждый из которых все время показывал изображение с одной камеры. Некоторые показывали картинку снаружи, а на некоторых экранах виднелись бетонные коридоры, склады, машины в техническом ангаре. Перед экранами в креслах сидели операторы из рядового и сержантского состава, в том числе, несколько женщин, служивших по контракту. У дальней стены, отгороженное от остального пространства прозрачной стеной из триплекса, располагалось помещение для старшего вахтенного офицера, дежурного и пяти начальников секторов. Кроме столов, там был смонтирован массивный пульт, наподобие звукорежиссерского, с которого старший вахтенный офицер мог получить доступ к информации с любой камеры или датчика.

Измайлов, войдя в отгороженное помещение в сопровождении офицера для поручений, осмотрелся и приказал:

-- Прошу вас временно перебраться в основной зал. Всех, включая вахтенного офицера. Мне необходимо тут провести совещание. Как я могу с вами связываться, если мне нужна будет конкретная картинка на мониторе?

-- По селектору, -- ответила вахтенный офицер. – Вот кнопка. Связь в дуплексном режиме.

-- Понятно, спасибо. Можете выполнять.

Когда вахта покинула помещение, Измайлов отправил порученца пригласить остальных участников совещания. Среди них была майор Милявская, майор Грохотов, а так же начальник службы материально-технического обеспечения капитан Звягин, в ведении которого находились склады, системы очистки воды и воздуха.

Когда офицеры расселись, Измайлов занял место за пультом и сказал:

-- Первое и главное – потеряна связь с Кронштадтом. Причина неизвестна, что называется. Причем, почти одновременно, и с теми, кто на земле, и с подводной лодкой «Выборг». С подводной лодкой более или мене понятная ситуация, потому что на их канале пробивается несущая частота. Наш главный радист утверждает, что потеря модуляции при отсутствии потери несущей может означать физическое уничтожение внешнего антенного комплекса. В этом случае сигнал идет, о его эфирной мощности не хватает для передачи модуляции на имеющееся до нас расстояние.

-- Мутанты, -- уверенно заявил Грохотов. – Забрались на борт толпой и принялись все крушить. Судя по сообщениям полковника ФСБ Бориса Рощина, мутанты склонны нападать настолько большим числом, что способны блокировать даже мощную технику, банально прижимая ее к земле сотнями тел.

-- Разве такое возможно? – поразилась Милявская.

-- Более чем. Сто тел, это, грубо говоря – тонна, прикинул Грохотов. -- А мутанты буквально облепляли машину, цепляясь друг за друга, образуя слоистую гору. Даже тонна – это не малая нагрузка для легковой машины, а десять ее просто раздавят, если она не бронированная. Так что этот фактор нельзя не учитывать.

-- БТР выдержит, мне кажется, любое число мутантов, -- подумав, произнес капитан Звягин. – В смысле, на него не заберется мутантов больше чем он выдержит. Места столько нет.

-- Переоцениваете вы возможности БТР, -- покачал головой Грохотов. – Если мутанты создадут баррикаду из тел, сходу БТР ее не возьмет. Численное преимущество и согласованность действий – большая сила.

-- Пока у нас нет данных о какой-то разумной согласованности, -- резонно заметила Милявская. -- Все очевидцы утверждают, что мутанты со всех сторон набрасываются на добычу, и пытаются выцарапать ее из-под брони. Так что все это в области догадок.

-- Что толку об этом рассуждать, если мы не можем выйти наружу? – Звягин пожал плечами.

-- Вот как раз для обсуждения возможности выхода наружу и необходимости такой вылазки, я вас собрал, -- сообщил Измайлов.

-- В необходимости нет сомнений, -- уверено заявил Звягин. – На складах много продуктов, но все равно не безграничное количество. Если не найдем способа пополнять запасы пищи и воды, ни о каком выживании, в глобальном понимании, и речи быть не может.

-- Дело не только в этом, -- поддержала капитана Милявская. – Нам обязательно надо изучить инфекционный агент, чем бы он ни был. Возможно, это бактерия, возможно, вирус, может быть даже микроскопический паразит. Не важно. Я больше склонна, в качестве рабочей версии, считать инфекционный агент вирусом, поскольку он вызывает высокоскоростные мутации, что невозможно без воздействия на генетический код жертвы. В любом случае, пока мы не поймем, что это, пока не выделим инфекционный агент в препарате, бункер будет находится под вероятностно растущей угрозой заражения.

-- Думаешь, герметичность не является гарантией? – Измайлов удивленно поднял брови.

-- Герметичность это не абсолютное, а относительное понятие, -- уверенно заявила Милявская. – Если преграда, например бетон, непроницаема для воздуха, это еще не значит, что она непроницаема для вируса. Дело в том, что бетон, на микроуровне, имеет пористую структуру, которая может отсыревать, практически, насквозь.

-- Наш бетон не отсыревает насквозь, и он непроницаем для воды, -- заверил ее Измайлов.

-- Чушь. Он просто очень медленно проницаем, и проницаем только на молекулярном уровне. Но вирус – это и есть молекулярный уровень. Я не исключаю возможности, что в каких-то местах вирус, с влагой, или сам по себе, может преодолеть бетонную преграду, и оказаться в атмосфере бункера. Это только теория! Не более. Но вероятность такого развития событий не равна нулю, и, как любая вероятность, со временем она только растет. То есть, чем больше времени проходит, тем более вероятным становится заражение, вне зависимости от его причин.