Костяной скульптор (СИ) - Розин Юрий - Страница 23

— Несмотря на кажущуюся приближенность к настоящим боевым действиям, амулеты сводят на нет самый главный фактор: страх смерти, — так он сказал однажды и эти слова навсегда отпечатались в мозгу. — Страх может быть ядом, парализующим тело и мозг, но может стать и спасением. Готов спорить на что угодно, начиная с каких-нибудь более глубоких уровней, воины периодически проводят часть времени без амулетов, чтобы привыкнуть жить на грани падения в ничто. Иначе не стать поистине сильным. Если же ты умираешь во время такого испытания, значит не стоило и начинать.

А потому, даже если у меня за спиной был сильнейший скелет на уровне, впереди меня ждало то самое смертельное испытание.

Бросив на своего спутника последний взгляд, я вышла из-за угла.

Тигр и правда был один. Вот только рядом с ним кружились еще два небольших скелета. Не волки, рыси. Однако в бою, который мне предстоял, сыграть свою роль мог бы даже скелет морской свинки.

— Га… — Я поспешно захлопнула челюсть. Зубы неприятно клацнули друг о друга, встряхнув разум. Он мне не поможет. И не потому, что он сам не будет этого делать. Я не хочу, чтобы он вмешивался. Это мое смертельное испытание, моя битва на грани, и я должна победить одна.

Скелеты, только заслышав шаги, резко развернулись и раскрыли пасти, тигр зарычал низким басом, от которого дрожало в груди, рыси скорее шипели, как огромные домашние коты. В следующую секунду огромный монстр, в котором от клыков до кончика хвоста было больше трех метров, прыгнул. Без разбега, без предупреждения, сиганул с места, растянувшись в воздухе белой полосой.

Как и учил Ганлин, я выставила вперед рукоять булавы. План был в том, чтобы заставить тигра укусить деревяшку, параллельно пропустив его мимо себя так, как это делают на представлениях с быками. Второе оружие, удобно висевшее на поясе, предназначалось для того, чтобы опустить его на голову зазевавшегося на секунду скелета. Однако теперь, с появлением рысей, задача стала на порядок сложнее. Пока я буду атаковать тигра, они легко смогут запрыгнуть мне на спину и атаковать. Да, телесная магия у меня получалась неплохо, но я не строила напрасных иллюзий: перед клыками монстров моя шея сдастся без какого-либо сопротивления.

Сердце стучало как сумасшедшее, грозя вот-вот выскочить из груди, ладони словно кто-то окунул во что-то теплое и липкое, адреналин в крови требовал действовать, но я стояла на месте. Куда бы я ни бросилась: вправо или влево, рыси, распластавшиеся над землей по сторонам от тигра, не упустят возможности. А потому я выбрала единственное оставшееся направление.

Вперед и вниз, ногами вперед, какой бы плохой не была эта примета, проскальзывая прямо под вытянутыми лапами с десятисантиметровыми когтями. Грудь обожгло болью, похоже, острейшие лезвия все-таки задели меня, но обращать на это внимания я не имела право. Вторая булава уже была выхвачена из крепежа и я, чувствуя, как стонут от напряжения и неудобной позы мышцы, вскинула руки.

Удар был удачным. Железные грузы, покрытые мелкими шишечками, зажали в тиски хребет скелета. Несколько спинных позвонков лопнули, не выдержав двустороннего удара и тигр распался на две половины. Задние лапы, та и хвост тут же потеряли поддерживающую их вместе связь и осыпались на меня настоящим костяным дождем. Монстр, лишившись половины ног, уже не представлял практически никакой опасности.

Однако расслабляться было рано. Одураченные в первую секунду рыси уже пришли в себя и бросились ко мне сразу с двух сторон. Достаточно быстро встать с пола и защититься в такой ситуации не было никакой возможности, так что пришлось идти на очередной безумный шаг. Расставив в стороны руки, я понадеялась на глупость скелетов и не прогадала.

Обе рыси вцепились в запястья мертвой хваткой, вот только рысь — не тигр и быстро перегрызть конечность для нее довольно сложно. Так что мне хватило времени, чтобы еще раз со всей силы вскинуть мои многострадальные руки. Я почти слышала, как рвутся мускулы. Но это было концом. Левая рысь получила в голову удар правой булавой, а правая — левой. Несмотря на крайне невыгодное положение и не слишком большую силу удара, черепа больших кошек не выдержали такого надругательства и лопнули. Еще один дождь и костей стал наградой за мои мучения. Три противника превратились в половину противника.

Вот только и я была не в лучшем состоянии. Грудь жгло все сильнее, когти тигра наверняка дошли до кости и после такого я еще очень долго не смогу носить декольте. Но это было меньшей из моих проблем. Руки едва слушались, сил хватало лишь на то, чтобы не ронять оружие. По ладоням текла теплая кровь и, зная об одном из самых популярных способов самоубийства, ее нужно было остановить как можно быстрее. Я уже чувствовала слабость, хотя прошло едва секунд десять. Но пока я не прикончу тигра, схватка не закончится.

Передняя половина твари, между тем, неуклюже передирая конечностями, подползала все ближе. Стоять он уже не мог, будь я в нормальном состоянии и его убийство не заставило бы меня даже вспотеть. Чертыхнувшись, я невероятным усилием подняла левую руку и схватила рукоять булавы зубами. Это было единственным способом удержать оружие. Правая ладонь уже почти выпустила тяжелый груз.

Тигр взревел, своим примитивным мозгом осознав, что в следующую секунду решится все. Я оскалилась в ответ и прыгнула в воздух. Размахнуться булавой в моем положении было невозможно, так что нужно было придать оружию как можно больший импульс. Скелет понял мою задумку слишком поздно. Когда он начал уворачиваться стальная болванка уже была в нескольких сантиметрах от его черепа. Проломив глазницу и сорвав нижнюю челюсть, булава тяжело ударилась об пол. Через мгновение та же участь постигла мою голову. перед глазами вспыхнула радужная круговерть и я отключилась.

Последним, что я помнила, были жесткие, но сильные руки под коленями и лопатками.

— Ганлин…

.

Ганлин. И какой черт меня дернул согласиться на это имя? Нет, само по себе имя было нормальное, но слишком уж непривычно было называть себя в голове как-то кроме “Я”.

Отлично помню, как родилось это имя.

Мы с кареглазой тогда провели на втором уровне где-то два месяца. Она только-только начала учиться телесной магии и ее прогресс был очень хорош, по крайней мере по словам Жюстины. Из нас троих в магии она понимала лучше всех, так что приходилось верить.

И наткнулись мы на группу человечков, не самых сильных, но один из них привлек мое внимание. В отличие от воинов, использующих обычное оружие, или магов, либо орудующих посохами, либо просто голыми руками, этот применял флейту. Если задуматься, довольно жуткий инструмент, поскольку был вырезан из бедренной кости, причем человеческой. Как объяснила мне потом та же Жюстина, таких людей называли колдунами. Они использовали не стандартную магию, основанную на силе крови, а нечто иное. У каждого колдуна были особые врожденные способности, на базе которых они и строили свою магию. Если данная природой сила оказывалась достойной, а сам человек умудрялся умело ее применить, то его мощь вырастала по экспоненте.

Этот конкретный колдун, судя по всему, был кем-то вроде заклинателя змей, только для нежити. Когда мы встретились, его спутники как раз добивали группу скелетов, неподвижно стоящих словно статуи, загипнотизированные звуками костяной флейты.

Я и сам, когда с ними сражался, чувствовал некое давление, сковывающее движение и не дававшее действовать на сто процентов силы. Но во мне было не один, а девять скелетов, так что полностью заморозить меня у него не получилось. Когда весь отряд был мертв, я получил много отличных вещей. Брони, как уже упоминалось, я давно не носил, но зато сумка колдуна оказалась под завязку забита множеством различных эликсиров, а в пожитках его спутников нашлись и сух-пайки, и теплые вещи, и хороший запас питьевой воды. Все это было очень полезно для моего зверька, одежда которой уже была просто покрыта дырами, а в рюкзаке бились друг о друга три или четыре последние банки с едой.