Трон знания. Книга 3 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" - Страница 45

Адэр задержался возле Норфала, престолонаследника Партикурама. Разговор шёл о предстоящих скачках. Норфал делился задумками. Адэр кивал, а сам тайком поглядывал на Эйру. Наконец-то он нашёл удобное место, откуда можно наблюдать за ней. Её кавалером на этот раз оказался виконт Фандези, внучатый племянник короля Толана IV. При дворе он находился благодаря исключительно жалости принца к бедному родственнику. У молодого человека было врождённое уродство — вдавлена правая часть лица. Такое лицо любить может только мать. Фандези вместе с титулом унаследовал покладистый характер отца, получил хорошее образование, и на этом его достоинства заканчивались. В избалованном Росьяре никто не торопился рассмотреть внутреннюю красоту обнищавшего дворянина.

Эйра и Фандези стояли возле окна. Фандези говорил без умолку, Эйра смеялась. Он что-то рисовал на запотевшем стекле, она о чём-то спрашивала.

Объявили контемп.

Адэра учили танцам с четырёх лет. Занятия напоминали тренировку спортсмена, которая выработала ловкость, уверенность, привычность в движениях и непринуждённость. К десяти годам Адэр уже не думал, как ступить и куда, — ноги сами делали своё дело. Но он избегал танцевать контемп, который нередко называли танцем простонародья. Толан ввёл его в программу бала четыре года назад, за что не раз выслушивал нотации от отца. Контемп — танец для души и удовольствия, танец-импровизация, набор случайных движений в неслучайном порядке. В нём надо полностью отдаваться музыке и в каждое па вкладывать фантазию и чувства. Не каждый на это способен.

Несчастный, обделённый природой виконт осмелился пригласить Эйру на контемп. Желающих изощряться в импровизации было немного — пар пятьдесят, и внимание присутствующих было приковано к ним. Адэр надеялся, что какая-нибудь пара затмит собой остальных, и никто не увидит провала Эйры и её безмозглого кавалера. И к своему ужасу понял: бронзовое с золотом платье не останется незамеченным.

Дирижёр взмахнул палочкой, и полилась музыка Тарадари «Последняя любовь короля». Дамы, похожие на лёгкие облака, закружили вокруг кавалеров, Эйра превратилась в штормовой ветер. Дамы виртуозно исполняли па, Эйра походила на ивовый побег. Дамы грациозно переставляли ножки, Эйра покачивалась, как деревце на ветру и, не выпуская рук Фандези, смотрела на него так, будто прощалась с ним, как прощалась с королём его последняя любовь.

Прогремели последние аккорды, прозвучали аплодисменты, и Фандези повёл Эйру к выходу из зала, решив показать ей дворец. Они пробирались через толпу и не было ни одного человека, кто бы не сказал им несколько слов. Виконт поднял голову и словно стал выше всех, хотя ростом не доставал многим дворянам до подбородка.

Адэр проводил их взглядом. Появилось нестерпимое желание всё бросить и уйти. Добраться до гостиницы, завалиться в постель и уснуть. Посмотрел по сторонам. Встретился взглядом с Норфалом, принцем Партикурама, указал ему в сторону бильярдной и заставил себя пошагать к арочному проёму.

На рассвете Фандези привёл Эйру. Стоя в трёх шагах от Адэра, несколько минут рассыпался в благодарностях. Пока шёл к выходу из зала, раз десять оглянулся.

Покачиваясь на заднем сиденье автомобиля, Адэр смотрел на спящий город. Это был самый долгий и самый унылый бал в его жизни. Толан теряет сноровку, запасы его воображения иссякают, и в скором времени элитный клуб прекратит своё существование.

— Вам не понравился бал? — спросила Эйра, ютясь на другом конце сиденья.

— Понравился, — ответил Адэр, продолжая взирать в окно.

— Я неправильно себя вела?

— Не знаю. Я не видел.

— Почему у вас плохое настроение?

Адэр повернулся к Эйре:

— Почему ты не сказала, что умеешь танцевать?

— Вы не спрашивали.

— Ты поставила меня в неловкое положение.

— Простите. Меня учили танцевать, но это было давно. Один наместник был заядлым танцором. В замке всегда играла музыка. Он заставлял прислугу двигаться в определённом темпе с обязательным исполнением танцевальных движений. Не у всех получалось, и он постоянно менял слуг.

— Не думаю, что наместник учил их контемпу.

— Их не учил. Он танцевал его со мной. — Малика тяжело вздохнула. — Он был очень несчастным. Сказать об этом никому не мог, но мог выразить свои чувства в танце. Все наместники были несчастными людьми.

— С чего ты взяла?

— К ним никто не приезжал. Ни разу. Я не видела их жён, детей или внуков. Ходили слухи, что наместники отказывались от семей ради трона Порубежья. Они получали одинокое кресло и думали, что будут счастливы. Но мужчина с одиноким креслом обречён на одиночество.

— Как я?

Эйра улыбнулась:

— Ваше одиночество временно. Ваше счастье где-то ждёт вас.

— Счастливый король — это редкость.

— Значит, мне повезло. Сегодня я видела счастливого будущего короля.

Адэр запрокинул голову и уставился в потолок:

— Кого?

— Толана. Он влюблён. А вы не заметили?

— В кого? В фаворитку? Она замужем. Её муж — придворный короля Толана IV.

— Как замужем?

Адэр пожал плечами:

— Очень просто. Замужем.

— А муж знает, что она проводит время с принцем?

— Конечно. Пока его супруга в фаворе у престолонаследника, он богатеет и укрепляет своё положение при дворе.

— У вашего отца есть фаворитка?

Адэр посмотрел на Эйру:

— Тебе какое дело?

Она смутилась:

— Простите. — И потупила взгляд.

— Нет. У моего отца нет фаворитки.

— Ещё раз простите. Это не моё дело.

— Когда приедем в гостиницу, не занимайся ерундой, а ложись сразу спать. В десять мы должны быть на завтраке у Толана.

— Я не пойду.

Адэр резко выпрямился:

— Что значит — не пойду?

Эйра погладила напряженными ладонями норковую накидку:

— Мне кажется, вам неприятно моё общество. Мне кажется, я вам мешаю.

— Если бы я хотел развлечься, ты бы осталась в Грасс-Дэморе.

— А если Толан не пригласит меня за стол?

— Пригласит.

— Почему вы так уверены?

— Я знаю, — сказал Адэр.

— Только сегодня я поняла, как вам было тяжело, когда вы приехали в Порубежье. Вам поклоняются как Богу, а вы вдруг оказались в аду.

Адэр покачал головой и отвернулся к окну.

Часть 19

***

Служанка притащила ведёрко колотого льда и, прикладывая холодные кубики к лицу Малики, пыталась придать ей свежий и отдохнувший вид. Малика смотрела в зеркало и не видела себя. Она побывала ещё в одном мире, в котором ей нет места. Она чернь. Это слово выплюнул дворянин, когда понял, что проиграет. Почему она не поддалась ему? Ведь читала в его глазах, как в книге, всё, что он думал о ней. Всему виной гордость и азарт. Это слово не позволило забыться сном и мучило сейчас. Так её никто не называл.

Макидор принёс платье цвета полыни. Служанка помогла его надеть и достала из тумбочки шкатулку, но Малика отказалась от украшений. Сама расчесала волосы и привычным движением скрутила их на затылке в тугой узел.

Хватаясь за голову, Макидор вышагивал по комнате и, захлёбываясь словами, объяснял, как должна выглядеть дама правителя. А Малика мрачно взирала в зеркало. Она чернь, за причёской и драгоценностями этого не спрячешь.

Дорога во дворец прошла в полном молчании. За окнами автомобиля проплывали мокрые улицы. Разноцветные дома в этот раз казались тусклыми, пешеходы озабоченными. Погода соответствовала внутреннему состоянию — грязное небо, серый воздух и плачущие сугробы на обочинах.

В гардеробе никого не было, кроме нескольких слуг. На завтраке наследного принца обычно присутствуют самые знатные гости и придворные, которые большую часть жизни проводят во дворце, ублажая своего господина. Малика тоскливо усмехнулась — как она затесалась в их компанию?

Адэр бросил слуге плащ из куницы, подождал, пока Малика снимет норковую накидку. Нахмурился:

— Это платье требует украшений. И что у тебя на голове? Куда смотрел Макидор?

— Он сказал, что в таком виде к принцу идти нельзя, — ответила Малика.