Похищение из сераля (СИ) - Васильев Николай Федорович - Страница 30

— Тут будет сто грамм? Беру эту гадость за пять франков.

— Нет, нет, – запротестовал старец, а паренек добавил: – Отдадим за пятьдесят.

— Давайте торговаться, – улыбнулся Макс и стал повышать цену. Сошлись на двадцати, но Макс сказал: – Даете еще один такой кусок, и я плачу вам сто франков.

— Как так? Странно… – опешил парень, но мгновенно достал похожий кусок. Макс выложил купюру, забрал лекарство и сказал: – Просто я люблю поторговаться. А шиладжит таких денег стоит.

Агата приехала утром ("чтобы чуток соснуть"), рассказала, что всю ночь просидела у изголовья Саши и они "много, много обо всем говорили".

— Он сделал мне предложение, понимаешь? – сказала она Максу, блестя глазами. – Из боязни, что его кто-нибудь опередит. Как будто я пойду просто так за кого-то замуж!

— Чем дело-то кончилось? – спросил, улыбаясь, Городецкий.

— Я согласилась. Теперь мне надо будет обязательно забеременеть – иначе мой отец в неравном браке откажет!

— Надеюсь, к этой задаче сразу вы не приступили?

— Ты с ума сошел! Ему совершенно нельзя двигать тазом!

— В загипсованном виде? Еще как можно. Я даже дрался в гипсе – правда, локтем. Очень удобно и убойно, очень.

— Мсье Городецкий, Вы – дурак!

— Хм… Они что, и писун ему загипсовали?

— Вы дурак вдвойне! – воскликнула Агата и засмеялась. Но вновь стала деловой и сообщила Максу, что решила снять себе квартиру близ больницы – только вот денег у нее нет совсем.

— Не проблема, – отмел Макс. – Я ее сниму тебе на месяц и дам денег на безбедную жизнь, даже на полгода.

— Саша может не согласиться. Он меня втихаря к тебе ревнует.

— И я бы ревновал на его месте….

— То есть сейчас ты меня не ревнуешь?

— Сейчас ты определилась и я, как порядочный человек, не буду подходить к тебе на пушечный выстрел.

— Ха, ха! Между нами сейчас лишь метр.

— Это Вам кажется, княжна Ауэршперг.

— Да? А если я сяду тебе на колени?

— Не дури, Агата. Наш медвежонок нас не одобрит.

— Я просто шучу, по инерции. Теперь лишь его я буду лелеять в своей душе. Ты же всегда обойдешься метрессами. Только Иоганну прошу не сбивать с толку. Эта дурочка готова в тебя влюбиться.

— Обещаю. Кстати, я купил для Саши изумительное индийское лекарство, которое прекрасно заживляет переломы. А применять его надо так….

После обеда они вместе поехали к Саше в больницу. Он заметно исхудал и потемнел лицом, но бодрился. Оказывается, у него начались боли, хотя не слишком острые.

— А чем они тебя лечат? – вдруг спросил Городецкий.

— Не знаю, – беспечно ответил больной. – Что-то колют и дают таблетки.

— Посидите вдвоем, а я схожу к твоему врачу….

Врач недовольно покуражился над посетителем, но все-таки показал список препаратов.

— Ага, как я и думал: морфин и кокаин. Вы не интересовались, после вашего лечения больные не становятся наркоманами?

— Это не мое дело, – отрезал врач. – Мы должны облегчить страдания больного, а вне стен больницы он уже не наш.

— Новокаин есть в вашей клинике?

— Мы о нем только слышали….

— Коловрат не испытывает пока сильных болей. Прошу Вас, отмените ему эти препараты. Иначе его родственники могут обратиться в суд….

— А кто они такие?

— Его отец – граф Австро-Венгерской империи, а невеста – имперская княгиня. Это достаточные авторитеты для суда, как вы думаете?

— У нас, мсье, республика!

— В которой есть, однако, аристократы и они продолжают иметь большое влияние в обществе. Не дурите, мсье, сделайте то, что я прошу.

— Вы тоже аристократ?

— Типа того. Русский.

— Боже мой! Мы живем во Франции, а нас вяжут по рукам и ногам иностранные аристократы и нувориши! Черт с вами, я отменю ему курс наркотических средств….

Вернувшись в палату, Максим застал Агату и Сашу раскрасневшимися.

— Княжна-а! – укоризненно сказал он. – Вы ведь обещали мне не форсировать зачатие….

— Макс! – воскликнул Саша. – Ты что! Мы только немного поцеловались!

— А ночью? Ночью вы тоже ограничитесь поцелуями?

— Эту ночь княжна проведет в отеле, – твердо пообещал Коловрат. – Я уже успокоился и тоже усну. Она показала мне твое чудо-лекарство: что-то оно подозрительно похоже на окаменевшее гуано!

— Ты что! – возмутился друг. – Это горный воск, известный еще во времена Аристотеля! Он очень рекомендовал его для заживления ран, а также переломов. Тебе надо будет пить его водный раствор два раза в день в течение трех недель – и трещинка в твоем тазу исчезнет, будто ее и не было. Вот тогда и только тогда ты можешь валять свою будущую женушку сколько захочешь! Кстати, шиладжит существенно повышает и потенцию мужчин….

— Его потенция тебя пусть не волнует! – взъярилась Агата. – Она в полном порядке!

— Хорошо, хорошо, я очень рад! Пойду снимать в аренду квартиру….

— Макс! – вновь воскликнул Саша. – Ты настоящий друг, но все расходы Агаты я возьму на себя. Привези только сюда мою чековую книжку.

— Потом, все потом, Саша. Мы ведь с тобой не расстаемся навеки, – возразил Городецкий. – Ты еще им всем покажешь кто есть кто в мото-автоспорте, авиации и кинопроизводстве….

— В чем, в чем? Причем тут синема?

— А ты подумай! Эта ниша почти не заполнена инициативными людьми – тем более в вашей провинциальной империи. Получишь наследство и княжеское приданое, вложишь его в производство фильмов и станешь самым популярным человеком в Австро-Венгрии!

— Если бы этот бред я услышал от кого-то другого, то плюнул бы на него сразу. Но ты ничего просто так не говоришь, я-то знаю. Значит, за кино – будущее?

— Однозначно! Один мудрый человек в России предсказал: – "Из всех искусств важнейшим станет кино". И я с этим тезисом согласен.

— Но ты будешь со мной рядом?

— Если ко времени получения тобой денежек не помру. А может, князь Ауэршперг так расчувствуется, увидев внука, что осыплет вас деньгами? И тогда кинофабрику можно будет завести в скором времени?

— Там ведь будут сниматься девушки? – сверкнула глазами княжна. – В привлекательных позах, с полуобнажением грудей, рук и ног? Нет, нет, мне такое кино не нужно!

— Основной героиней в этих фильмах будешь ты, Агата – ибо ты красива и ловка и трюки разные совершать сама сможешь, – истово заверил Макс. – Все режиссеры и киношные директора снимают в первую очередь своих жен. А как иначе? В противном случае жены сживут их со свету!

— Н-ну, если так…. Но вдруг я буду часто беременна?

— Станем снимать твоих сестер: Иоганну, Элеонору…. А в перерывах между беременностями опять тебя….

— Какой ты искуситель, Макс! Почти меня уговорил….

— Еще будем снимать кинохронику, – солидно пробасил Саша. – Природу, красивые замки, полеты на парапланах и аэропланах, гонки международные, ралли…. Можно снять фильм про нашего нестареющего императора….

— Точно! – просиял Макс. – И твоя киностудия будет получать смачные государственные заказы, что гарантирует ее от банкротства.

— Мечтатели, – остудила их фантазии Агата. – Ребенка я еще не только не родила, но и не зачала….

На другой день Адольф, Иоганна и Катрин отбыли в Вену на поезде. Адольф еще пытался хорохориться, предчувствуя отцовскую выволочку дома, но переспорить Агату ему никогда не удавалось. Единственным весомым доводом мог стать отказ в финансах, но эти проклятые друзья вволю снабдили ее ими. Иоганне и Катрин очень хотелось, чтобы Макс тоже поехал с ними, но он показал на свои руки, намекая, что на них сейчас лежат заботы об Агате и Саше. Тем не менее уже через три дня он тоже ехал в поезде по направлению к Вене. Туда его вызвала по телеграфу Элизабет, сообщившая, что генеральная репетиция "Случайной любовницы" состоится через неделю. Макс подсуетился и сумел отправить товарными поездами почти все самобеглые транспорты: мотоцикл и гоночный болид – в Юнгбунцлау, а свой лимузин – в Вену. "Лаурин" Коловрата он оставил в Париже в распоряжении Агаты.