Первые искры (СИ) - Криптонов Василий - Страница 52

Столовую лишь немного украсили. Окна закрыли плотными серыми шторами, зажгли свечи в огромной люстре под потолком, добавили цветных стеклышек, и серо-коричневое помещение заливала интересная помесь оттенков света. Казалось, будто на полу и на стенах появились пёстрые ковры и гобелены.

Мы с Натсэ прибыли в числе первых. Не потому, что я был таким уж пунктуальным, просто хотелось чем-то заняться, отвлечься от мыслей о Талли, которая с каждым днем всё глубже опускалась по лестнице, ведущей в никуда. Время от времени она находила в себе силы сотворить заклинание, и тогда ей ненадолго становилось легче. Она оглядывала меня и Мелаирима ясным взглядом, говорила что-то язвительное, саркастичное и убеждала, что вот-вот поправится. С ней никто не спорил, но всем было понятно, что дни её сочтены. Наверное, было понятно и ей.

Мелаирим больше не обмолвился со мной ни словечком. Как будто я в самом деле был виноват в случившемся с его названной племянницей. Но на самом деле мне казалось, он думает иначе. Он почувствовал, что его постигла расплата за содеянное. Два убийства, двое невинных людей, принесенных в жертву Огню. Он так легко распорядился чужими жизнями, а теперь у него так легко отбирали, быть может, единственную родственную душу. Одну из трех членов едва живого клана.

В академии Мелаирим тоже не появлялся. Взял отгулы, или как тут это всё устраивалось — я не знаю. Когда в ночь перед испытаниями я пришел в общежитие, мне попалась Явета и сказала, что мне выписали разрешение до конца испытаний жить за пределами академии. Я тут же воспользовался возможностью и свинтил, не доходя до комнаты. Не хотелось лишний раз рисковать жизнью. Да и смотреть в глаза Ямосу — тоже.

Ямос появился вскоре после нас и, взглядом найдя меня, сидящего в одиночестве за столом (Натсэ в этот раз пришлось стоять в дальнем углу, с другими рабами; магическое испытание — это посерьезнее, чем обед), махнул рукой, подошел и сел рядом.

— Давно не виделись, — сказал он. — Чего делал?

— Так, — пожал я плечами. — Жил у друзей.

Выглядел Ямос помятым и несвежим. Танн, как и прочие рабы, каждый день ходил в прачечную, стирать вещи своего хозяина, там же сушил их и гладил. Заниматься такими вещами самостоятельно, похоже, было для мага неофициальным позором.

— Представь, что вычудил мой Танн? — Ямосу не терпелось поделиться возмущением. — Той ночью, когда всё затопило, украл матрас со всем бельём и ушел! А теперь я его не ощущаю. У меня нет раба!

Он развел руками с таким видом, будто его обманули при страховании кредита.

— Может, убился где-то, но тела не нашли. Утонул разве? С этого дурака станется. Но вообще… — Тут он наклонился ко мне ближе, предварительно оглядевшись. — Вообще, я думаю, он снял ошейник и сбежал. Говорят, в крепости появился тайный маг Огня, а они на раз снимают с рабов ошейники.

— Да? — изобразил я удивление, вспоминая до смешного маленькую кучку пепла, в которую обратился Танн; пепел я собрал в тряпицу и закопал, замуровал в стене открытого печатью прохода.

— Ага. Только вот на кой ему матрас — я так и не понял. Впрочем, он тупой был. Может, решил, что его можно продать задорого. Я пару ночей на твоей койке спал. Без обид?

— Да какие обиды, — пожал я плечами.

Вдруг мне показалось, будто в столовой зажгли еще пару сотен свечей, или раздвинули шторы. Я поднял взгляд и увидел входящую в зал Авеллу. Серый плащик, под ним — строгая форма, на лице — извечная улыбка. Сияющие голубые глаза отыскали меня.

— О, Кенса, — заметил Ямос. — Обалдеть, красотка. Говорят, магички Воздуха все такие. К ней, небось, на десять шагов не подойдешь — рыцари-телохранители пасти́ будут. Говорят, брата ее на первом курсе вообще чуть ли не персонально обучали. Сидел один посреди аудитории, ни рядом, ни впереди, ни сзади сразу никого не пускали. Потом в Орден вступил — начал сам за себя стоять, попроще сделался… Погоди, она к нам, что ли, бежит?

Авелла бежала к нам. Хотя к чему ложная скромность? Она бежала ко мне. Понятия не имею, чем уж я заслужил такую благосклонность. Я встал и успел встретить атаку лицом к лицу. Авелла врезалась в меня на всей скорости, стиснула в объятиях и что-то восторженно пискнула. Я вежливо коснулся ее плеч, не позволяя себе лишнего, но и не позволяя ей чувствовать, что она перешла границы.

— Дела, — только и сказал Ямос, глядя на это.

Я нашел взглядом Натсэ. Та пожала плечами, поморщилась и отвернулась. Мне казалось, что в этот момент мы друг друга понимали абсолютно. Моя детская и судорожная влюбленность в Авеллу ушла вместе с детством. Я уже побывал и убийцей, и предателем, и жертвой, и охотником. Я терял друга. Я жил в мире, где сильные и властные люди мне не рады. А девочка, что меня обнимала, была просто красивым цветком, на который я мог спокойно смотреть и улыбаться. Наконец-то что-то в моей голове встало на свои места.

— Авелла, ты ведешь себя неподобающим образом, — услышал я голос госпожи Акади. Она подошла незаметно, и, хотя говорила строгим голосом, глаза ее улыбались. — Твой отец подойдет с минуты на минуту.

— Я буду сидеть здесь, рядом с Мортегаром! — заявила Авелла, отстраняясь. — Мы так давно не виделись! Мама, мы же пригласим господина Мортегара в гости? Например, отметить наше поступление?

Тут меня передернуло. Я вспомнил, как в прошлый раз был в гостях у Авеллы и едва не поплатился за это жизнью.

— Что ж, это весьма хорошая идея, — кивнула Акади. — Я беру на себя твоего отца.

Она удалилась за дальний стол, туда, где уже кучковались родители поступающих. А мы с Авеллой сели. Я почувствовал слева от себя что-то, выражающее нетерпение, и решил попробовать себя в светском общении.

— Авелла, познакомься, это мой друг и сосед по комнате, Ямос, — сказал я. — Ямос — это Авелла из рода Кенса.

— Очень приятно! — Авелла тут же перегнулась через меня и пожала Ямосу руку. Он залился краской, коснувшись ее тонких пальчиков, но дар речи не потерял.

— Я… Кгхм… Да, мне тоже приятно. Я из рода Калас. Вы, наверное, не слышали. Это довольно маленький род…

— Господин Ямос, я прекрасно знаю ваш род, — возразила Авелла. — Вы получили дворянство в годы, предшествовавшие битве с Огнем. Тогда многим сильным магам позволили стать родоначальниками в обмен на помощь в войне. Ваш дед, господин Сакон, был одним из тех, кто держал блокаду в этих горах, уже после наложения печатей.

Ямос, судя по всему, был изумлен. Больше того, я готов был поклясться, что он про род Кенса не смог бы рассказать вообще ничего. А вот Авелла всё-таки была чудом. Она никому не позволяла чувствовать себя смущенными.

— Я с детства изучаю всё, что относится к Земле, — сказала она, будто извиняясь. — Ни внешностью, ни характером я не похожа на мага Земли, потому и стараюсь наверстывать.

Но Ямос все-таки застеснялся.

— Госпожа Авелла, я… Прошу прощения, что выгляжу неподобающе. Видите ли, мой раб… Он пропал.

— Да что вы говорите? — всплеснула руками Авелла. — Невероятная история. Наверное, вы вскоре купите нового?

— Ну, да, надо. Только уже после поступления.

«Мама в бешенстве и решила наказать», — догадался я. А потом мне пришла в голову другая мысль, и я обратился к Авелле:

— А у тебя есть рабыня?

Я хотел услышать «нет». Как-то неприятно было представлять этот одуванчик — рабовладелицей.

Авелла едва заметно поморщилась, потом кивнула.

— Да… По правде говоря, я бы охотнее сама себя обслуживала, мне это совершенно не трудно. Но в этом заведении сложились определенные традиции, и папа настоял.

— А какая она?

— Вон там. Стоит рядом с вашей, господин Мортегар.

Я повернул голову, готовясь увидеть умопомрачительную красотку. У меня сложилось впечатление, что девочки относятся к своим рабыням как к куклам: наряжают их, заплетают и потом хвастаются друг перед другом, тщательно следя, впрочем, чтобы те не затмевали их собственную красоту. Однако рядом с Натсэ стояла Ганла. Стояла, хлопая глазами и являя собой лучшее доказательство того, что спасти людей от самих себя невозможно. Хотя… Лучше уж Авелла, чем Герлим. В этом мы всё-таки победили.