В плену удовольствия. (ЛП) - Торнтон Элизабет - Страница 46

Тяжело дыша, Эш развел ее ноги и вошел в нее. Она замерла. Он тоже.

- Эш? – произнесла она дрожащим голосом.

Он зажмурился, стиснул зубы и одним медленным, осторожным выпадом прорвался через хрупкую преграду. Ева потрясенно вскрикнула и, дрожа, сделала вдох. Он тут же попытался успокоить ее страхи словами, но, не зная, что сказать, признался, что такой же новичок, как и она, ведь никогда прежде не был у женщины первым любовником.

- За исключением тебя, - закончил он сбивчиво.

На ее лице расцвела улыбка. Ева подняла голову и запечатлела поцелуй на его губах:

- Не нужно выглядеть таким убитым. Я знаю, что за удовольствие необходимо платить, и сегодня я готова это сделать.

Эш хотел сказать ей, что они разделили гораздо больше, чем просто удовольствие. Ему хотелось быть близким с ней во всех смыслах этого слова. Но разве можно ожидать, что она ему поверит? Сперва следует исправить свою репутацию.

Ева наморщила нос:

- И это всё, что должно было произойти?

Поцеловав ее в надутые губы, Денисон пояснил:

- Нет. Теперь мы начнем все сначала.

И ей не терпелось к этому приступить. Руки Евы сжимали плечи, спину, бока Эша. От ее негромких гортанных вскриков кровь стучала у него в висках. А когда Ева начала неистово двигать бедрами, он больше не в силах был сопротивляться тому, чего она хотела, чего желали они оба. В мерцающем свете свечей Эш смотрел, как взгляд ее становится отсутствующим. Его сильные руки сомкнулись вокруг нее, заставляя подстроиться под его ритм, и они вместе провалились в пустоту.

***

Эш, должно быть, задремал, потому что когда очнулся, увидел за окном проблески зари. Свечи в подсвечниках горели неровно и шипели. Если он не вернется в свою постель, слуги застанут их inflagrantedelicto[47]. Для него это было бы не впервые, но он не позволит, чтобы Еву коснулся даже намек на скандал. Когда Эш выскользнул из постели, она что-то бессвязно пробормотала, но не проснулась. В мгновение ока он оделся, а затем замер в нерешительности, глядя на спящую девушку. Сон сморил ее сразу после занятий любовью, как раз посреди его объяснения, что он поступит по отношению к ней как честный человек.

Подтянув пуховое одеяло, он укрыл обнаженные плечи Евы, скользнул поцелуем по ее губам и выпрямился. Ему не нравилось это противное чувство, угнездившееся под ложечкой, и сомнения, грызущие разум. Что такой человек, как он - бездельник, любитель удовольствий, известный волокита – может предложить этой энергичной, умной, красивой молодой женщине?

Эш вошел в свою комнату, кипя от раздражения, которое только возросло, когда он обнаружил Декстера, раскинувшегося посреди постели. Он приказал псу слезть, но тот в ответ лишь приоткрыл один глаз и показал клыки. Не испугавшись, Эш отпихнул собаку на край кровати и улегся рядом.

Все еще полностью одетый, со сложенными на груди руками и подложенными под спину подушками, он размышлял над событиями этой ночи. Ведь он вошел к Еве вовсе не ради соблазнения. Он хотел только узнать, есть ли у нее родимое пятно или это ему лишь приснилось. Итак, родинка у нее имелась. Что это доказывает?

- Должно ведь быть разумное объяснение, - обратился он к Декстеру.

Пес всхрапнул и придвинулся ближе.

Но разумного объяснения не находилось. В сознании словно открылась дверь, в которую не хотелось входить. Ева Диаринг принадлежала к семейству Клэверли. Что еще она умеет, кроме того, что играть с его снами?

Эш еще долго обдумывал эту мысль, а потом погрузился в сон.

Когда Ева спустилась вниз, завтрак уже давно завершился. Она почувствовала себя немного неловко, когда, торопливо войдя в столовую, не обнаружила там Эша. За столом сидела только одна персона, и это была ее тетя, которой прислуживал лакей.

- А, Ева! - Мисс Клэверли прикоснулась к губам салфеткой. - В чайнике есть свежий чай, и я оставила для тебя один или два тоста. Надеюсь, ты не забыла, что этим утром мы отправляемся за покупками вместе с Лизой? Все уже наверху, собираются, кроме Лидии и Анны. Она не очень хорошо себя чувствует – я имею в виду Лидию, – а Анна останется, чтобы составить ей компанию.

Ева опустилась на соседний стул и поблагодарила лакея, налившего чай. Слабая улыбка тронула ее губы:

- Не перестаю удивляться, как тебе удается ответить на все мои вопросы, прежде чем я их задам.

Собеседница расплылась в ответной улыбке:

- Разумеется, потому что я Клэверли! – И, поставив чашку на блюдце, добавила: - Я кое-что вспомнила. Лорд Денисон перед отъездом в город попросил тебе кое-что передать. Как он там сказал? Сейчас вспомню. У него какие-то дела с управляющим в Ричмонде, но он собирается вернуться к ужину. - Она нахмурилась. – Он сказал, чтобы ты никуда не выходила, как бы тебя к этому ни подстрекали. И, знаешь, он прав. Нас всех предупредили никуда не выходить поодиночке после нападения на Лидию.

Ева понимала, что эти слова предназначались для ушей лакея. При нем они не решились открыто говорить о Нелл.

- Спасибо, Роджер, - кивнула слуге мисс Клэверли. – Вы можете идти.

Когда за ним закрылась дверь, тетка повернулась к племяннице и, понизив голос, произнесла:

- Этим утром Анна нашла Нелл. Все закончилось хорошо.

- Где была Нелл?

- С осликами, в их маленьком приюте.

Ева улыбнулась так широко, что шутливо подумала: «Как бы рот не разползся до самых ушей»:

- Я так рада! С Нелл все в порядке? Как ее лодыжка? Что она рассказала о прошлой ночи?

- Тебе лучше спросить об этом Анну. От меня требовалось лишь передать тебе это сообщение. Но у меня есть преимущество перед другими: не думаю, что Анна поделилась с ними. Полагаю, чем меньше людей знает о Нелл, тем лучше.

Ева вздохнула от всей души:

- Если бы случилась какая-то беда, Анна бы меня обязательно разбудила.

Потянувшись за ломтиком тоста и полной ложкой мармелада, Ева облегченно рассмеялась, почувствовав, что гора свалилась с плеч. Теперь у Нелл было целых три защитника. Нет, четыре, если считать Эша. И где только этого плута носит?

Она спустилась в столовую исполненная надежды, страха, ощущая легкую неловкость, гадая, что скажет, когда они окажутся лицом к лицу. Вчера ночью между ними произошло нечто чудесное. Чувствовал ли он то же самое?

- В чем дело? – спросила Ева.

- Ты смеешься, - ответила мисс Клэверли, - я уже давно не слышала от тебя такого беспечного смеха. В присутствии других ты можешь ломать комедию, но я знаю мою Еву. Что происходит, дорогая? Что беспокоило тебя последние несколько недель? Это имеет отношение к Антонии? Я знаю, ты надеялась найти ту каменоломню, где она погибла. Неужели нельзя со мной поделиться?

У Евы уже была наготове прекрасная отговорка. Она хотела упомянуть Нелл, но речь тети дала ей передышку, и мысли потекли в другом направлении.

Она отпила глоток чая, поставила чашку на стол и, повинуясь внезапному побуждению, призналась:

- Тетя Миллисента, у меня повторяется один и тот же сон, и я не знаю, как это расценить.

- Это кошмар?

- Нет, - Ева покачала головой, подбирая слова для описания. – Он пугает меня, но это не кошмар.

Мисс Клэверли тоже поставила чашку, пристально глядя на племянницу. Взгляд ее глаз, в которых всегда таились смешинки, превратился в настоящий взгляд Клэверли: приковывающий к месту, оценивающий, проницательный.

- Опиши свой сон, - негромко потребовала она.

Ева начала с рассказа о месте действия - о бальной зале, танцорах, стеклянных дверях, ведущих на террасу, о парке – и закончила описанием своего чувства страха. И хотя она иногда умолкала, чтобы подобрать слова, мисс Клэверли ее не прерывала. Закончив, Ева вопросительно взглянула на тетю.