Дурная кровь (СИ) - Щабельник Виктория "Тера" - Страница 42

– Мне жаль, что так произошло, и я никому бы не пожелала такой смерти, - я не могла заставить себя рассказать всю правду. Трусливая мыслишка о том, что моя тайна в руках того, кого я не могу сдать Клауду приводила в отчаяние. И я допустила слабость. Снова.

Я все еще пребывала в раздирающих душу сомнениях, когда за Клаудом закрылась дверь каюты.

***

– Ты зачастил ко мне, учитель, - Хок сидел на полу, в том же карцере, в котором он расправился с недавним пленником. Парень не глядел на вошедшего Клауда, а с напускной рассеянностью рассматривал стену.

– А ты изменился, мой ученик, - Клауд остановился, оставив сияющую решетку позади. Он чувствовал ее жар и мог себе представить, что чувствовала недавняя жертва.

– Повзрослел? – усмехнулся парень.

– Поглупел, если думаешь, что тебе удастся что-то скрыть. Не знаю, чем тебе удалось запугать Джети, но выясню это.

При имени Девушки на губах Хока мелькнула язвительная улыбка.

– Пытки? Клауд, это слишком даже для тебя. К тому же, на меня твой дар не подействует. Я ведь такой же, как и ты. Или…

Парень закинул голову назад и наигранно рассмеялся:

– Или ты хочешь подвергнуть пыткам любимую женщину? Не остановишься ни перед чем? Дело, прежде всего, так?

– Пока ты здесь, Джети в безопасности, - бросил Клауд, в нем ярость боролась с разочарованием. Как он мог так ошибаться в парне?

Мужчина вышел из карцера, воздвигая преграду между собой и своим недавним товарищем. То, о чем он подозревал, заставляло его злиться, прежде всего, на самого себя. Неужели он был так слеп? Не разглядел в парнишке гниль?

Он вспомнил, как нашел маленького мальчика в трущобах одной из колоний. Ужасная дыра, где люди мало живут, много болеют и быстро умирают. Крохотная искра силы уходила вместе с его жизнью. Парень был уже без сознания, когда Клауд привез его на станцию и отдал в руки врачам. Через пару дней тот восстановился почти полностью, хотя психологически ему было тяжело принять тот факт, что его никто не собирался избить, убить или продать. Но парень смог себя преодолеть, впитывал как губка все, чему его обучал Клауд. И завоевал его полное доверие. Вот только встретив особенную девушку, забыл все, чему его так долго учили?

Но у Хока не было доступа к Манфреду, он не мог его заразить. Тогда кто? Кто предатель? И скольким своим людям он может доверять?

***

Дверь в медблок сотрясалась от тяжелых ударов. Напрасно, она сделала из особо прочного материала, ее не выбить так легко. Разве только расщепить на атомы. Нона это Клауд точно не пойдет.

Я поежилась от холода, и, завернувшись в одеяло, перевернулась на другой бок. На подушке осталась вмятина от головы и пятно от лимфы. Было плохо, а, учитывая, что раньше я практически никогда не болела, было просто ужасно. Яд я приняла на второй день пребывания на станции. Из записей Химеры воссоздала его формулу и ввела в свою кровь. На что я надеялась? На то, что моя кровь будет сильно разбавлена ДНК моих родителей. К тому же, я целитель, меня не так просто убить. И сейчас я сама себе доказывала эту аксиому. Я выживу, скоро мне перестанет быть так погано, прекратиться рвота, язвы заживут, и организм переборет яд до того, как я умру. Очень хотелось в это верить.

Как я решилась на это безумие? Создать антидот, полагаясь лишь на свою целительскую силу, используя свою собственную кровь как яд? Просто встав утром, поняла, что это наш единственный шанс. Ушла в лабораторию, попросила себя не беспокоить, и сделала то, на что бы ни один разумный целитель не решился даже под страхом смерти.

Химера был прав – антидота не существовало. Яд убивал наверняка без малейшей надежды на спасение. Единственное, чего он не учел – так это заинтересованную в исцеление конкретного человека целительницу. Яд убивал мое тело, но не мою силу. Если я справлюсь и выживу, в моей крови появятся антитела к яду, и я смогу создать лекарство для Манфреда. Если же нет… Я оставила письмо, в котором он будет знать правду, если переживет меня. Обо мне и о ней, Элиф. Своей возлюбленной, которая его предала и отправила на верную смерть. И теперь все повторяется. Хотя я и неосознанно участвовала в попытке отравления Манфреда, чувствовала себя виноватой. Наверное, именно поэтому сейчас корчилась в агонии, мечтая, чтобы все поскорее закончилось, и я могла бы передохнуть. Хотя бы минутку, пусть мне станет лучше хоть на минутку. И я справлюсь, тогда точно справлюсь. Разве я многого прошу?

Дверь в мою палату рассыпалась прямо у меня на глазах, я не могла поверить, что Клауд решился на подобное. Секунда, и он уже рядом, на коленях перед больничной койкой, бережно вытирает испарину с моего лба.

- Не верю, я не верю, что ты это сделала, Джети! Я не хочу тебя потерять! – шептал он, с болью глядя на меня.

- Не потеряешь. У меня все получится, я знаю, - шепнула, улыбаясь. Так хотелось победить и в этот раз, переиграть смерть. Мы, целители, не смотря на мнение общества, были азартны. Каждый раз, сражаясь один на один со смертью, мы делали все, чтобы она проиграла.

– Что ты за человек, почему твоя жизнь так мало для тебя значит?

– Для меня важна любая жизнь. Клауд, я сделала то, что должна. Ты воин, и тебе приходится принимать решения, сложные решения. Как и мне. Это допустимый риск, и я на него пошла.

В горле пересохло, и я зашлась кашлем. Клауд тут же поднес к моим губам воду. Сделав несколько глотков, я снова откинула голову на подушку.

Клауд зарылся лицом в мои волосы, игнорируя мой протест. Я сейчас представляла из себя жалкое и отвратительное зрелище, не хотелось бы, чтобы мужчина запомнил меня такой.

Я чувствовала, как внутри моего организма идет борьба. Яд действовал, четко пытаясь переделать мою кровь, обратить ее в смертельную для меня жидкость. Моя же сила капля за каплей выжигала его, пытаясь успеть до того, как будет поздно. Меня корчило от боли, ломало, словно наркотической ломкой. А Клауд лег рядом со мной и с силой прижимал к себе. Словно делясь теплом и жизнью. Легче не стало, однако эта забота и тепло в тот момент были мне нужны.

Когда я открыла глаза в следующий раз, обнаружила себя на том же больничном топчане. Подо мной было свежее постельное белье, меня переодели, а рядом тихо посапывал Клауд, все еще прижимающий меня к себе. Выглядел он усталым, под глазами залегли темные круги. Я осторожно высвободилась из его объятий и осторожно встала. Меня все еще пошатывало, но двигаться я могла. Сделала пару шагов по палате, когда услышала немного хрипловатый голос:

– И все-таки ты сумасшедшая.

– Не без того, - я улыбнулась, и хотела было поцеловать мужчину, но, вспомнила, как я могу выглядеть, решилась не портить момент.

– Я бы хотела принять душ.

– Хорошо, - сказал Клауд и легко вскочив, взял меня под руку.

– Клауд, я в душ, - немного робко повторила я. Он ведь не думает…

– Я с тобой. Это не обсуждается. Я целые сутки наблюдал за тем, как ты умираешь у меня на руках. Не хотелось бы, чтобы от слабости тебе стало плохо прямо там.

– Мне неловко, - призналась я.

– Я ухаживал за тобой все это время. И видел все, - Клауд потянул меня к душевой.

– Ты умеешь успокоить девушку, - пробормотала я, смирившись с порывом Дана проконтролировать мое купание.

Но я ошибалась, это был не просто контроль, а полноценное совместное принятие душа. Клауд не стесняясь, сбросил одежду и, повернувшись ко мне, стал помогать раздеться и мне. Я вяло сопротивлялась, стараясь не отводить взгляда от его лица, носа, губ, глаз, главное, не опускать его вниз.

Он намылил мочалку и провел ею по моим плечам и груди.

– Я сама, - запротестовала, но тут же замолчала, под сузившимся взглядом мужчины. В его действиях не было ничего возбуждающего. Он четко и быстро, хотя с большой аккуратностью и нежностью меня мыл. Несколько раз сполоснул мои сбившиеся волосы от шампуня, завернув в большое полотенце, поцеловал в кончик носа, и как маленького ребенка перенес из душа в палату.