Последний экзамен колдуна (СИ) - Корбин Макс - Страница 37

Медленно комната начала погружаться в разные цвета, от накатывающих волн силы: серая земля почти черный металл, ярко-синий эфир.

— Серый, черный, синий, — сказал я в такт пульсации силы.

— Коричневый, черный, синий, — поправил Кепка.

— Это стихии, — сказал я. — Люди их по-разному видят. Особенно кровь. Для меня она темно-зеленая. Иди сюда.

Я вспомнил с каким интересом Гарри вчера вглядывался в лоб парнишки. На первый взгляд, ничего необычного в его тонком теле не было, не было пятен развитых энергоузлов, но в накатывавших волнах эфира, Третий глаз вспыхивал яркой искрой.

— Гарри обсуждал твою способность видеть стихии?

— Он дал мне волшебную картинку, цветные карандаши, и велел перерисовать в тетрадь. Только она сложная, цвета накладываются друг на друга, не могу рассмотреть.

— Покажешь? А я помогу тебе с уборкой.

Пока Кепка сгонял за картинкой, я быстро вымокал пол и выжал тряпку обратно в ведро. Картинка оказалась вариацией сложного защитного круга на основе эфира с песком, металлом и льдом. По крайней мере такие цвета рассмотрел я, а вот Кепка видел еще пару оттенков синего с зеленым. У парня был либо талант, либо травма Третьего глаза. Об этом я и спросил Гарри после того, как он закончил ритуал, мы пообедали и засели в его рабочем кабинете.

— Травма, — ответил чародей. — Такие обычно наносят призраки, когда очень сильно хотят что-то рассказать. Но это не значит, что с ней нельзя работать. Некоторые чародеи именно так глаза и открывают. Способ, мягко говоря, ненадежный и чреват последствиями. — Гарри покрутил пальцем у виска. — Но с мальчишки еще можно сделать чародея.

— Возьмешь его в ученики?

— Не решил еще. То, что он демонстрирует, меня устраивает, но надо понять насколько уличная жизнь испортила их с братом. Они слишком близки. Я не смогу приютить одного, и выбросить на помойку другого. Кроме того, малыш может и не согласится.

— Не согласится стать учеником чародея?! — поразился я. — Он же не дурак.

— Решение будет принимать Кастет, гласно, или негласно. Даже если ничего не скажет, мелкий пойдет у него на поводу. Старший тоже не дурак и опыта имеет больше, должен понимать, что у этого конкретного чародея куча врагов.

— Он не полностью потерян, — сказал я. — Если выбить из головы дрянную воровскую романтику.

— Что не так-то легко сделать.

— Слушай, а что с моим третьим глазом?

— Не понял, — сказал Гарри.

— Ну смотри, Кепка под мазью видит лучше меня, а Кастет — наоборот. Получается, у меня он лучше развит?

— Он у тебя раздут печатью. Тоже своего рода травма, только внутренняя.

— Жаль, я было подумал тоже к тебе в ученики записаться.

— Чародей из рода колдунов? Семья не поймет.

— Я часть этой семьи. Если стану сильнее, сильнее станут Кинкейды, Бремор.

— Рецепт тот же, надо выжечь дыру в печати. Умеешь заглядывать в Третий глаз?

Я покачал головой. Понимаю, наедятся было глупо. Ну а вдруг?!

— Ладно, что ты скажешь об этом? — я передал Гарри дневник с чистовым вариантом схемы и рунных формул нового амулета.

Некоторое время чародей хмурился, а потом взял карандаш и рабочую тетрадь. Переписал формулу и начал вычеркивать из нее целые цепочки, сокращая и заменяя. Минут через пятнадцать Гарри перестал черкать бумагу и передал тетрадь с новым вариантом мне.

— Он по-прежнему будет жрать чертову прорву энергии, но так хоть не рванет от перегрузки.

— Рванет?!

Гарри развернул ко мне дневник и указал на две цепочки рун. Я почувствовал, как кровь к щекам приливает.

— Так что, это реально?

— Если не маскировать руны и не заморачиваться с внешним видом. Но штуковина получится большая.

— В сумку брошу. Камни подходящие есть?

— Есть пара.

— Во сколько это мне обойдется?

— Сотни три.

— Дешево берешь.

— Это цена камней, — отмахнулся Гарри. — Остальное для тебя бесплатно.

— Гарри, я не хочу…

— А я хочу. Считай это ответным подарком за бекон.

— Как скажешь, — сдался я.

Собранный амулет походил на металлический кирпич с россыпью аметистов и парой опалов. Основой служила друза пирита, но неопытному человеку сложно отличить этот камень от металла, в который он был заключен. Металла было много, он практически полностью покрывал камень и нес на себе строгие цепочки рунных формул. Вся конструкция не только внешне напоминала кирпич, но еще и весила столько же, если не больше. Конечно, можно было создать что-то более элегантное, но на это требовалось время, поэтому я пошел путем грубой силы.

Стараниями Августа меня один раз едва не хлопнули, если ублюдок решит повторить, действовать будет надежнее. Для этого и нужна кирпичная защита. Жаль, как сказал Гарри, энергии она жрет прорву, потому что действует постоянно.

Перед встречей я заскочил в ближайшую телефонную будку и набрал полицейский участок. Связался с Сансетом и сообщил ему, что встречаюсь с Фейрберном. На этот раз я обратил внимание на название заведения: «У Мо». Кем был этот Мо, история умалчивает, но кровяные колбаски у него просто супер: с перчиком и чесноком… Объеденье. И персонал вежливый, даже несмотря на то, что я предпочел старую куртку новому пиджаку. Единственное, что оставил — шляпу. Понравилась она мне.

Августа в заведении ожидаемо не было. Я осмотрел посетителей, пытаясь угадать, кто из них его соглядатай. Влюбленная парочка под окном отпадает. Остается либо толстяк под стеной, либо бакенбарды в центре. Я подавил инстинкты, что взывали прикрыть спину стеной и сел спиной к бакенбардам, пускай видят, что не боюсь.

Если Август и хотел заставить меня ждать, то я не сделал ему такой милости: пришел без пяти четыре, сделал заказ и принялся за еду, как только подали. Ставлю на кон, если бы не сделал заказ сразу, либо хоть как-то проявил каплю терпения, Фейрберн не появился бы так быстро.

Франт вошел в заведенье и сморщил холеную морду в гримасе презрения. Подошел к моему столику и тростью отодвинул стул, после чего сел, словно старался не запачкать дорогущий костюм. Я хмыкнул и продолжил кромсать колбаски. Подошел официант и поинтересовался желаниями нового клиента. Фейрберн демонстративно отказался. Я снова хмыкнул и в пику ублюдку заказал вторую порцию. Заговаривать первым я не собирался.

— Лорд Локслин, неужели вам нравится эта грубая стряпня? — зашел Август издалека.

— Мой дед, покойный граф Бремор, просто обожал черный пудинг. Наверное, семейное.

Можно было еще рассказать о кузенах: Логане, обожающем грызть мозговые кости и Эване, предпочитающем хаггис. Но каждое лишнее слово — возможность зацепиться и вести беседу. Я не собирался помогать Августу.

— Лорд Локслин, я… — Август скривился, и с трудом вернул на лицо маску равнодушия. — Я бы хотел извинится за вчерашнее поведение.

— Вы пытались меня убить, — столь же равнодушно ответил я, даже не пытаясь шептать. Боковым зрением отметил как напрягся толстяк и зашевелилась парочка под окном.

— Не я, а Конор Линдеманн!

— И по странному стечению обстоятельств сделать это он пытался после разговора с вами.

— А что вы хотели после того, как убили его брата?! — раздражительно бросил Август.

— Уважаемый, вы обвиняете меня в убийстве?

— Нет, я…

— Что вас связывает со слетевшими с катушек кровососами?

— Я просто забочусь о вашем будущем. Вампиры не прощают…

— У Лукаса нет ко мне претензий. Смерть сыновей он воспринимает как избавление от паршивых овец. А вот вашу заботу я помню. Особенно ту бомбу, начиненную магией смерти, что вы пытались передать сэру Гарри через меня.

Август покрылся красными пятнами злости.

— Не знаю за кого вы меня принимаете, сэр Август, но дураком советую не считать. Вы пытались играть в политику и интриги — не получилось. Теперь забудьте обо мне и Смите, а я забуду о вас. В этом городе у меня другие цели. Всего хорошего, сэр Август.

— Вы…

Я повысил голос.

— Всего! … хорошего, сэр Август.