Эра Огня 2. Непогашенная свеча (СИ) - Криптонов Василий - Страница 56

Снаружи чугунного шара звучал голос Ревиевира:

— Первые маги, додумавшиеся до использования печатей, подчиняющих стихии, смело испытывали свои силы и слишком поздно поняли, что стихии тоже испытывают их. Когда ты становишься проводником неизмеримого могущества, тебе не хватает рамок, а существовать без рамок способны единицы. Именно поэтому большинство первых магов… Не погибли, нет. Они стали стихиями. Растворились в стихиях. Где-то на суше в академиях Земли сейчас первокурсникам показывают землю, в которую обратились первые маги. А я показываю вам воду. — Ревиевир посмотрел на серебряную чашу. — Имени этого мага не сохранилось. Никто не знает, как он выглядел. Он шагнул слишком далеко, и стихия растворила его. Человек исчез, осталась вода.

Авелла вышла сухой из воды. Или, вернее, из Огня. Она истратила весь магический ресурс на Воздушную магию, отбрасывая от себя мертвецов, пытаясь защитить Лореотиса и Талли. Окружила себя вакуумом, чтобы не пропустить огненные копья, которыми швыряли в неё. А вот против мертвецов вакуум оказался бесполезен — они не дышали.

— Именно тогда, — продолжал Ревиевир, — печати видоизменили. Руны стали заключать в круг. Круг означает границу. И эти границы вы видите в своём магическом сознании. До сего дня вы, наверное, не задумывались о том, что означают ранги, сила, магический ресурс, дерево заклинаний. Вы полагали, что всё это просто и естественно, как дыхание, как сама ваша магическая сила. Так вот: нет. Всё это — меры предосторожности, предпринятые в глубокой древности, чтобы защитить магов от стихий.

Я с трудом заставил себя вырваться из месива воспоминаний и размышлений, сфокусировал взгляд на Ревиевире.

— Ваше магическое сознание появляется вместе с печатью. Оно несёт много возможностей и много сведений. Использовать эти возможности можно миллионами способов, нас же сейчас интересуют только базовые. Ранг. Это — не показатель того, насколько вы сильны, как маг. Возможно, вам под силу собрать всю воду с земли и зашвырнуть её в небо, однако вы видите перед глазами надпись: «Ранг: 0». Ранг обозначает границу, за которой использование магии для вас становится опасным. Перешагнув за эту границу, вы рискуете раствориться в стихии. Именно поэтому обучение проходит под контролем учителей. Именно поэтому без учителей вы не получаете доступа к древу заклинаний.

Я посмотрел на неподвижную гладь воды, наполнившей серебряную чашу. Это был человек. Живой человек, настоящий. Он дышал, думал, мечтал, боялся, любил, а теперь всё это исчезло. Осталась лишь вода, спокойная, бесстрастная вода.

— То, что мы называем заклинаниями, на деле только условные наименования, базовый набор операций со стихиями. Первые маги ничем таким не пользовались. Они просто говорили на праязыке, чего хотят от стихии, и стихия подчинялась. Потребовалось немало жертв, прежде чем получилось разработать систему условных границ. Их три. Ваша пиковая сила — первая. Постепенно, тренируясь владеть собой и стихией, вы отодвигаете эту границу, и однажды магическое сознание позволяет вам поднять ранг. Ранг — вторая граница. Перешагнув её, вы не становитесь сильнее, запомните это, вы становитесь надёжнее, вам доверяют больше условных заклинаний. Заклинания — третья граница. Вы скованы теми возможностями, что заложены в словах. И большинство из вас так и останутся в этих границах, потому что их более чем достаточно для жизни и деятельности мага. Однако единицы из вас, возможно, отважатся на последнем году обучения пройти курс праязыка и смогут заклинать Воду напрямую.

— Господин Ревиевир! — подняла руку девчонка, которую я еще на первом занятии окрестил «Гермионой». — Значит ли это, что мы можем каким-то образом обойти магическое сознание и уже сейчас обращаться к Воде напрямую?

— Хороший вопрос, — кивнул Ревиевир. — В теории — можете, да. Однако без знания праязыка ваше взаимодействие с Водой будет спонтанным и непредсказуемым.

Я вспомнил, как в первые дни в новом мире пытался управлять огнём, ещё до того, как Талли стала моим учителем. В результате едва не спалил свою комнату, благо та была каменной

— Кроме того, — добавил Ревиевир, — магическое сознание — ваша личная защита. До тех пор, пока вы остаётесь в его рамках, стихия вам не угрожает. Вы работаете в безопасной зоне.

— И всё-таки, — не унималась «Гермиона», — каким образом осуществить выход за рамки?

Ревиевир улыбнулся:

— Вы всерьёз полагаете, что я на первом курсе вам это расскажу? Или наивно надеетесь, что это будет просто и доступно? Нет, нет и ещё раз нет. Впрочем, каждый из вас взаимодействует с водой напрямую каждый день. Когда вы плывёте в воде и дышите ею, — это оно и есть. Идти дальше не рекомендую. Сосредоточьтесь на учебной программе, она и так довольно насыщенна.

Почувствовав на себе взгляд, я повернул голову и увидел Гиптиуса. Он смотрел на меня с прищуром. Я едва удержался, чтобы не зажечь Огненную печать. Ублюдок, из-за лжи которого ранен мой друг. Ублюдок, который целует мою жену. Да, для него я — точно такой же ублюдок, но у меня не было выбора. А у него — был.

Ревиевир продолжал говорить, рассказывать о тонкостях интерфейса, или, как его тут называют, магического сознания. Но я, вынырнув на несколько минут из своего личного кошмара, погрузился туда с головой и ничего больше не слышал.

Мои друзья живы, им я ничем помочь не смогу. Сейчас нужно всего лишь предотвратить падение клана Воды и вернуть жену. Для начала — жену Гиптиуса. Если она, конечно, ещё жива…

***

После урока в святилище мы вернулись в академию. Я всё ещё напряжённо думал, взвешивая свои возможности. Возможностей было, прямо скажем, небогато. Больше всего меня угнетало то, что я даже не могу ни с кем посоветоваться. В лице Натсэ я потерял не только возлюбленную и телохранителя, но ещё и надёжного друга. Сейчас бы мне пригодился её совет, но — увы, мы с ней даже дистанционно поговорить не могли.

А ведь у неё даже магических сил нет. Каких трудов ей стоит выживать во дворце? Может, больной сказалась… В любом случае, чем скорее это всё закончится, тем лучше.

Бредя на занятие по рунам, я рассеянно скользил взглядом по сторонам и вдруг остановился, будто споткнувшись.

— Вукт! — крикнул я и бросился к парню, стоявшему у стены со скучающим видом. — Привет! Это я, помнишь? Мортегар.

Вукт радости по поводу встречи не выразил. Быстро стрельнул взглядом по сторонам, убедился, что рядом нет посторонних, и буркнул:

— Ну?

— Помнишь, ты сказал, что к тебе можно обратиться, если что? Мне нужна помощь. Очень.

— Проблемы? — Глаза Вукта тут же нехорошо сверкнули. — Кому-то пробить? Говори, сторгуемся.

— Нет, не такие проблемы.

— Пробить тебе?

— А ты можешь только пробивать?

Вукт почесал затылок, пожал плечами:

— Могу чего-нибудь достать. Куда-нибудь провести…

— Вот! — кивнул я. — Мне нужно обойти прибрежные деревеньки. Но я не знаю, где они находятся, и… Ну, не знаю — надо как-то быстро перемещаться.

Вукт присвистнул:

— Так себе развлечение за солс в день, знаешь…

— А за два?

Вукт медленно растянул губы в улыбке.

***

Он раздобыл лодку. Узкую, двухместную лодку из какой-то серебристой древесины, лёгкую, тоненькую и изящную. Мы сидели напротив друг друга, и Вукт, развалившись и распластав руки по бортам, при помощи своей печати гнал лодку по волнам.

— Вообще, я в ней девок катаю, — сказал он. — Кстати. Если захочешь показать своей крошке всякую романтическую луну, или типа того — обращайся, договоримся.

Как бы погано мне не было, я живо представил, как мы с Натсэ плывём в этой лодочке под звёздным небом…

— Пожалуй, обращусь, — кивнул я.

— Между прочим, тебе скоро могут от души пробить.

— Кто? — насторожился я.

— Многие. Благословенная неделя идёт, все зубами скрипят, а ты в открытую с девкой живёшь.

— Она моя жена, вообще-то.

— А кого это колышет?

Н-да, действительно. Тем более, что брак-то мирской, то есть, в глазах общественности — баловство.