Эра Огня 3. Зажженный факел (СИ) - Криптонов Василий - Страница 29

— Да чего ты начинаешь? — покосился на неё Ямос. — У тебя этих невест…

— Ладно, — вдруг легко согласилась Авелла. — Я тогда медленно пойду вперёд, а вы догоняйте.

И она медленно пошла вперёд. Мы проводили её взглядами. Я остался с Ямосом наедине, и отчего-то сделалось жутко. Чтобы чем-то себя занять, начал вытягивать меч из скалы. Хорошо там засел, зараза. Надо бы магией, с печатью — тогда враз вылезет. Но это слишком быстро, а мне нужно было имитировать долгую деятельность.

— Чего это с ним сегодня? — спросил Ямос, показав большим пальцем вслед Авелле.

— Не обращай внимания, — посоветовал я, упираясь обеими ногами в скалу и дёргая меч. — Он устал.

— Ну да, на его месте кто б не устал, — хмыкнул Ямос. — Столько времени тренироваться без всякого расслабона… Я им восхищаюсь!

Почему-то слушать о себе такое было не очень приятно.

— Ты о Мортегаре поговорить хотел? — пропыхтел я, пытаясь выдернуть меч, используя силу ног.

— Ну… Нет, — пробормотал Ямос. — Я о тебе хотел.

Меч внезапно поддался. Вылетел из камня с лёгким звякающим звуком, и я, позорно взвизгнув, упал. На руки Ямосу.

— Извини, — сказал он, глядя мне в глаза и не отпуская. — Я, наверное, не решился бы на этот разговор. Но сегодня тебя, может быть, вообще убьют. И я просто хочу, чтоб ты знала: мне будет тебя не хватать.

Я молчал. У меня сердце перестало биться. Хотелось махнуть мечом, и чтобы всё закончилось.

— Ты, наверное, и сама обо всём догадалась, — продолжал Ямос. — Кто бы не догадался… Догадалась, что я влюблён в тебя с первой нашей встречи — тогда, в столовой, помнишь, когда были магические испытания? Ты не подумай, я всё понимаю. Кто я, и кто ты… Ты вон какая красивая и замечательная, а я… Ты из древнейшего рода, маг-двустихийник, а я… Я…

Он готов был разрыдаться. Я — тоже. Я в этот момент вообще уже хотел тихо-мирно скончаться, чтобы вся эта каша в голове прекратилась навсегда.

— Я выйду замуж за Мортегара, — пролепетал я, понятия не имея, к чему вообще.

— Да, если не погибнешь, — кивнул Ямос.

— Я люблю его больше жизни! — нагло соврал я. На самом деле я себя ненавидел. Убил бы идиота.

— Понимаю! — всхлипнул Ямос. — Говорю же — всё понимаю. Но всё же, Авелла… Мы, может быть, никогда больше не увидимся. Я так мало прошу — один лишь поцелуй, ничего больше. Поцелуй, о котором я буду помнить всю свою жалкую жизнь.

— А как же Тавреси?! — заверещал я.

— Она мне даже не мирская жена! Я не оставлю её ни в коем случае, и ребёнка, ведь Мортегар научил меня пониманию чести! Но сердце… Моё сердце навеки принадлежит тебе. И если в тебе на самом деле есть душа, ты не откажешь в такой малости…

Он потянулся ко мне.

Душа во мне была. Моя душа! И всей этой душой я завизжал:

— Помогите!!!

Да, мне было стыдно. Стыдно звать на помощь так, будто я хрупкая девчонка, которую пытаются изнасиловать. Но, хотя тело Авеллы и в самом деле выглядело хрупким, кому, как не мне, было знать, на что оно способно в бою? Кроме того, она — маг. Трёх, мать их так, стихий маг! И с мечом в руке. И не изнасиловать её/меня пытались… Да, орать было стыдно, но я принял это решение смело, потому что убивать Ямоса не хотелось совершенно. Равно как и бить.

Крик подействовал. Ямос отшатнулся, глядя на меня с обидой и удивлением. Побледнел, хотел было что-то сказать, как-то оправдаться, но вдруг в лицо ему врезался чей-то кулак, и я полетел на землю.

— Мортегар! — воскликнул я с облегчением, думая, что на помощь мне пришла Авелла.

— Размечталась, ага! — рявкнул Зован. — Как будто ему до тебя вправду дело есть. А ну, пошёл вон отсюда, убожество, пока я тебя на дуэль не вызвал! — Это он уже адресовал Ямосу.

Морщась от ушибов, я поднялся, убрал меч в Авеллино Хранилище (оно у неё не было привязано к плащу, а просто было. Вокруг неё. Постоянно). Что ж, Зован так Зован. Главное, меня больше никто не целует, а в этом теле мне большего счастья и не надо.

Но Ямоса вдруг перекрыло. Сжав кулаки, он попёр на Зована:

— А ты вызови! — крикнул он смешным, дрожащим голосом. — Давай, смелый! Рыцарь недоделанный.

Блин, да что тут ещё за дуэли нарисовались? Где про них прочитать? Интерфейс молчит. По ходу пьесы, Ардок о дуэлях тоже слышит в первый раз. А ведь наверняка штука опасная и даже смертельная. Вот убьёт один другого — и что? Мне потом сопли Талли вытирать? Или Тавреси?

Напоминание о прощёлканном рыцарстве шлеёй попало Зовану под хвост. Он, рыча, схватил Ямоса за грудки, тряхнул. Ямос, не долго думая, размахнулся правой и сравнял счёт по ударам в морду.

— Зован! — услышал я свой голос. — Зован, перестань, не трогай его, успокойся!

И на арене цирка появился сэр Мортегар под управлением леди Авеллы. Авелла с разбегу обняла Зована, потащила его в сторону, что-то шепча на ухо. Обычно это у неё прокатывало, но сегодня «что-то пошло не так».

— Да ты вообще рехнулся? — заорал Зован, теряя остатки терпения, и, оттолкнув Авеллу, заехал ей в челюсть.

— Не понял! — прогрохотал над всем этим маразмом могучий глас Лореотиса. — Это что ли наших бьют?

Миг спустя Зован хрипел, прижатый к скале, а Лореотис сжимал стальные пальцы у него на горле.

— Да ты чего? — с трудом выговорил Зован. — Лореотис, это ж я!

— Башкой думай, прежде чем на рыцаря замахиваться, — отпустил его Лореотис.

— А какого он ко мне целоваться лезет?

Лореотис покосился на Авеллу, что-то с чем-то сопоставил у себя в голове и сделал правильные выводы.

— Сэр Мортегар, как и подобает рыцарю, с утра нажрался перед турниром и себя не контролирует, — объяснил он Зовану непростую ситуацию. — Беги отсюда, пацан, без тебя разберёмся.

— Не разберётесь, — буркнул Зован, потирая горло. — Мне с белянкой поговорить надо. А этот! — Он ткнул пальцем в Ямоса. — К ней приставал!

— Да что ж вы все такие страстные? — возмутился Лореотис. — Вроде Благословенная неделя давно прошла.

— Так! — вступил, наконец, в игру я. — Ты хотел со мной поговорить? Пошли, поговорим. — И, схватив Зована за руку, потащил его назад, на безлюдный участок тропы. Трое оставшихся, по моим скромным прикидкам, убить друг друга не должны были.

— Да чего ты меня тащишь? — вырвался Зован, яростно сопя.

— Потому что ты злой и на людей кидаешься, — объяснил ему я.

— Ну нормально! Сама орала, как будто режут, а я теперь виноват.

— Я орала, чтобы его напугать!

— Напугать криком «Помогите!»? Так, ладно, всё, я уже тридцать раз зарекался разбираться в девчачьей логике.

А вот это было уже прям до слёз. Логика-то моя была. Кровная. А он — вот так…

— Ты чего ревёшь? — озадачился Зован.

— Отстань! — всхлипнул я и отвернулся, подставил лицо ветру, чтобы тот осушил непрошенные слёзы. Это тело очень легко начинало плакать, смеяться и вообще выражать всяческие эмоции.

— Не отстану! — мгновенно посуровел Зован. — Какого Огня ты вообще ходишь? Мелаирим поклялся отцу, что ты в безопасности.

— В безоп… Что?! — Про слёзы я забыл мгновенно, зато вспомнил минувшую ночь. — Ты… Ах, ты…

Как в компьютерной игре, у меня перед глазами возникло три печати: белая, чёрная и красная. Хотелось ткнуть в белую, да порвать этого мерзавца на две весёлые пополамки силой Воздуха.

Но тут произошло нечто странное.

— Белянка, — тихо сказал Зован и положил руку мне на плечо. — Тебе нельзя на турнир. Понимаешь? Нельзя! Я понимаю, что… В общем, всё понимаю. Но подумай о матери. Каково ей будет тебя потерять?

Печати исчезли с глаз. Я обескураженно смотрел на Зована. Надо же, как, оказывается, по-разному он умеет произносить это прозвище. На людях — презрительно, а сейчас, наедине, — так пожалуй, даже и ласково.

— Это она придумала? — спросил я, не в силах поверить, что госпожа Акади способна на подобное коварство, пусть даже и в благородных целях.

— Смеёшься? Отец. Он уже неделю ночами не спит. Ты почему на письма не отвечаешь? И на что ты вообще живёшь?