Куколка (СИ) - Воробей Ирина Леонидовна - Страница 26

– Он, что ли, со спутников за тобой следит? – саркастично спросил парень, явно недовольный таким наглым вмешательством.

Татьяна только улыбнулась, облизав губы. Она ответила на звонок. Вадим в это время поцеловал ее в голову и шепнул, что пошел работать.

– Куколка, как вы проводите время? – спрашивал отец в телефоне таким тоном, будто стягивал маску с лица, которую всегда делал перед сном.

– Хорошо, – бодро ответила Татьяна, вспоминая свой первый, так и не случившийся, поцелуй.

– Ну, ты до самого утра-то не задерживайся. Давай, до трех ночи, а потом на такси домой.

– Да, пап. Я и не собиралась.

– И если ты там все-таки решила выпить, то не злоупотребляй. Ты это еще не умеешь делать без последствий. Парочки легких коктейлей тебе должно хватить.

Татьяна усмехнулась в уме.

– Конечно, пап.

– И если вы там с парнями будете знакомиться, ты знаешь, кто тебе нужен.

Девушка представила, как отец ей подмигивает.

– Но не поддавайся ни на какие соблазны и уловки! Помни, мужчинам доверять нельзя!

– Хорошо, пап.

– Ну, ладно, Куколка! Отдыхайте, заслужили, – ласково сказал отец и чмокнул свой телефон в область возле микрофона.

– Спасибо, спокойной ночи, – ответила Татьяна и завершила вызов.

Только теперь она почувствовала холод. Кожа уже вся покрылась мурашками. Захотелось сжаться и побежать, что она и сделала. Войдя в теплый бар, где температура раскалилась из-за активного движения на танцполе, Татьяна словно оттаяла и расслабилась. Подружек за барной стойкой уже не было. Вадим указал на большой стол у окна в правом углу бара, где сидела большая компания из 7 человек, трое из которых оказались ее подругами, а четвертой – Муравьева. Остальные трое были молодыми людьми, все как один, в джинсах, белых рубашках и клетчатых жилетиках. Татьяна вспомнила, что с ними танцевала Даша. Очевидно, знакомство затянулось, и парни пригласили девушек за свой стол. Все разбились по парочкам или даже по трио в случае близняшек (они проделывали ту же штуку, что и с Вадимом, с одним из «клетчатых жилетиков» – Татьяна не могла на это смотреть). Весь стол был заставлен грязной посудой: там и тут были разбросаны тарелки с приборами и стаканы для сока, в центре возвышалась опустошенная бутылка водки, а по краям обстановку дополняли наполовину полные бокалы вина.

– Ты точно хочешь туда? – спросил ее Вадим, подняв одну бровь наверх.

– Не очень, – поджав губы, ответила девушка.

– Еще текилы?

– Нет, мне сегодня хватит пить.

Девушка с отвращением взглянула на рядом стоящий ряд из шести шотов, приготовленных для ее соседей по стойке.

– Черт, мой план провалился, – с фальшивой досадой произнес бармен.

– Какой план? Напоить меня и увезти к себе?

– Вообще, я думал, и рабочая коморка сойдет, – шутливо ответил он, указывая на черные шторки, что скрывали вход в служебные помещения.

– Я не буду с тобой спать! – воскликнула Татьяна с таким же возмущением, как и тогда, когда Вадим впервые предложил ей «Секс на пляже», а потом более спокойным тоном добавила. – В коморке.

– Окстись! – притворился оскорбленным парень и вытаращил на нее глаза. – Я, вообще-то, оригами имел в виду. У меня есть инструкция, как делать слоника.

Вадим достал из кармана бумажку и там, действительно, была пошаговая инструкция по созданию фигурки слона из листа бумаги. Татьяна расхохоталась. Потом стали болтать ни о чем. Бармен приготовил ей кофе, чтобы она не засыпала и развлекала его во время работы, а то ему было скучно общаться с «пьяными мордами». Хотя, скорее, это он ее веселил, говорил какие-нибудь забавные глупости или просто рассказывал случаи, которые происходили в этом баре за годы его работы здесь. Татьяна хохотала, как никогда. Даже при просмотре юмористических передач она так не смеялась. Так искренне, так громко и от души. Время от времени ему приходилось отходить от нее, исполнять заказы этих самых «пьяных морд», иногда разносить блюда по столикам, в том числе за стол ее подружек. Она слышала, как Даша и остальные подтрунивали над ним, называя его «подсолнечным официантиком». Каждый раз эти шутки кололи ее в самую печень. Ей было обидно за себя и за Вадима. Она со злостью вспоминала, как близняшки, которые сейчас смеялись над ним, над его работой, над его букетом, некоторое время назад сами к нему приставали. Но парень возвращался к ней такой же задорный, уверенный в себе и легкий. Казалось, его эти шуточки ничуть не трогали. Он продолжал широко ей улыбаться, и это сглаживало все остальное.

Пока Татьяна болтала с Вадимом, бар потихоньку пустел. Она совсем забыла, что обещала отцу вернуться в три ночи, но счет времени был окончательно потерян. Она даже успела протрезветь за это время не без помощи крепкого кофе и свежего воздуха. Они снова вышли с Вадимом на улицу: он – покурить, Татьяна – подышать. Уже начинало светать, но воздух еще оставался по-ночному холодным. Девушка ждала, когда он начнет действовать, чтобы закончить начатое, но Вадим закурил сигарету и начал дымить. Ей пришлось отворачиваться от дыма, который настырно поддуваемый ветром все равно проникал в ее легкие.

– Каковы мои реальные шансы? – спустя минуту молчания спросил парень, делая затяжку, при этом его щеки глубоко впали внутрь, осклабляя высокие скулы и мощные жилки.

Обыкновенно веселое лицо его приняло серьезную мину. Даже глаза не улыбались. Губы сжимали сигарету, а могли целовать ее. Желание снова попробовать на вкус его губы с каждой вспышкой сигареты разгоралось в душе Татьяны все сильнее.

– На что?

Она, действительно, не понимала, о чем он говорит.

– Иметь с тобой десять внуков к концу жизни, – усмехнулся Вадим и снова затянул сигарету.

Татьяна уставилась на него тупорыло. Холодный ветер начал проникать в душу вместе с дымом. Стена здания вибрировала от мощных басов очередной композиции. Татьяна скрестила руки на груди, продолжая недоуменно смотреть парню в глаза. Он опустил свой взгляд в землю, сделал еще одну затяжку, медленно выдохнул густой дым.

– Ну, чье мнение для тебя важнее: твоего отца или твое собственное?

Как всегда при нежелательных вопросах, Татьяна сжалась, втянула голову в плечи и потупила взгляд в землю. Оголенная ключица сильно выступила из грудной клетки, образовав глубокие ямки в плечах. При ее худобе это смотрелось не очень эстетично. Вадим подумал, что она замерзла, и накинул на нее свой фартук, который обладал малой согревающей способностью, но от ветра немного защищал. Татьяна не смотрела на него. Она думала над ответом. Ей хотелось ответить сразу, но она чувствовала, что в ее ответе что-то неправильно, хотя всегда ей казалось наоборот. Вадим был бы не рад такому ответу. И это ее останавливало. Его реакция для нее теперь тоже стала важна.

Он уже докурил сигарету и направился к урне на углу тротуара. Татьяна все еще молчала в задумчивости. В момент, когда Вадим тушил окурок о бетонный край урны, Татьяна услышала знакомые голоса. Вскоре из-за угла показались три стройные фигуры, чуть пошатывающиеся. Даша шла впереди всех и выглядела самой трезвой. Она первой увидела Татьяну и, как всегда, ехидно подметила:

– Воркуете, голубки?

Вадим с Татьяной ничего не ответили, потому что ни «да», ни «нет» не были правдой, которая всегда крылась где-то посередине.

– Как же на это отреагирует твой отец, Буравина? – продолжала Даша.

Татьяна на секунду вспыхнула. Это была искра ненависти, которую подруга сама в ней зажгла своей змеиной ухмылкой. Кажется, та же искра попала на Вадима, потому что он тоже бросил в сторону Даши злобный взгляд.

– Ладно, не будем вас отвлекать, – быстро сказала она и потянула подружек за собой вперед.

Девчонки криво-косо помахали им руками в знак прощания.

– А где Муравьева? – крикнула им вслед Татьяна.

– Осталась, – не оборачиваясь, бросила Даша.

Татьяна нахмурила брови и посмотрела на Вадима. В груди возникло нехорошее предчувствие. Они побежали к бару, но напротив входа наткнулись на двух «клетчатых жилетиков», которые затаскивали бессознательное тело Муравьевой в автомобиль. Третий уже сидел в водительском кресле.