Выбери любимый жанр

Легенда о рыцаре тайги. Юнгу звали Спартак (Историко-приключенческие повести) - Щербак Владимир Александрович - Страница 9


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

9

— А почему он так называется — Аскольд? — спросил Андрейка.

— Это одно из его названий, последнее, — объяснил Хук. — Раньше как только он не назывался: Маячный, Зеленый, Оконечный, Сомнительный… Еще как-то, всех не упомнишь… Потом штурман Бабкин Василий Михайлович, ныне покойный, дал окончательное: Аскольд. Давным-давно, кажется, еще в IX веке жил в Киеве князь по имени Аскольд, который был современником и соперником Олега…

— Вещего Олега?

— Да, того самого, пушкинского… Но остров назван не в честь князя, а в честь одного из первых винтовых фрегатов русского флота «Аскольда». В 1857–1860 годах его экипаж совершил героическое кругосветное плавание, побывал и здесь, в заливе Петра Великого и впервые описал этот остров… Посмотри, Андрейка, на мою штурманскую карту. Почти все названия даны в память о знаменитых русских кораблях и тех, кто их водил. Это сейчас много судов здесь ходит, а двадцать лет назад приход каждого был событием. Поэтому и во Владивостоке многие улицы названы именами посетивших его судов: Светланская, Алеутская, Абрекская, Гайдамакская, Рюриковская…

— Аскольд похож на подкову, — заметил мальчик, разглядывая карту.

— Верно, — согласился его отец. — Что ж, может, эта «подкова» и принесет нам удачу.

— А что, там действительно большие запасы золота? — поинтересовался капитан.

— Приличные. Хотя братцы-хватцы из Шатальной волости[33] и пограбили остров основательно, запасов хватит на несколько лет, а может, и десятилетий.

— А я слышал, что в прошлом веке на Аскольде малайские пираты прятали награбленные ими сокровища.

— Правда? — встрепенулся Андрейка, и глаза его загорелись.

— Капитан шутит, — усмехнулся Яновский-старший. — Фабиан, немедленно скажите, что вы пошутили, иначе сей отрок перекопает весь остров! Ведь нет такого мальчишки, который не мечтал бы найти клад.

— А я вовсе и не шучу! — капитан Хук и впрямь казался серьезным, но под его усами пряталась улыбка. — И потом, почему только мальчишки мечтают о кладе? Кто вам это сказал? Вон у меня был один знакомец, так тот всю жизнь, до самой старости искал клады, но так и не нашел. А когда он помер и стали копать ему могилу, нашли в ней горшок с золотыми монетами. Вот как бывает!

— Да ну вас, Фабиан Фридольфович! — махнул рукой Андрейка, понимая, что это шутка…

— Я уже говорил тебе: не называй меня по имени-отчеству, его не выговоришь натощак. Называй меня капитаном. А что касается клада, мы его вместе поищем. Вот освобожусь немного, вырвусь к вам на недельку вместе с Сергунькой, и займемся. Ладно?

И Фабиан ласково потрепал мальчугана по черным непокорным волосам.

Ничто так быстро не сближает людей, как море. Казалось, всего ничего пробыли Яновские на «Морской корове», а успели подружиться с ее капитаном. Мирослав и Фабиан хотя и были разной национальности — один поляк, другой финн, — имели в своей судьбе немало общего: оба являлись русскими подданными[34], были образованными, культурными людьми, оба были вынуждены покинуть родные места и навсегда поселиться здесь, на этой дикой и прекрасной дальневосточной окраине.

На другой день по прибытии Яновские отправились знакомиться с островом. Прииск разочаровал Андрейку. Вопреки его ожиданиям, золото не лежало там под ногами в виде самородков или хотя бы песка. Его вообще не было видно. Хмурые, грязные, плохо одетые рабочие, крутя ворот наподобие колодезного, поднимали из шурфов на поверхность бадьи с породой. Ее рассматривали и перебирали, а затем на тачках отвозили на промывку, которая была долгой, нудной и без видимых результатов.

— Где же золото? — спросил Андрейка отца.

— Здесь, — указал Мирослав на бадью. — Один золотник[35] на сто пудов песку. А получают за него рабочие жалкие гроши.

— А если кто-нибудь найдет большущий самородок?

— Зайдем сюда, — вместо ответа сказал Яновский-старший. Они стояли у барака приискателей, длинного и приземистого бревенчатого строения.

В бараке они застали лишь старика в рваном азяме[36]. Колтуны в волосах, похожие на рога, растрепанная борода, из которой торчали соломинки, делали его похожим на лешего. Шаркая по земляному полу немощными ногами в валяных опорках, старик ходил по проходу между двухъярусными нарами и бил мух. В разных углах барака гудели две железные печурки, на протянутых между ними веревках сушились онучи, порты, рубахи. Запах стоял такой, что Андрейка еще на пороге зажал себе нос.

— Здравствуй, дедушка, — ласково поздоровался Мирослав.

— Здравия желаю, барин, — ответил дед, всматриваясь в вошедших красными слезящимися глазками.

— Ну, какой я тебе барин!.. Ты что, один здесь? Остальные на работе?

— Шурфуют, милчеловек, шурфуют. Ищут энто проклятое золотишко…

— А ты никак на покое уже?

— Да, поскыркался[37] в свое время, а ныне совсем обезножел. Держат меня ребята из милости, я у них за истопника и за кашевара…

— А почему это ты так золото не уважаешь, проклятым называешь?

— Проклятое оно и есть. Через него вся моя жизнь загубленная.

— Неужто ни разу не подфартило?

— Почему? Было. В Урал-горах годов двадцать тому… Послал мне господь самородок на восемь с половиной фунтов да жужелок[38] пригоршню. Продал впотай и пожил год по-человечески.

— Это как? Пил, что ли? — усмехнулся Мирослав.

— Вестимо.

— Жалко сейчас поди: деньги-то немалые?

— Чего жалеть, милчеловек! Будет что вспоминать, как помирать стану.

— Сколько же тебе лет, дедушка?

— Зимой сорок пять будет.

На Андрейку эта цифра не произвела впечатления: для него все старики, кому за двадцать, но Мирослав содрогнулся, ведь этот человек был всего на десять лет старше. Ничего себе дедушка!

Когда Яновские вышли на свежий воздух, Мирослав сказал Андрейке:

— Вот и ответ на твой вопрос о самородке. Нашел человек золото, а счастья оно ему не принесло.

Мальчик презрительно фыркнул: так глупо потратить кучу денег! Вот он, Андрейка, нашел бы им более достойное применение!

Отец, лукаво глядя на него сверху, спросил:

— Интересно, а на что бы ты потратил деньги?

— Я бы перво-наперво выкупил твои серебряные часы, которые ты заложил ростовщику во Владивостоке. Потом купил бы себе ружье-монтекристо, а еще потом купил бы корабль, не такую развалюху, как «Морская корова», а новый, большой, с паровой машиной. И поплыли бы мы с тобой, отец, открывать новые земли! Вот. А ты? Ты бы как потратил эти деньги?

— Примерно так же. Только вместо корабля я бы построил дом. У нас ведь с тобой никогда не было своего дома. А новые земли… Зачем куда-то плыть? Вон они, рядом, изучай, обживай! И дай бог, чтоб на это жизни хватило…

— Отец, а почему золото такое… дорогое, почему из-за него люди мучаются?

— В корень смотришь, сынок! — одобрительно сказал Мирослав. — Действительно, в чем сила золота? Красоты в нем никакой, пользы тоже особенной нет. Ну, не окисляется, легко куется… Вот и все, пожалуй. А люди избрали его мерилом своего труда, эквивалентом всех ценностей! Правда, оно встречается редко по сравнению с другими металлами. Это, я думаю, основная причина… То ли дело драгоценные камни — самоцветы или жемчуг! Эти хоть красивы, глаз радуют. Хотя и они не стоят тех несчастий, которые часто выпадают людям из-за них. Вот послушай-ка одну притчу. Только давай сначала сядем на это бревнышко…

По берегу моря, по самой кромке прибоя брела маленькая босоногая девочка в худом платьишке. Она собирала камешки, обкатанные, отшлифованные и подаренные ей волнами. Красные, зеленые, голубые — они обычно заменяли ей игрушки, которых у нее никогда не было.

9
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело