Дочь моего друга (СИ) - Салах Алайна - Страница 51

Андрей

— Вроде бы все собрала, — Яна растерянно оглядывает кровать со стоящей на ней огромной сумкой, на сборы которой у нее ушла целая неделя. — Стой, не помню, а тапочки я положила? 

— Вещей в квартире уменьшилось вдвое, поэтому наверняка положила.

— Андрей, мне кажется, что я мозгами постарела лет на пятьдесят, — Яна жалобно морщится и кладет руку себе на живот. Он у нее большой и круглый, и я настолько к нему привык за последние семь месяцев, что кажется невероятным, что уже через сутки его не станет. 

— Ты же сама говорила, что рассеянность у тебя из-за гормонов и что, когда родишь, все пройдет. Даже если не положила тапочки — это ерунда, Ян. Я тебе их тонну привезу, главное, не волнуйся.

Беременность Яна отходила на зависть многим: истерик не устраивала, экзотических фруктов по ночам не просила, правда, месяце на пятом подсела на ванильные мелодрамы, которые периодически мне приходилось с ней смотреть. Илюха рассказывал, что, когда Дарья беременной была, так его капризами вымотала, что он до сих пор на второго решиться не может. Меня такая участь миновала, и даже от секса воздерживаться не пришлось: правда, когда у Яны живот стал увеличиваться, первое время было немного не по себе. Но потом быстро привык. 

На последнем УЗИ Яне сказали, что рожать самой ей противопоказано, и ее будут кесарить. Плод большой, а таз у нее, по словам врачей, узкий, поэтому рисковать не стоит. Яна расстроилась сильно, во-первых, потому что начиталась всякой ерунды в интернете, а во-вторых, потому что во что бы то ни стало хотела родить сама. Пыталась врача убедить, что сможет, после чего пришлось провести с ней серьезный разговор. Ребенок ребенком, но здоровьем жены рисковать позволить не могу.

— Нужно папе позвонить, сказать, во сколько мы выезжаем. Он тоже хотел в роддом приехать. 

— Ты ему вчера сказала об этом. Хватит нервничать, Ян, — закинув на плечо сумку, обнимаю жену и целую ее в макушку. — Такой умницей все месяцы была, и сегодня не паникуй.

— Я просто волнуюсь, что может что-то пойти не так.

— Ну что пойдет не так, Ян? Ты здоровая, молодая, я не такой молодой, но тоже здоровый. Родишь мне сегодня красавицу-дочку. 

То, что это будет девочка, стало ясно на втором УЗИ. Яна думала, что я непременно хочу сына, но зря. Девочка, мальчик — не важно. Главное, пусть родится здоровым. Грядущее отцовство постепенно укладывается у меня в голове, но до полного его осознания еще далеко. Я все же материалист — мне надо увидеть собственными глазами, чтобы прочувствовать суть. И я очень рассчитываю, что когда возьму на руки своего ребенка, то проникнусь, потому что дети — это ответственность на всю жизнь, а я пообещал себе стать хорошим отцом.

Операция у Яны назначена на одиннадцать утра, мы приезжаем в больницу в восемь. Она заметно нервничает, и ее волнение начинает передаваться мне. Через несколько часов все изменится и нас станет трое. Нет, все-таки мозгом тяжело принять, что на свет появится кто-то, похожий на меня и на нее. Но вида, конечно, не подаю, чтобы ее еще больше не пугать. Я-то просто в коридоре буду потеть, а Яне роды предстоит пережить.

Семен подъезжает в больницу в течение часа, после того как Яну уводят в палату. Едва заметно кивает мне и садится в дальнее кресло. В наших отношениях ничего не изменилось, но ради нее мы оба научились держать лицо. Глотки друг другу не рвем — уже хорошо. 

— Надо было в Майами лететь, — говорит он где-то через полчаса. — Клиника отличная, и двойное гражданство было бы у ребенка. 

Сейчас он в очередной раз меня раздражает, потому что считает, что мог бы сделать все лучше, чем я. Потому что это ни хера не так.

— Во-первых, клиника эта лучшая в Москве, можешь не сомневаться. Во-вторых, Яна не хотела перелетов на большом сроке. В-третьих, моему ребенку не пригодится американское гражданство.

Старик поджимает губы и хмыкает. К счастью, у него хватает ума промолчать.

На последней консультации врач, наблюдающий Яну, сказала, что при отсутствии осложнений операция продлится около сорока минут, еще часа два потребуется, чтобы отойти от анестезии, после чего мне можно будет увидеть жену и ребенка. Прошло полтора часа, и хотя в коридоре прохладно, рубашка плотно липнет к спине.

— Ленку тоже кесарили с Янкой — крупной родилась: четыре триста, — вздыхает Семен. — Куда только сейчас все делось. 

Я молчу, потому что на треп нет сил. Все же стоило присутствовать на операции? Может, тогда бы я вновь не чувствовал себя беспомощным наблюдателем. Вокруг меня выстроилась батарея из пустых стаканов кофе, и я впервые в жизни жалею, что никогда не курил. Было бы чем себя отвлечь.

— Андрей Вячеславович? — звонкий женский голос заставляет меня оторвать взгляд от пола. — Можете пройти в палату. У вас родилась дочь.

С кресел подскакиваем мы оба: я и Семен, но я, разумеется, быстрее. Волновался ли когда-нибудь я так? Точно нет. 

Яна, лежащая на больничной кровати, на удивление, ни бледной, ни измученной не выглядит. Наоборот, улыбается, прижимая рукой к груди маленький белый сверток. Меня рвет на части, потому что я не знаю, на кого из них смотреть: на жену или мою новорожденную дочь. 

— Ты как, Ян? — голос звучит хрипло, приходится откашляться. Глажу ее по голове, а глаза сами сползают на маленькое копошащееся тело. 

— Познакомишься с дочкой? — Яна все еще улыбается, но ее глаза подергиваются влажной дымкой. Если можно полюбить ее еще больше, то в этот момент я полюбил, потому что выглядит она необыкновенно.

К ней тут же подскакивает санитарка, снимает с груди ребенка и тянет его мне. Слышал как-то выражение: «сердце пропустило удар», так вот сейчас мое пропустило. Вдруг становится по-настоящему страшно: что, если не заберет меня, что, если не вытяну? А потом этот теплый комок попадает мне в руки, и все исчезает: клиника эта, Семен, пыхтящий сзади, санитарки. Фоном остается лишь улыбка Яны. Я смотрю в круглое красноватое лицо и снова чувствую это: как в левой половине груди пронзительно тянет и дышать становится сложно. Дочка моя. Моя кровь. Забрало. 

— На Янку похожа, — из параллельной вселенной басит голос Семена. — Глаза, рот. Волосы темные только. Твои, наверное.

Дочь смотрит на меня круглыми голубыми глазами, и я пропадаю. Держу ее на руках всего минуту, а уже знаю, что за нее убью.

— Ну как, Андрей? — доносится тихий голос Яны. — Красавица, правда?

Я киваю, и еще раз.

— Очень красивая, Ян. Ты молодец.

— А теперь представь, что вот эта красавица вырастет и за друга твоего замуж пойдет, — тихо ворчит Семен.

Я мотаю головой, стряхивая с себя эти слова. Не случится такого. У моей дочери будет все самое лучшее: тачки, путешествия, шмотки, университеты. Ни одного кобеля на пушечный выстрел к ней не подпущу.

— Годик подождать - и за мальчиком можно идти, — шутливо говорит санитарка.

Я молчу, хотя уже знаю, что да. Мы с моей Липучкой обязательно пойдем.

Конец!