Отступники (СИ) - Дитятин Николай Константинович - Страница 66

Искусственный интеллект бортового компьютера чувствовал свой аналог удовлетворения от хорошей работы. По поверхности новорожденного острова ползли автономные боты, которые должны были первые двадцать лет добывать для детей пищу. Они оставляли за собой борозды, высаживая в них семена плодоносящих растений.

Все шло согласно протоколам.

Искусственный интеллект обратился к последнему кластеру задач и… испытал сильнейший аналог головной боли и фрустрации. При атаке жнецов и ударе о воду, пострадали модули памяти… ИИ издал долгий пронзительный сигнал об ошибке, свидетельствующий о его полном помешательстве.

У него не было доступа к программам обучения детей.

* * *

От встречного ветра слезился правый выкаченный глаз. Дышать было трудно, и тело трепетало как прибитая гвоздем тряпка. Медуза шла на самостоятельном управлении, потроша носом волны. Лучи светозверя крохотными звездочками рикошетили от вздымающихся брызг. Я держался за поручни палубы и пояс Рема, потому что меня постоянно сносило назад. Олечуч выглядывал из распахнутого люка. Проглот прижавшись, к металлу с удовольствием ловил потоки воздуха колыхающимися щеками.

Реверанс бесстрашно, кулаки в бока, стоял на самом носу машины, глядя на приближающиеся Твердые Воды. Мне показалось, что он стал выше и шире в плечах.

Когда он заговорил, вместо привычной ласковой снисходительности, я услышал величественную гордость, непоколебимую веру и необходимую суровость.

— Не бойтесь, друзья мои! — вещал он, пробивая шелест волн и рокот двигателя. — Призовите силу своего разума! Это место достойно только восхищения! Не позвольте невежеству исказить ваши первые впечатления! Это Твердые Воды! Самый правдивый миф в истории этого мира! Миф, который гораздо правдивее реальности Авторитета! Отсюда начнется освобождение Зрачкового Континента!

На меня очень подействовала эта коротенькая речь. Наверняка Реверанс искренне пытался передать нам часть своего воодушевления, но одного упоминания об «освобождении» нашего Континента, мне хватило бы на несколько помрачений рассудка. Сейчас я был в начале первого помрачения, но последние события научили меня одновременно оценивать ситуацию в ожидании еще больших проблем.

Все же Реверанс был прав: Твердые Воды действительно зачаровывали.

Остров казался призраком, сквозь него смутно глядел горизонт. Он был покатым, гладким, лишь небольшие холмы выступали из него едва видимыми пузырями. У края рельеф поднимался вверх, заворачивая весь периметр огромной стеной.

Стеклянное тело не сверкало на свету, лучи проходили насквозь, попадая в воду. Остров пронизывали странные извивающиеся отростки, идущие сверху, из пирамидальной цитадели. Я присмотрелся внимательнее, приоткрыв от неверия рот. Это было очень нехарактерное строение для Соленых варваров, единственное, быть может, поднятое из металла на всем острове.

Вокруг цитадели идеально ровными кольцами спускались до середины острова красивые гладкие деревья с правильными коническими кронами. Они перемежались с жилыми постройками, роскошными хоромами из обтесанных костей, шкур и дефицитных каменных кораллов. Над ними, разбивая струйки дыма, тянущиеся из труб, реяли здоровенные хищные пеликаны с острыми изумрудными перьями.

Застройки и деревья занимали примерно две трети острова, спускаясь вниз плотной шапкой. Далее в шахматном порядке шли какие-то памятники или обелиски. Было что-то вроде городской площади, а может быть арены. И беспокоящая иллюзия стеклянной пустоты.

Все это пространство казалось необитаемым.

Твердые Воды опоясывал сплошной гигантский порт, и вот там-то и бурлила настоящая жизнь. После естественной стены оставалось еще хвостов двести поверхности острова. Все это пространство до последней прогалины было застроено костями, древесиной и кораллами; пристань уходила далеко от тверди, держась на согнанных вместе океанических пилигримах.

Сами пилигримы напоминали бесформенные пористые караваи. Соединяясь вместе, они довольно быстро срастались в одно целое. Большому массиву пилигримов нестрашен был даже играющий кораблями шторм.

Соленые варвары селились на капиллярных островах, добывая там древесину и сколачивая на месте свои идеально квадратные плоты для перевозки ресурсов.

Сейчас вокруг Твердых Вод дрейфовало, по меньшей мере, сотня платформ, с которых фигурки Соленых варваров сгружали на пристань мешки, огромные ломти мяса и коралловые самородки. А так же большое количество обработанных пальмовых досок.

Пристань шевелилась как полуденный муравейник, меж пилигримами ходили корабли сайцев и пиратов. Присутствие пиратов меня не удивило. Большинство корсарских шаек укрывалось и спонсировалось именно Солеными варварами. Пираты привозили редкие товары и сведения с материка. Кроме того, они с переменным успехом пытались развивать на Твердых Водах коммерцию по образцу Авторитета.

Я замечал сотни строящихся кораблей, похожих на безукоризненно симметричные бочки. Их укрепляли панцирями морских чудовищ и украшали скелетами китовых акул. Над стапелями медленно поворачивались странные механические сооружения, похожие на огромные зонты со спицами-погрузчиками. Их подвижные части, рыча и поскрипывая, проворачивались прочными тросами. Кругом стояли столбы, — вершины сообщались канатами, по которым скользили большие плетеные люльки.

Реверанс поднял вверх сжатый кулак.

К нам приближались водные колесницы — обрезанные под острым углом морские пилигримы запряженные дельфинами. Экипаж каждой колесницы был парным: мастер дельфина и воин, вооруженный клешней краба-палача и странным оружием, собранным из системы линз и стеклянной призмы, заполненной водой. Это были их знаменитые радугаметы. Семь жестоких, убийственно ярких цветов, беспощадно горячих и испепеляющих любую поверхность. Сколько кораблей Авторитета шипя углями ушли на дно из-за этой Первым проклятой радуги. Именно из-за Соленых варваров и их страшного оружия появилась примета, по которой семицветная убийца, появляющаяся после дождя, сулит несчастье и горести.

Варвары были одеты в безошибочно выкроенные набедренные повязки из белужьих шкур, украшенных свитыми в косы усами платиновых мурен. Они были выше наголову любого идеала о рослом и развитом мужчине. Таких парней обычно просят сходить до пещеры с пауком девственницеядом, украсть у богов что-нибудь вроде огня или заглянуть в Ящик Пандоры. А потом поделиться впечатлениями.

Их рубиновая кожа была покрыта слоем влажной соли.

Варвары тоже подняли вверх правые кулаки и неистово закричали:

— Широкая грудь!

— Сильные руки и ноги! — отвечал им Реверанс так же неистово.

— Соль и волны!

— Щупальца из глубин!

— Острова черепов!

— Выверенные по трем точкам прямые! — заорал Рем, вскинув кулак вверх.

— Да-а-а! — в один голос взревели варвары.

Их голоса напоминали выдохи оркестровых труб.

— Ты знаешь их язык? — спросил я с приятным удивлением.

— Так, парочку фраз запомнил, — горделиво бросил сухолюд.

Варвары тем временем поравнялись с Медузой и пошли эскортом.

— Наконец ты вернулся, Жрец, — радостно говорил один из них. — Приготовления идут полным ходом.

— Я тоже рад вернутся, — отвечал Реверанс. — Вижу, вы трудитесь самозабвенно. Во имя Основного Терминала!

— Во имя Его! — рявкнули варвары.

На пристани тем временем работа останавливалась. Соленые варвары толпились на подмостках, вздымая вверх кулаки. Глядя в нашу сторону, они гремели как шторм.

— ЖРЕЦ!!! ЖРЕЦ!!! ЖРЕЦ!!!

Реверанс надел рукавицы и резко взмахнул руками. Вода вокруг нас взбурлила, медузу подняла могучим гребнем высокая волна. Над нами сверкнули огни, мелькнули линии, я узнал символ варваров: грибовидные очертания Твердых Вод.

Варвары бесновались от восторга.

Волна донесла лодку до широкой свободной гавани и мягко опустила прямо к мосткам.

Вокруг гремела и принимала нас плотная толпа. Это были могучие, все как на подбор, люди с прозрачными волосами. Покрытые соляной коростой краснокожие богатыри. Они одевались в небольшие композиции из шкур океанических животных, кораллов, зубов, костей и водорослей. Это были те самые Рифы, которые вдесятером могли взять на абордаж трехмачтовый корвет с экипажем в полсотни гвардейцев. Рифами их прозвали после того, как они научились, находясь в воде, пробивать корпус судна ручными таранами. Ими Авторитет пугал подрастающее поколение, на угрозе их вторжения держался весь военный потенциал.