Фригидная (СИ) - Грант Эмилия - Страница 17

 – Я решил начать с классики, – если он и услышал мой пульс, то, слава Богу, не стал ерничать на эту тему. – Ты привыкла считать секс чем-то грязным, чем-то не очень красивым и хорошим. И сегодня мы будем менять это мнение.

Он включил видео, и на экране возникла светлая комната. Мягкое освещение, легкие белые занавески и широкая кровать. Тоже с белым бельем.

 – Ну, ясно. Белый цвет символизирует чистоту, и у меня должны измениться ассоциации, – я поджала губы.  – Но сейчас тут начнут долбиться, все это крупным планом, потом он обкончает это чистое одеяло и…

 – Тш-ш-ш… – Леша качнул головой. – Долбиться тут никто не будет. Здесь будут заниматься любовью и дарить друг другу удовольствие. Смотри.

Нехотя я следила за происходящим на экране. В постели лежали двое: девушка с темно-русыми волосами, слегка напоминающая меня, спала. Мужчина любовался ей. Выглядело и правда мило, почти как сценка из дамского романа.

Но это не было бы видео для взрослых, если бы в телевизоре всплыла большая надпись «Happy end», а потом побежали бы титры.

Вот мужчина смотрит на девушку – а вот уже целует ей плечо, а рукой забирается под одеяло. Нежно стаскивает его, обнажая аккуратную грудь со светло-розовыми сосками. Касается их кончиками пальцев, дразнит, а девушка, будто бы все еще во сне, поворачивается поудобнее, но все еще не открывает глаз. Видно, что ее дыхание учащается, на шее бьется жилка, а соски твердеют и увеличиваются. Интересно, как ей удается так отыгрывать возбуждение?

 – Меньше думай, – будто бы издалека доносится до меня Лешин голос.

И как он постоянно забирается ко мне в мозг? Я хочу уже спросить об этом, но вдруг осознаю, что все это время хмурилась. Расслабляю мышцы лица и возвращаюсь к происходящему на экране. Телевизор такой большой, что в какие-то моменты мне кажется, словно мы с Лешей находимся прямо там, у широкой белой кровати, и бесстыже подглядываем за парочкой. И то ли от этой мысли, то ли от того, как виртуозно играет с девичьей грудью актер, мои соски начинает покалывать, и отчего-то дико хочется к ним прикоснуться.

А тем временем актер продолжает свою неторопливую прелюдию. Жаль, что в кино все не как в жизни. Помню, Саша ложился ко мне в постель, целовал, жамкал немного грудь, потом опускал руку между ног и минут через пять спрашивал: «Ну, ты готова?» И что мне оставалось делать? Я кивала, он надевал презерватив и все начиналось. Мне было больновато и неприятно, когда Саша сразу проникал в меня глубоко, смазки не хватало, хотелось сжать ноги и вытолкнуть член из себя. Возможно, если бы мы готовились так же долго… Я пытаюсь себе представить нас с Сашей на месте актеров, но срабатывает внутренний блок и ничего не выходит. Может, я просто не приспособлена к сексу с партнером? Если мне не нравится, когда в меня что-то запихивают? Паника накатывает откуда-то снизу, нарастает волной, поднимается к горлу и душит.

Мне страшно. Что даже научившись возбуждаться, я все равно боюсь секса. Вдруг я вообще лесбиянка, если одна мысль о члене вызывает у меня такие чувства? Нет, тогда мама точно от меня отречется…

 – Расслабься, слышишь? – Леша чутко мониторит мое состояние.

Кладет руку мне на плечо и легонько массирует, по напряженным мышцам растекается приятное тепло.

 – А может такое быть, что я – из этих?.. Ну, однополых?.. – боюсь даже смотреть ему в глаза, но Леша бережно берет меня за подбородок и поворачивает лицом к себе.

 – Лесби? – я боюсь, он рассмеется или пошутит, но он предельно серьезен. – Ты когда-нибудь влюблялась в девушек?

 – Нет, я… – дыхание перехватывает. – Я люблю Сашу. Но когда дело доходит до секса… Член – это больно…

 – Это больно, когда ты не готова. И уж прости, что я так о твоем возлюбленном, но он мудак, если входил в тебя слишком рано. Послушай, мужики кончают всегда, при любом раскладе. Так задумано природой. А женский оргазм – это дар, это искусство. Если ты любишь свою партнершу, ты позаботишься о ней в первую очередь. К тому же, возбужденная женщина – это совершенно другие ощущения. Смотри, что будет дальше.

Странно, но от присутствия Леши мне становится легче. Напряжение отступает, приходит спокойствие и даже какая-то безмятежность. Его негромкий голос похож на жидкий мед: тягучий, сладкий. Я впитываю едва уловимый запах Лешиного парфюма, и меня тянет прикрыть глаза и расслабить каждый мускул, целиком отдавшись ощущениям. Понятия не имею, как, но он гипнотизирует меня.

А на экране тем временем актер уже поглаживает девушку между ног прямо через трусики. Белая ткань плотно облегает ее промежность, видно даже глубокую складку между упругими губами. Он подбирается кончиком пальца к самой чувствительной точке, дразнит ее круговыми движениями, то приближаясь, то отдаляясь. Актриса вздрагивает, ее кожа покрывается мурашками. Раздается страстный полувздох-полустон, и от этого звука у меня сладко ноет внизу живота, а клитор, будто только проснувшись, возбужденно дергается.

Я непроизвольно сжимаю мышцы влагалища, не в силах отвести взгляд от экрана. Никогда не занималась мастурбацией, считала это занятие бесполезным и даже вредным, но сейчас если бы Леша не лежал рядом, я бы точно с наслаждением опустила руку и повторила все, что вытворяет мужчина из видео.

 – Нравится? – звучит над ухом шепот наставника-искусителя. – Вот так готовят девушек к сексу.

Меня так и тянет спросить: «И ты тоже так делаешь?» Но я молчу. И вовсе не потому, что стесняюсь, просто боюсь, если он сейчас предложит проверить, я не удержусь.

На трусиках актрисы уже темнеет влажное пятно, и ее партнер решает избавиться от преграды. Девушка не пытается больше изображать сон, она позволяет раздеть себя окончательно и широко раздвигает ноги. Свет падает прямо в ее распаленную чувственную сердцевину, и мне отчетливо видно, как розовые, чуть покрасневшие от возбуждения губы блестят от смазки. Ее клитор гордо приподнимается, налившись и затвердев, и когда мужчина касается его пальцем, едва заметно пульсирует. Я комкаю, практически терзаю ткань юбки, сжимаю зубы, чтобы не застонать хором с девушкой.

А мужчина уже припадает к ее промежности губами, выписывает языком немыслимые фортели, сосет клитор, пока его партнерша извивается от острого и сумасшедшего удовольствия. И почему-то теперь у меня даже сомнений нет, что это взаправду, ведь невозможно так сыграть. Ее вздохи, всхлипы и вскрики совершенно не похожи на то, что я пыталась изобразить в спальне. Леша был прав: тот, кто хоть раз видел это живьем, никогда не поверит в симуляцию.

Актер погружает в счастливицу один палец, медленно, будто макает в клубничный джем. Извлекает наружу – и тот весь мокрый, за ним тянется прозрачная смазка. Боже, кажется, я сейчас теку не хуже, только бы не осталось пятно на юбке. Надо посильнее сжать ноги… Я вдруг ощущаю то, чего не ощущала никогда: зияющую пустоту внутри. И хочу… Нет, я жажду ее заполнить, так, как заполняют на экране актрису.

Мужчина приставляет головку к ее разгоряченному входу, водит вверх-вниз, и я уже кусаю губы, чтобы не закричать: «Давай уже! Скорее!» Он плавно погружается внутрь, член скользит, как по маслу. Я не сомневаюсь: вошел бы кто-нибудь в меня сейчас, я бы тоже не испытала боли. Жаль, что в постели я никогда так обильно не текла. Забавно: по сути я в постели с мужчиной, но его оружие сегодня останется в кобуре.

Я стараюсь незаметно скосить глаза вниз – на Лешину ширинку. Он возбужден? Он горит и сходит с ума, как я? Давай, предложи что-нибудь, намекни хотя бы, я не буду ломаться… Скажи, что мне это крайне необходимо для полного излечения… Что это и есть наш четвертый этап… Потому что эти стоны, эти звуки, которые доносятся из динамиков, эти невыносимо сладкие шлепки доводят меня до безумия.

Леша поднимает руку, и по телу прокатывается дрожь предвкушения. Да, коснись меня, умоляю… Однако вместо этого он тянется к пульту и… Выключает телевизор.

 – Что?.. – разочарованно спрашиваю я и сглатываю. – Почему?..