По дороге могущества. Книга третья: Падение. Том II (СИ) - Нукланд Алан - Страница 53

Как я и думал, наши противники, опьянённые кровью и адреналином, не сразу сообразили, что они отрезаны от подкрепления. Когда же до них это дошло, уже было слишком поздно — мы с успехом вырезали большую часть выродков и ударили в спину отступающим. Одновременно с атаками в ближнем бою наши дистанционные и магические силы принялись осыпать градом стрел и заклинаний столпившихся у границы барьера силзверов, не успевших вовремя убежать.

Разрубив спину последнего зверосилпата, пытающегося выбраться в окно, я устало опустил меч и, пошатнувшись, отступил назад. Вернув щит Светочи на плечо, с трудом стянул шлем и облегченно выдохнул — я чувствовал, что нахожусь на пределе и лишь чудом ещё держусь на ногах, преодолевая слабость и головокружение. Действие обезболивающего уже заканчивалось и обещанные Сиэрдом негативные последствия ранения настигали меня, требуя скорейшего вмешательства лекарей. Но уйти просто так я не мог. По крайней мере, сейчас не мог.

Скользнув взглядом по стонущим раненым, валяющимся вперемешку с телами погибших друзей и врагов, я охрипшим голосом отдал новый приказ:

— Выбросить все трупы за барьер. И своих, и чужих. — Перед моим внутренним взором возникло лицо прекрасной Хоули, чьи красивые губы сложились в очаровательную улыбку, и я в ярости стиснул зубы. — А затем соберите магов и пусть они сожгут их дотла!

Чувствуя нарастающее в теле бессилие, я отошел к стене и сел на пол, привалившись к ней спиной. Что ж, думаю, что несмотря на полное поражение и потерю второго кольца стен, нам удалось хотя бы немного выровнять потери с обеих сторон.

Я закрыл глаза и помассировал ноющую голову. Из разбитых окон потянуло запахом горелой плоти.

Да уж… Выровнять… Л-лядь… Даже боюсь себе представить, скольких мы сегодня потеряли… И это если ещё не вспоминать о том, что я и сам едва чуть не умер…

— Я присяду, если ты не против.

Открыв глаза, я поднял взгляд на осунувшегося Кривглазина, который, казалось, постарел лет на десять. Усевшись рядом, он устало сообщил:

— Пламя на складах с провизией удалось погасить, но уцелело там немного. Не надоумь нас твои ребята на их проверку, сгорело бы всё подчистую. — Харлен посмотрел на меня. — Как ты узнал?

— Перекинулся парой слов с тем, кто их поджог, — я безрадостно усмехнулся. — Как раз после того, как он убил Водлара.

Маг отвёл глаза в сторону.

— Вот оно как. И кто это был?

— Один из членов моего отряда. Оказывается, он не был человеком.

Кривглазиан напрягся и негромко спросил:

— Лимрак?

Я покачал головой.

— Нет. Какая-то другая раса. Магические крылья, лапы, как у птицы, но лицо человеческое.

Харлен помрачнел.

— Орлин. Это плохо. Я бы даже сказал — ужасающе плохо.

— Почему? Что это за раса?

Магистр тяжело вздохнул.

— Этих тварей называют…

— САР-ГООН!!!

Мы замерли, а затем повернули головы в сторону распахнутых наружу дверей замка, на которых трепетали отблески полыхающего снаружи огня.

— САР-ГООН!!! — повторился громогласный крик, переполненный яростью и лютой ненавистью.

Все разговоры вокруг стихли и солдаты потянулись к окнам и дверям, чтобы выглянуть во двор. Мы же с Кривглазианом поднялись на ноги.

— Голос непростой, — заметил магистр, — явно усилен магией.

Ничего не ответив, я пошел к выходу. И, выйдя на ступени перед замком, я увидел окруженного магической сферой енота, стоящего в пламени горящих трупов у самой границы барьера.

Наши взгляды встретились и я почувствовал, как сердце стало биться сильнее.

Мои губы сами собой растянулись в оскале и я направился к нему сквозь строй расступающихся солдат. С каждым шагом огонь полыхающих тел опалял моё лицо всё сильнее, но я не замечал этого, не отрывая глаз от своего старого врага. Но когда я, наконец, остановился напротив него, то вдруг понял, что уже не желаю этому зверю смерти, как было прежде. Да, он был и остаётся моим врагом, но теперь… теперь он был лишь одним из сотен силзверов, с которыми я воюю. Ведь мне, по сути, не за что его ненавидеть, и даже более того — после смерти Водлара я прекрасно понимал чувства этого енота, его стремление к мести. Ведь это я убил секача, его друга, и я же убил волколака, который спас полосатого, не позволив мне его добить. Да что там — это ведь я, а не кто-то другой, участвовал в убийстве его Царя — Пастухара Легратоса. А енот… а что енот? Что лично он мне такого сделал? Укусил меня за руку в первый день появления здесь? Или, быть может, я не собирался его убить в тот день, когда погнался за ним в лес и угодил в ловушку с секачом?

Я криво усмехнулся.

Какое переосмысление былому иногда преподносит нам жизнь… Смешно…

Смотрящий мне в глаза енот вдруг широко ухмыльнулся, обнажив острые клыки, а затем поднял окровавленный мешок, запустил в него лапу и вытащил отрубленную голову Мордубея.

У меня в груди всё похолодело, дыхание перехватило, а глаза не могли оторваться от разбитого лица моего друга.

Держа голову в вытянутой руке, енот дал мне время хорошенько рассмотреть её, а после швырнул к моим ногам. Не в силах пошевелиться, я только и мог, что стоять и смотреть, как голова с влажным стуком бьётся о брусчатку, подкатывается к стенке барьера и замирает.

С трудом оторвав взгляд от налитых кровью глаз Мордубея, я поднял его на енота.

— Сар-гоон! — прорычал енот, а затем прижал лапу к своей груди. — Флодигарт! За… Запомни!

Развернувшись, енот ушел прочь, вскоре растворившись в бушующем огне и исчезнув из вида.

— Флодигарт, — прошептал я, смотря на обжигающие кроваво-красные языки, скрывшие силзвера с моих глаз.

Наклонившись, я осторожно поднял голову Мордубея и направился в замок, чувствуя, как вновь взметнувшееся пламя ненависти с новой силой вспыхнуло внутри меня, отравляя душу ядом.

Когда-нибудь я убью этого енота!

Глава 6.

В глубинах Глухолесья, под сводами почти опавших ветвей, некое существо по имени Даймин преклонило колено и в почтени опустило голову перед пастухаром Кальмуаром, который не сводил с него своих жутких тёмно-зелёных глаз.

— Я, может, совсем тупой, — раздражённо заговорил стоящий неподалёку Лютер, кривя губы, — но я вот в упор не понимаю, почему ты добился столь малого за всё то время, пока был в замке? Ты ведь мог как минимум открыть нам ворота, а как максимум не только уничтожить съестные припасы, но и отравить воду, или подсыпать снотворное в еду перед сном, чтобы потом всех прирезать. Ну, или, в конце концов, выяснить, где у них расположен поддерживающий купол артефакт и вывести его из строя. Лядь, да можно было придумать просто гору всего полезного! А что ты? Просто поджег их склады, убил одного из главнокомандующих и даже не озаботился избавиться от барона! Тоже мне, шпион, гений маскировки.

Даймин спокойно отреагировал на его выпад, выпрямился и скользнул по нему равнодушным взглядом.

— Мне требовалось время, чтобы втереться в доверие и, не вызывая подозрений, выяснить местонахождение намеченных целей. Осуществив всё это, я составил план и реализовал его в подходящее время. Что же касается ваших замечаний, то моей задачей не являлось упростить взятия замка — я лишь сократил сроки осады и приблизил победу силзверов. Выполнять же за вас всю кровавую работу и преподносить замок на блюдечке не входило в мои планы.

Лютер скривился и уже было хотел выплюнуть на это что-то едкое, но его остановил елейный голос Кальмуара:

— А вы весьма интересное создание, Даймин. Я вполне ожидал, что вы не будете в полной мере облегчать нам задачу, но увидеть орлина в деле было довольно… познавательно. До вашего появления все мои попытки внедрить в стан врага шпиона терпели крах, так что я благодарю вас за помощь. А то ведь и вправду взятие Рэйтерфола немного затянулось, потому ваше содействие было как нельзя своевременным.

Лютер фыркнул.

— Как по мне, так появление черноглазых на нашей стороне было более весомым событием, чем все потуги этого пернатого.