Награда для Регьярда (СИ) - Глинина Оксана - Страница 48

‒ Пусть я не уйду от тебя живым, но ты тоже сегодня сдохнешь!

Ещё одна атака. Знает ли он, что со следующей он выдохнется, как и тогда у Стоннаках? Всё резче и жестче плясал клинок в деснице Илвара. Злее и стремительнее он пытался бить по открытым частям тела. Он был быстр, силен и меч следовал его велениям смертоносным покорным слугой. Беда у него была одна ‒ он не берег ни сил, ни себя.

‒ Да что ты за дьявол такой? ‒ в очередной раз я отбросил его от себя, выворачивая ему запястье. ‒ Кто ты? Не человек!

‒ Илвар, ты уже выдохся! Есть ли смысл в этой схватке? Я предлагаю тебе разойтись с миром, к тому же…

‒ Мне не нужен мир! Мне не нужно ничего! Я просто тебя ненавижу, владетель! Капризы Ульги, будь они неладны, тут ни при чем. Была бы умнее, не полезла бы в твоё логово. Я проклял и тебя, и себя ещё тогда, когда мы сошлись в бою самый первый раз ‒ и ты одержал верх. И… девчонка тоже выбрала тебя. Глупая дуреха! Не захотела пойти со мной, смотрела как на душегуба… а до этого… из-за тебя она рухнула в пропасть! Я так надеялся, что ты подохнешь. Тот другой казался сильным и смекалистым, ему должно было хватить ума, сжечь твоё тело и развеять пепел над сраными горами, но ты… Кто ты есть, Регьярд, что тебе не страшны ни стрелы, ни меч?

Илвар вскинул руку над головой, прижав вторую к спине, и пошел на меня ‒ стойка, для скрытного поражения противника в живот. Такого даже подстёжная кольчуга может не выдержать. А я его недооценил. Нет, чего-то подобного я ожидал, но все же надеялся, что первый меч Смежных земель будет достоин своего младшего брата.

‒ Знаешь, твой брат благороднее тебя в тысячу раз и в такую же тысячу раз сильнее! ‒ отбив очередную атаку, вытащил, застрявший в кожаных доспехах, баргский кинжал. Швырнул обратно пристыженному глупцу. ‒ Кинжал у баргского вожака ты выторговал, а вот доспехи, предназначенные под такое остриё, ты на мне даже не заметил! Или не знаешь, что такие существуют? Не уж-то Хексус не сказал?

‒ Хексус всегда был лживой скотиной! А ты не смей упоминать моего брата!

‒ Почему же? Твой брат вполне…

‒ Заткнись!

‒ Боишься услышать правду, Илвар? Или жажда мести за поруганное достоинство сильнее, чем привязанность к брату…

Неожиданно наше внимание привлек глухой стук лошадиных копыт. Я посмотрел в сторону приближающейся лошади, туда, куда смотрел Илвар. Судя по тому, что из его рук выпал меч, всадницу он узнал.

И как можно было её оставить одну? Она же всегда появляется в эпицентре напастей и бед!

‒ Этого не может быть… ‒ шептал потрясенно Илвар, ‒ не может…

‒ Может, потому что в этом мире, кроме боли и отчаяния, ненависти и зависти, есть сила, которая действительно может творить чудеса! Настоящая, истинная, которая ни перед чем не сдается, даже перед смертью.

‒ Но я сам тогда видел, как она рухнула в пропасть на моих глазах, лишь бы не идти со мной, предпочла умереть.

‒ Мы тоже обрыскали все окрестности, но течение реки было слишком сильным, а пробраться вниз той расщелины не представлялось возможным.

‒ Ты… чудовище! ‒ поморщился оскалившийся Илвар. ‒ В тебя попало тогда столько стрел, а ты остался жив! И Вили превратил в себе подобную!

‒ Никогда не верь тому, что видишь, ‒ я посмотрел на него пристально, прямо в глаза, ‒ духи уберегли меня от смерти, но не спасли мою душу от безумия. Каждую ночь я видел её падение, и каждую ночь не мог её удержать, пока однажды не встретил Вилию в этом мире среди живых людей.

‒ Регьярд!!! ‒ от окрика Вилии, казалось вздрогнули горы. ‒ Регьярд! Илвар…

Она приблизилась на, едва живом от бешеной скачки, коне. Мы оба дернулись ‒ помочь ей спешиться, но она умудрилась сползти сама.

‒ Я боялась, что не успею! ‒ из серых глаз брызнули слезы.

Не раздумывая больше ни секунды, подхватил слабеющую девушку под руки. Вот идиот! Падение не осталось для неё бесследным ‒ скачка измучила её, исказила лицо чувствительными уколами боли.

‒ Вили, это, правда, ты? ‒ все ещё потрясенно произнес Илвар.

‒ Да… Илвар, это я!

Вилия

Сердце, казалось вот-вот выпрыгнет из груди. Страшно было опоздать, страшно было потерять единственную тропинку в ещё не начавшуюся жизнь. Тот самый путь, указанный дыханием Гримхайла, нашептанный пульсом бьющейся жилки на шее любимого в тот час, когда я засыпала в его объятиях. Поначалу я не представляла, что и кого увижу в конце своего пути, но воображение рисовало картины одна безумнее другой: то мне чудилось, что Регьярд сражается в одиночку с целой армией северян ‒ вот он израненный лежит и истекает кровью, то возникал образ искалеченных воинов, ведущих войска в последнюю самоубийственную атаку. Сердце в ужасе заходилось от этих мыслей, становилось до такой степени страшно за владетеля, что комок подкатывал под самое горло и начинал неимоверно душить.

Но чем шире растекался по долине поток, и становился ближе ко мне пологий берег реки Лотры, тем больше меня начинала беспокоить тишина, перебиваемая лишь шумом одинокого ветра. Бурные воды были чисты от крови ‒ но добрый ли это знак?

Где же все? Где сам Регьярд? Вот в отдалении, за зубчатым скалистым отрогом я услышала лязг металла и направила лошадь в ту сторону, где замерли ощетинившимися копьями два воина. В бою сошлись владетель и ‒ о, ужас ‒ мой бывший жених Илвар.

Вот, значит, как! Возможно это самое разумное решение ‒ предвосхитить кровавую баталию поединком. Только всё равно, кто-то должен заплатить высокую цену за это!

Глупо сомневаться в Регьярде, как в воине, тем более я видела, как он расправился с Илваром в первый раз. А еще, немного зная Илвара, терзали душу черви сомнения, что он пожелает сражаться честно.

Ветер гнал меня в спину, казалось, из плеч выросли крылья, вздымая меня высоко над землёй, а на деле же я, практически, загнала бедное животное, а сама привстала от нетерпения в стременах. Даже не почувствовала усталости и боли, пронзившей тело, как только я стала спешиваться.

Бой между лучшими мечами двух королевств вот-вот должен был разрешиться.

И, если Регьярд оставался спокойным, то мой бывший жених, потеряв самообладание, плясал вокруг раздразненным зверем. Почему-то в этот момент, когда я увидела владетеля в бою, пришло осознание ‒ он справится, потому что для него уже всё закончилось.

Но я мчалась к любимому, желая спасти его. Быть с ним в самый тяжелый момент. И если будет в моих силах ‒ остановить это безумие.

Они меня заметили одновременно. Решила не медлить и позвала, что было сил… только совсем забыла о том, что Илвар считает меня мёртвой. Его посеревшее вытянувшееся лицо и впавшие, горящие нехорошим блеском глаза, уставившиеся на меня, внушали опасение за его разум. Казалось, он не может даже пошевелиться от потрясения. К тому же, я так спешила остановить сражение и попытаться примирить лёд с огнём, что слезая с лошади, чуть не упала от, резко вернувшейся и захватившей всё тело, боли. Увы, Тенхай здесь на открытой местности не сыщешь, чтобы она завела свои успокоительные песнопения. Но, к счастью, я тут же попала в крепкие руки Регьярда и боль, на удивление, отступила.

‒ Прошу вас, ‒ взмолилась я сразу же, как перевела дух, ‒ прекратите! Илвар, ты должен знать, что в гибели Унбара повинен не Регьярд и его люди, а воины моего отца.

Видимо, потрясений ему хватило и без меня, Илвар даже пошатнулся. Почти сломленный этим известием.

‒ Твой брат выручил меня, когда его люди собирались поразвлечься с одинокой бродяжкой, и пустил в прокаженный лагерь!

Говорила я сбивчиво и быстро, но так хотелось донести до слуха Илвара хоть каплю правды.

‒ За то, что Унбар изгнал их из своего отряда за срамные дела ‒ ему и отомстили свои же.

На лице бывшего жениха всё ещё читалось недоверие, но всё равно чувствовалось, что пелена безумного гнева сходит с его глаз, потихоньку начнёт оттаивать и сердце Илвара.

‒ Я должен тоже сказать слово, ‒ Регьярд обратился к своему противнику, а моё сердце пропустило удар, ‒ Унбар не погиб.